— Стоп, стоп, стоп… — перебила я. — Все это верно, но… Нельзя на этом основании делать вывод, что Илья-2 — гей. Ты в курсе, что у «не встало» может быть тысяча и одна при-чина? Я могла ему просто не понравиться или у него проблемы с потенцией… Самый простой вариант — он слишком много выпил в тот вечер…

— Согласен, у него могут быть и, скорее всего, есть проблемы с потенцией. Но и ты согласись, что эти проблемы чаще всего бывают психологического характера. Хочет он на самом деле мальчиков, но боится в этом признаться даже самому себе. Результат — с девочками ничего не получается… — Неожиданно Иван хмыкнул и добавил: — Это ты у нас девушка деликатная, другая бы на твоем месте после двух — да что после двух, после первого же «не встало» — уже высказала бы все, что думает по этому поводу. И потом, ты говорила, что ему какой-то парень звонит по ночам. Вот он, наверное, этого парня и любит… Без взаимности.

Ванька помолчал минуту, а потом честно добавил:

— Но это моя версия… Ты ее особо близко к сердцу не принимай.

— А фотография? — напомнила я.

— Какая фотография? — не сразу понял Иван.

— Та, из Верхней Яйвы… На ней Илья-2 и толстый мальчик по имени Юра. Ой, Ваня, ведь того типа, что ночами ему названивает, тоже Юра зовут. Я сама слышала, как Илья его Юрой называл.

— Вот видишь! — Мой друг чрезвычайно воодушевился. — Мы на верном пути. Если этот Юра тот самый Юра, то не исключено, что второй раз тебя пригласили вовсе не на секс, а выяснить, что тебе известно о происшествии в Верхней Яйве. Мы не знаем, что там произошло. Но, видимо, что-то очень серьезное, раз через столько лет людей убивают.

— Женя говорила, что не помнит, как погибла ее сестра, хотя в тот день они вместе были в лесу.

— Не помнит, потому что в тот день она была напугана, напугана так сильно, что ее память заблокировала воспоминания.

— И где ты такую траву берешь, — пошутила я, а потом добавила: — Тебе сценарии надо писать детективные, Вань, хорошо получится. Кучу денег огребешь.

Иван обиделся:

— Ты считаешь все это ерундой?

Мне не хотелось с ним ссориться, хотя я на самом деле в тот момент считала, что Иван в своих предположениях зашел слишком уж далеко. Неожиданно я вспомнила реакцию Георгия на мой рассказ о неприятностях, преследующих Женькину семью.

— Вань, — я взяла его ладонь в свои, — ты только не обижайся сразу, но я вот что хочу сказать… Мы слишком много об этом думаем… И, возможно, видим то, чего нет на самом деле. Наше воображение работает за нас. А со стороны все выглядит гораздо проще и совершенно не фатально. Вот Георгий, он даже подколол меня насчет «злого рока семьи Прохоровых».

Упоминание о Георгии оказалось не в кассу. Иван надулся и замолчал. Все это сильно смахивало на ревность. Если бы я не знала о Ваниной ориентации, точно бы подумала, что ревнует. Некоторое время мы сидели и молчали. Официантка унесла пустые тарелки, поинтересовавшись, не хотим ли мы еще чего-нибудь. Я попросила принести меню в тайной надежде вовлечь Ивана в обсуждение дополнительного заказа и тем самым прервать затянувшуюся паузу.

— Будешь еще что-нибудь? — поинтересовалась я, перелистывая меню.

Иван злобно покосился в мою сторону и совершенно неожиданно спросил:

— Ну что, позвонил тебе этот Георгий?

Стараясь не реагировать на явную провокацию, я миролюбиво ответила:

— Нет, пока не позвонил. Наверное, у него нет новой информации, а в качестве объекта для ухаживания… Приходится признать, что в этом качестве я его не интересую.

Люди все же удивительные существа. Если бы я сейчас сделала вид, что мне абсолютно все равно, позвонил Георгий или нет, Ванька немедленно уличил бы меня в обмане и вечер закончился бы эффектной ссорой, правда, без битья тарелок Но поскольку я честно при-зналась, что мужчина мне понравился, но я не вызвала у него ответных чувств, мой друг не-медленно встал на мою сторону. Ехидство ку-да-то испарилось, зато появилось сочувствие.

