Человек разумный, читающий не поглощает литературу просто так: он либо ищет и находит в прочитанном глубокий внутренний смысл, либо черпает некие практические знания. Лично я люблю детективы. Глубокого внутреннего смысла в такой литературе нет, но в подобных произведениях можно найти немало практических советов. Существуют законы жанра, они фундаментальны, как законы природы. Самое обидное, что, начиная свое расследование, я про главный закон прекрасно помнила, но в процессе как-то подзабыла. За что сейчас мне и придется расплачиваться собственной головой.
Все факты были у меня в руках. Я просто неправильно их интерпретировала. Посмотри я хоть раз на ситуацию под другим углом, все части головоломки сложились бы сами со-бой. И не пришлось бы встречаться с кучей народа и подозревать ни в чем не повинных людей. Более всего меня взбесил тот факт, что преступник особо не скрывался, о нем рассказывала Женька, когда еще была жива, и называла его имя. О нем говорили и его друзья-приятели, и я, оказывается, тоже с ним неплохо знакома. Правда, зовут его немного иначе. Точнее, это другая форма одного и того же имени. Я даже застонала, потрясенная собственной глупостью. Ведь и это я тоже знала. Могла вспомнить, по крайней мере.
В детстве я читала повесть, к сожалению, имя автора не отложилось. Там речь шла о двух девочках, которые были очень похожи друг на друга, потому что оказались сводными сестрами по отцу. Вот в той повести как раз и обыгрывались разные формы одного и того же имени: Гюрги, Дюрги, Дюк.
— Дура, — смачно выругалась я, имея в виду собственную персону.
Остался, по сути, только один вопрос: что делать дальше. Сидеть и ждать, когда наступит моя очередь в ад? Я уже и так немало глупостей совершила, но в роли жертвы выступать не намерена. Надо подобрать себе лыжи и, сверяясь со схемой, нарисованной на визитке, идти на лыжах через лес к Киевскому шоссе. Как пастор Шлаг через границу. Для лыжной прогулки, конечно, темновато и холодновато, но, боюсь, альтернативы нет.
Первые ботинки оказались малы, я взяла со стеллажа другую пару. Эти были чуть-чуть великоваты, но дальше я пробовать не стала. Велики не малы, дойду как-нибудь. Я перешла к стойке с лыжами и вытащила себе пару из ячейки с номером 135. Надеть лыжи в почти кромешной темноте не представлялось возможным, поэтому я решила, что пора выбираться, надо только сначала взять палки. Я поудобнее перехватила лыжи и двинулась на поиски палок. Видимо, палки считались более ценным инвентарем, ибо лежали не на виду, а в большом ящике в углу. Я не стала привередничать и схватила первые попавшиеся, о чем впоследствии пожалела, так как они оказались коротковаты.
Попытка надеть лыжи прямо в помещении склада не увенчалась успехом. Крепления оказались какой-то современной, совершенно не знакомой мне конструкции. Впотьмах я зацепилась лыжей за откуда-то взявшийся стул и неэстетично шлепнулась на задницу, и без того сильно пострадавшую в уличной драке пару дней назад. Стул, упавшее тело и вопль, который я издала в момент контакта задницы с полом, вместе произвели довольно много шума. И если бы кто-нибудь в данную минуту проходил мимо, он бы непременно этим заинтересовался. Я выждала минутку, дабы убедиться, что Василий пока ищет меня в другом месте, после чего медленно, без конца спотыкаясь и роняя то лыжи, то палки, поплелась к входной двери.
На улице было все так же морозно и темно. Как ни крути, а для того, чтобы нацепить лыжи, придется выйти на хотя бы относительно освещенное место.
Таких мест здесь было немного. Одно из них, самое светлое, но и самое опасное, — стоянка возле сторожки. Лампа-прожектор хорошо освещает окрестности в радиусе пятидесяти метров, кроме того, стоянка просматривается практически отовсюду. Если я начну возиться там с лыжами, меня непременно кто-нибудь увидит. Зато оттуда можно стартовать и резво двигать вдоль трассы по направлению к Киевскому шоссе. Пока они не спохватятся и не бросятся в погоню. Но ведь машина ездит быстрее, чем я хожу на лыжах, меня поймают метров через восемьсот. Лесом идти гораздо безопаснее — туда на машине не сунешься, а пешком они не рискнут. Но в такой темноте я не найду лыжню, а без лыжни, по сугробам, далеко не уйдешь. Значит, придется идти вдоль шоссе, и да пребудет со мной удача!
