ЗДРАВСТВУЙТЕ, УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!

Меня зовут Ирина Шанина. Если вы читали мою первую книгу — «Поцелуй смеющегося Будды», — то, наверное, помните, что моя героиня после выпавших на ее долю приключений вернулась домой совсем другим человеком. Мне не очень хотелось писать продолжение, но читатели желали знать, что же с ней случилось дальше. И хотя в голове был замысел совсем другой книги, я посчитала, что читатели правы. Отложив на время книгу про Сиэтл, я написала продолжение. Впрочем, продолжением этот роман можно считать лишь условно. Из знакомых читателю действующих лиц осталась только героиня. К тому же прошло десять лет, она повзрослела, мир изменился… В конце концов, наступил XXI век.

Если вы читали первую книгу, то, наверное, помните, что действие происходило в Гонконге — городе шумном, нагловатом и, при всей своей самобытности, удивительно похожем на Москву. Действие второй книги разворачивается в моем родном городе — Москве.

Оговорюсь сразу: сверхъестественных персонажей, коими изобиловала первая книга, во второй практически нет. Объясню почему. Для меня Город — это не просто декорация для происходящих событий. Для меня Город — живой организм, активное действующее лицо.

В наши дни стало модно населять Москву потусторонними силами. Авторы настолько переусердствовали с этим, что у человека со стороны вполне может сложиться впечатление, что обычные люди в Москве — это редкий вымирающий вид. В отличие от вампиров и прочей нечисти. У меня на этот счет другая точка зрения. Москва сегодня — это место, где чудеса происходят, но чудеса эти творят люди. Поэтому в новом романе высшие силы вмешиваются в мирские дела только в очень экстремальных ситуациях, предпочитая при этом работать традиционно — посредством «чуда», а не лично являясь на Землю.

Ну и в заключение классическое напоминание, что все персонажи — вымышленные, вплоть до главной героини. Я подарила ей некоторые черты своего характера и свой первый автомобиль. Все остальные герои и ситуации — плод вечерних размышлений у компьютера.

Первую книгу в одной из рецензий назвали учебником по оптимизму. Надеюсь, что вторая тоже окажется небесполезной, если вдруг вы попадете в сложную ситуацию. Спасибо за внимание.

Самое начало этой истории я узнала слишком поздно, когда больше половины ее участников лежали на кладбище, а у тех, кто пока еще был жив, богини судьбы Мойры доплетали последние сантиметры жизненной нити.

Постепенно, шаг за шагом, мне удалось восстановить трагедию двадцатилетней давности, повлекшую за собой череду ужасных событий, в которых я по воле случая сыграла одну из главных ролей. Впрочем, начнем по порядку…

Говорят, что для ребенка самым большим стрессом является смерть родителей, а на втором месте, лишь чуть-чуть уступая по силе воздействия, стоит развод. Три года назад развелись родители Ильи. Ребенок, как это почти всегда бывает в подобных случаях, остался с мамой. Поскольку алименты от бывшего мужа ожидались копеечные (в силу невеликих его заработков), а жить нужно, Светлана Петровна приложила максимум усилий, включив все свое женское обаяние, и через несколько месяцев ей «засветила» загранкомандировка. Длительная, на несколько лет.

Сейчас, когда отдых в Турции стал доступен практически всем слоям населения, когда уже никого не удивить уикендом в Праге или Париже, трудно представить, чем была поездка за границу в те годы. Считалось, что человек, которому посчастливилось «попасть в обойму» и уехать на несколько лет, обеспечивал себя и своих детей до конца жизни. В принципе, почти так оно и было. «Почти», потому что мало кто в стране представлял себе, что такое ОБЕСПЕЧЕННАЯ ЖИЗНЬ не в узкосовковом понимании.

