Трава на лужайках сбоку была аккуратно подстрижена. Здесь же росли деревья, окруженные невысокими железными изгородями и клумбовыми цветами. На фасаде здания с высокими окнами не было граффити, а мусорный контейнер справа не был завален отходами. Я чувствовала себя так, будто мы въехали в прошлое. Это место напоминало города до Войны.

Мы идем, Ребекка.

Меня переполняло предвкушение. Я стояла перед возможностью наконец все исправить. Вернуть то, что я сломала, когда шантажом заставила Ребекку и Шона помочь мне бежать. Это была возможность искупления.

— Будем надеяться, что это не займет много времени, — сказал Такер.

Шон первым вышел из машины. За ним последовал Такер, и мы с Чейзом остались одни. Чейз продолжал сидеть на водительском месте, склонив голову, чтобы не привлекать внимания прохожих. Мы не стали прощаться.

Я сняла с пальца золотой ободок, который он украл у Лофтонов, и надела его на мизинец Чейза. Как только я выпустила его руку, его кулак начал дрожать.

— Тридцать минут, — произнес он. — А потом я захожу.

Я кивнула и покинула машину, зная, что скорее умру, чем позволю Чейзу войти в это здание.

Пока мы шли ко входу, я прокручивала в голове план. Большая его часть основывалась на Такере. То, что я доверяла свою жизнь убийце мамы, все еще казалось мне за пределами реальности. Я напомнила себе, что он помог нам выбраться из пожара в "Веланде". Что остался эвакуировать людей из туннелей и выглядел почти человеком, когда рассказывал мне о своей семье.

"Он до сих пор не убил меня", — напомнила я себе. Но это едва ли было утешением.

У входа располагался застекленный стенд со Статутом, но фотографий пятерых разыскиваемых в связи с убийствами снайпера я не увидела. Может быть, ФБР все еще полагало, что Эмбер Миллер погибла два дня назад в Гринвилле. Однако на всякий случай я не поднимала головы.

Такер прошел прямо ко входной двери и открыл ее, пропуская меня в ярко освещенный вестибюль с черно-белым плиточным полом. За стеклянной перегородкой, искусственно улыбаясь, сидела Сестра спасения. У нее был широкий лоб и прямые волосы, заплетенные в косу толщиной с карандаш. К тому времени как мы подошли к ней, я погрузилась в то зловещее спокойствие, которое помнила со времени побега с базы. Я радовалась этому. Сейчас мне нужна была ясная голова.

— Добро пожаловать в Центр физической реабилитации Horizons. Я могу вам помочь? — пропела Сестра.

— Перевод пациента, — произнес Такер.

— Будьте добры, мне необходима копия ваших приказов.

Сестра выжидательно протянула руку под стеклом.

Мои кулаки сжались. Такер не говорил, что нам понадобятся документы.

— Спруэлл здесь? — раздраженно спросил Такер, будто девушка и ее глупые правила его не касались. Я не могла быть уверена, что спектакль не был искренним.

— Эм... да, сэр. У вас назначена встреча? — спросила Сестра. Уголки ее губ напряглись.

— Мы подождем.

Такер смотрел на нее, пока она не встала и не пошла куда-то.

— Необязательно вести себя так грубо, — прошептала я.

— Не сейчас, — оборвал меня Шон. Такер фыркнул.

Сестра вернулась и села на свое место.

— Сержант Спруэлл подойдет через минуту.

— Спасибо, — не особенно доброжелательно сказал Такер.

Из динамиков раздавалась музыка Церкви Америки. Сопрано заставило меня содрогнуться. Я потерла свое поврежденное запястье и попыталась расслабить одеревеневшие мышцы шеи, но Сестра за перегородкой не отрывала от меня взгляда.

— Мы уже встречались, верно? — наконец спросила она.

Я опустила подбородок и посмотрела в другую сторону.

— Не думаю.

— О, но я уверена, — продолжила она. — Я узнаю ваше лицо...

На несколько пустых секунд слова застряли у меня в горле, и я серьезно раздумывала о том, чтобы броситься бежать. Затем я вспомнила, что говорила Бет о прибывших в Луисвилл Сестрах.

— Даллас, — сказала я. — Я обучалась в центре в Далласе.

— Точно, — ответила Сестра. — Я тоже проходила там подготовку.