Почти по-пластунски я продвигалась к стоянке, стараясь держаться в тени банных домиков. Георгий еще не приехал. На площадке рядом со сторожкой по-прежнему стояла только одна машина — злосчастная «девятка». Бросить бы сейчас лыжи, вскрыть «девятку» — и только меня и видели. Реализации этого плана мешало полное отсутствие у меня опыта в такой деликатной области, как угон машин. Я с сожалением распрощалась со сладкой мыслью «угнать за 60 секунд» и попыталась надеть лыжи. Задача совсем нелегкая, поскольку от холода мои пальцы решительно отказывались сгибаться и производить какие-либо действия. Защелкнуть застежки на креплениях удалось лишь с четвертой попытки. Я энергично оттолкнулась палками, сделала размашистый «лыжный» шаг… Лыжи скользнули по обледеневшему снегу, и я в очередной раз приземлилась на «пятую точку». Непроизвольно вскрикнув от боли, я тут же прикусила язык. Со стороны шоссе на стоянку медленно въезжал темный «фольксваген». Быстро перебирая руками, я отползла как можно ближе к сторожке, в тень. Здесь меня точно никто искать не будет. Машина тем временем припарковалась рядом с «девяткой», фары погасли, открылась дверь со стороны водителя…
Даже отсюда было понятно, что это — не Георгий. Вылезший из машины мужчина был выше ростом и, кажется, несколько потоньше (насчет этого я не очень уверена, так как трудно оценить комплекцию человека, одетого в теплую зимнюю куртку). Неужели в этом забытом богом месте нашелся еще один мобильный телефон и злобный Васька вызвал подмогу?
Ну что же… Я всю жизнь мечтала получить «Оскар» за главную женскую роль. Домечталась! Сегодня ночью моя роль — самая главная, правда, в этом случае «Оскара» за хорошую игру не полагается. В качестве утешительного приза — жизнь. Если верить нарисованной на визитке схеме, к Киевскому шоссе — направо. А это значит, что придется идти через ярко освещенную стоянку. Нужно выждать, когда приехавший мужчина отправится на поиски Васьки и меня, а потом стремительным спуртом рвануть к дороге. Неожиданно открылась дверца «фольксвагена» со стороны пассажира, и в свете мощной лампы-солнце я увидела Георгия. До этой минуты я еще сомневалась, списывая не укладывающийся в голове факт на приступ временного помешательства. Увы, та надпись на дисплее телефона была настоящей… Он приехал на своем черном скакуне… Гюрги-Дюрги-Дюк, Георгий-Юрий, злой гений интриги, сумасшедший убийца, который все время ходил рядом и которому я сама, по собственной воле, рассказывала, как продвигается наше расследование. Собственно, о том, что в игре два сыщика-любителя, он и узнал от меня. Представляю, как он хохотал после моей исповеди в кафе «Тарелка». Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Боюсь, что сегодня шансы на последний смех не у меня.
Я посмотрела на часы: Георгий доехал сюда за тридцать пять минут, стало быть, если я сейчас позвоню, скажем, Ивану, то мне нужно будет продержаться чуть более получаса, пока не прибудет помощь. Нет, за полчаса он не доедет. Гюрги-Дюрги знал, куда ехать, а Ивану сначала нужно будет поймать машину, а потом еще искать это место. Вячеслав! Нужно звонить Вячеславу, он мужик неглупый, приедет быстро со своим «эскадроном гусар лету-чих». Вот только номер его в моем сдохшем телефоне, а второй операции по «оживлению» аккумулятор уже не выдержит. Я вытянула шею — посмотреть, что там делают враги.
Георгий захлопнул дверцу, тот, высокий, поставил машину на сигнализацию, но уходить они не торопились. Стояли себе и тихонько о чем-то разговаривали. В книгах часто пишут, что в морозные ночи звуки разносятся очень далеко. И при такой диспозиции, как у нас, герой обычно слышит «обрывки разговора», открывающие ему вражеские планы и позволяющие принять правильное решение. Сегодня ночь была более чем морозная, но никаких обрывков разговора до меня не долетало. Так что планы моих врагов мне были известны только в общих чертах: поймать меня и заставить замолчать навеки. Но это так, крупный набросок, а хотелось бы знать детали.