— Он обязательно сегодня позвонит… — Иван посмотрел на часы и поправился: — Ну, не сегодня, так завтра… Давай по домам, Ань, поздно уже. Утро вечера мудренее…

Такси на Белке поймалось очень быстро. Пять минут ушло на то, чтобы сойтись в цене, и еще десять, чтобы объяснить мужчине приезжей национальности наикратчайшую дорогу до Филей.

Заехав в наш чудный двор, таксист категорически отказался везти меня до подъезда, упирая на сложность маневрирования задним ходом в условиях тотальной засугробленности и отсутствия нормального освещения. Я не стала спорить, ибо он был прав. Трудолюбивые таджикские братья, особо не заморачиваясь, счистили снег с тротуара прямо на узкую проезжую часть, а там, где заканчивался палисадник, сделали аккуратный сугроб. Днем под лучами солнца снег подтаял, машины промяли в нем глубокую колею. К вечеру подморозило, и маршрут стал опасен для жизни. Причем как для пешеходов, так и для автомобилистов. Двор у нас мало того что узкий, он еще и тупиковый. Поэтому при выезде необходимо сдавать задом, одновременно совершая поворот на 90 градусов. В условиях ограниченного пространства эта задача нелегка и при дневном свете — за полтора года, что я здесь живу, ни разу не видела, чтобы кто-то вписался в поворот с первой попытки. А сейчас водителю пришлось бы действовать в условиях просто-таки полярной ночи. Вот уже три недели как лампа-прожектор, освещающая наш участок двора, не работала, но коммунальные службы не торопились ее заменить.

Я расплатилась с таксистом и побрела к своему подъезду, отметив краем глаза, что мою собственную машину подпер какой-то идиот на темной «девятке». Явно не местный. Народ у нас тут живет простой, машины соседей все знают и стараются по возможности не создавать друг другу проблем. Потому что не графья у нас живут и не интеллигенты. Пару раз подопрешь кого-нибудь — на третий будешь менять проколотое колесо.

Я невольно посмотрела на часы — половина второго. Если залетный черт на «девятке» приехал к кому-то в гости с ночевкой (очень на то похоже), то завтра с утра я просто не смогу выехать.

В подъезде меня поджидал второй неприятный сюрприз. Некто, пожелавший остаться неизвестным, выкрутил все лампочки, посему пришлось вытянуть вперед руки и идти медленно, мысленно считая ступеньки. Так я добралась до лифта, с трудом нащупала кнопку и… Обнаружилась третья неприятность — лифт не работал. На самом деле лифтом я практически не пользуюсь, поскольку живу на втором этаже. Но подниматься в полной темноте да потом еще пытаться попасть ключом в замочную скважину… Я очень рассчитывала отрыть дверь в квартиру за то время, пока кабина лифта не закроется.

Я нащупала перила и осторожно начала подъем. «Как-то сегодня все неудачно складывается, одно к одному. Бывают же такие дни», — философски размышляла я, аккуратно переставляя ноги. Судя по ароматам, я уже дошла до площадки, где находится мусоропровод. Часть наших соседей, несмотря на более чем солидный возраст (а может, именно в силу этого), не в ладах с объемом. Практически каждый день кто-нибудь пытается запихнуть в мусороприемник пакеты, размеры которых в два с лишним раза превышают отверстие в мусоропроводе. Убедившись, что пакет так и не провалился вниз, старушки обычно начинают яростно его трамбовать. В результате пакет рвется, половина содержимого вываливается на пол, и лишь остальная половина проваливается туда, куда и положено, — в подвал. Я удвоила бдительность: не ровен час, наступишь на банановую кожуру и загремишь с лестницы. К счастью, глаза уже почти адаптировались к темноте, стали смутно различимы ступеньки, светло-серый прямоугольник окна и… темный силуэт человека, стоящего на площадке между вторым и третьим этажом.

Там на подоконнике стоит баночка для окурков, жильцы первых трех этажей ходят туда покурить. Однако этот человек не курил, он тихо стоял и поджидал меня. Если бы кто-либо — хоть даже мрачный Александр Петрович из органов — спросил, отчего я так уверена, что этот тип ждал именно меня, аргументированного ответа не нашлось бы. В таких случаях люди обычно ссылаются на интуицию. Моя интуиция подсказывала, что лампочки в подъезде, скорее всего, вывернул этот тип и засаду с лифтом устроил тоже он. До моих дверей пара шагов, но я не смогу быстро открыть дверь, так как ни черта не вижу. Зато он — он стоит здесь уже довольно долго, успел основательно подготовиться (я имею в виду лифт и лампочки) и ждет он меня вовсе не за тем, что-бы признаться в любви.