Она снова искусственно улыбнулась.

Неприятно завыла сирена, и я очнулась от оцепенения. Мгновением позже из-за ранее закрытой двери слева от регистратуры появился краснолицый охранник с глазами-бусинками. На его именном значке было написано "Спруэлл".

Сначала его глаза обратились ко мне с таким липким выражением, что я почувствовала необходимость принять душ. Я сразу же стала его презирать.

— По-прежнему охраняешь калек, а, Спруэлл? — усмехнулся Такер.

Я вскипела на слове "калеки", вспомнив о чикагском бойце, которого застрелила Мэгз. Затем я задержала дыхание, молясь, чтобы Такер не вел себя так нагло. К счастью, охранник узнал его и рассмеялся.

— Так соскучился по мне, Моррис?

Что-то в его интонации напомнило мне Такера, каким он был на базе в Ноксвилле. Высокомерным. Слишком умным себе на беду.

Охранник пожал руку Такера, и Такер улыбнулся, будто в этом мире и было его место. Я придвинулась ближе к Шону и пистолету у него на поясе.

— Что привело тебя сюда снова? — спросил Спруэлл.

— Перевод. Сестры отправили запрос передать одну из твоих девочек в их распоряжение в Ноксвилл.

— Значит, поэтому ты в смешанной компании. — Брови охранника безразлично расправились. — Вы за какой-то конкретной хромоножкой?

— Ее зовут Ребекка Лэнсинг, — сказал Шон. На его лбу выступил пот.

Я напряглась. Сердце билось о грудную клетку.

Спруэлл поднял подбородок.

— Это твой друган, Моррис?

Мне хватило разговоров со Спруэллом. Я хотела увидеть Ребекку немедленно.

— Мисс Лэнсинг предстоит стать примером для других Сестер, — сказала я, — чтобы отвратить их от жизни во грехе.

Трак сказал, так поступили с несчастным чикагским солдатом со сломанной шеей. Демонстрировали его на базе. Я надеялась, что не ошиблась в своей догадке насчет того, как поступят с Сестрой спасения.

Спруэлл бросил на Такера взгляд, будто обращая его внимание на то, что я вмешалась в разговор без приглашения. Я скрыла раздраженный вздох, который грозил вырваться наружу. Похоже, сейчас с мужчинами могли разговаривать только мужчины.

— На юге они уж очень осмелели, а, Моррис? — сказал Сруэлл с намеком на улыбку. — Те, что здесь... как это называется... они вроде жуков, у которых нет ни мужского, ни женского начала. Бесполые, вот.

— Наше время поджимает, Спруэлл, — сказал Такер.

Охранник вздохнул.

— Ладно, хорошо. Пройдемте внутрь, и мы проверим ваши документы.

Мы все трое замерли, не глядя друг на друга. Такер забыл об этом важном шаге? Было это упущение случайным или намеренным? Я посмотрела в окно, выходящее на дорогу, и увидела, что фургон по-прежнему стоит у тротуара. У нас все еще был шанс добежать до него.

Но я не могла бежать. Любые сомнения в том, что Ребекка здесь, испарились. В любом случае я не успею преодолеть и десяти футов, когда Спруэлл застрелит меня в спину.

Я проследовала на парнями через закрывшуюся за нами дверь. Теперь пути назад не было.

* * *

Напротив двери располагалась длинная стойка, за которой сидели Сестра и солдат и занимались бумагами. Лицо солдата казалось напряженным, и он — то ли от страха, то ли от неприязни — избегал взгляда Спруэлла.

— Проверка документов, — произнес Такер, стараясь, чтобы его голос звучал беспечно. — Этого не было, когда я проходил здесь подготовку.

— Правда? — без особого интереса спросил Спруэлл.

— Имя? — спросил солдат за столом. Он нервно откинул свои темно-русые волосы, будто привык к тому, чтобы они были длиннее, чем того требовала военная стрижка. Этот жест напомнил мне о Билли и вызвал новую волну беспокойства за друга. Солдат стал казаться моложе.

Шон помедлил.

— Рэндольф. Джеймс, — солгал он. Я бросила на него беглый взгляд и тут же отвела глаза. Рэндольф был еще одним охранником в исправительном центре. О нем я вспоминала не с самыми добрыми чувствами.