Когда вышестоящее начальство и партийное руководство утвердили кандидатуру Светланы Петровны, как самой достойной, перед ней сразу же встал вопрос — куда девать сына. За границей не требовались сотрудники, обремененные маленькими детьми. Отдать отцу? Казалось бы, просто, логично, удобно. С точки зрения любого, но… не с точки зрения разведенной женщины, только что прошедшей через вереницу судов, дабы отстоять свое право изолировать ребенка от «пагубного влияния отца». Более того, в силу этих же причин совершенно невозможно было отдать Илюшу бабушке, ибо, как только самолет поднялся бы в воздух, унося ценного сотрудника в заграничные края, бывший муж, «этот ничтожный человек», немедленно возобновил бы попытки встретиться с сыном. Бабушка, неоднократно в процессе развода высказывавшая мнение, что «мальчика нельзя лишать отца», вряд ли стала бы чинить препятствия встречам. С точки зрения Светланы Петровны, бабушка являлась ярким примером «пятой колонны». В результате была отбита телеграмма дальней родственнице Антонине, приходившейся Светлане то ли троюродной теткой, то ли двоюродной бабкой. В ходе телефонных переговоров была достигнута предварительная договоренность о сумме, которая ежемесячно будет пересылаться телеграфом на содержание мальчика. И в тот же день Светлана Петровна выслала тете Тоне деньги на билет до Москвы.

Тетя Тоня приехала через неделю, привезла сушеные грибы и «свое» варенье из каких-то диковинных для городского жителя ягод. Илья варенье не любил, а это к тому же оказалось кисловатым (с сахаром в той дыре, где проживала родственница, было напряженно). Но под суровым взглядом матери он был вынужден ковырять чайной ложечкой в розетке с темно-красной густой массой.

— Места у нас отличные, — заливалась соловьем тетка, боясь упустить редкую возможность капитально поживиться за счет столичной родни. — Школа есть, ребят много…

«Заткнулась бы ты», — мрачно думал мальчик, с ненавистью глядя на загорелое, морщинистое теткино лицо. Он уже заранее ненавидел и сельскую школу, и незнакомых ему «ребят». Тетка жила у них третий день и понемногу начала утомлять даже Светлану Петровну своими бесконечными рассказами о житье-бытье в деревне с чудесным названием Верхняя Яйва, стоящей на берегу реки Яйва. К тому же неугомонная родственница проявляла недюжинный интерес к сборам за границу, совала свой нос во все сумки, и Светлане Петровне пришлось расстаться с двумя замечательными кофточками, купленными с дальним прицелом на тот случай, если в командировке вдруг окажутся приличные неженатые мужчины. Тетка Антонина громко нахваливала кофточки, как бы вскользь замечая при этом, что подобных вещей у них, в Верхней Яйве, не продают. А то она, тетка Антонина, всенепременно бы при-обрела себе такие же. И цвет ей этот идет.

После второй кофточки терпение Светланы Петровны лопнуло, и она немедленно приобрела два билета в деревню на более раннюю дату, чем планировала.

Вечером того же дня она торжественно объявила сыну и тетке дату их отъезда, пояснив, что достать билеты было крайне тяжело, потому что лето, пора отпусков, билетов нет ни на одно направление.

В день отъезда Илья пропал. Тетка Антонина, чьи перспективы облагодетельствовать столичную родню в одночасье стали довольно туманными, бегала по двору, заглядывая даже в мусорные баки. К трем часам дня решено было подключить милицию. Светлана Петровна направила тетку на вокзал — сдавать билеты, сама же продолжила поиски в компании малоразговорчивого сотрудника милиции. Оный сотрудник, за годы работы навидавшийся всякого, не слушал уверений Светланы Петровны, что «ее Илюша — хороший, спокойный мальчик, никогда не водился с хулиганами». Сотрудник знал, что зачастую матери, как обманутые мужья, узнают о тайной жизни своих детей последними. Поэтому он методично, не обращая внимания на причитания матери, прочесывал хорошо известные ему места, где собирались так называемые трудные подростки.

В третьем по счету подвале старого трехэтажного особняка они обнаружили мальчика крепко спящим на каком-то старом засаленном матрасе. Рядом стояла банка с водой и валялось несколько окурков. От стояков отопления в подвале было жарко и влажно, пахло сыростью, немного плесенью и еще чем-то, очень своеобразным. Вот этот последний запах Светлане Петровне был совершенно не-знаком, зато он хорошо был известен сотруднику милиции, который немедленно поинтересовался, не замечала ли она раньше, что ее сын покуривает легкие наркотики.