— Нам нужно убираться из этого города. Здесь ты в опасности.

— Здесь все в опасности.

— Уоллис сделал свой выбор. — Чейз провел рукой по голове и прижал ладонь к виску, утихомиривая боль. Случившаяся чуть ранее схватка, должно быть, усугубила последствия повреждений, полученных во время заключения на базе. Увидев тревогу в моих глазах, он опустил руку, будто смутившись.

— Он сделал неправильный выбор, и ты знаешь это, — сказала я, гадая, насколько отстраненность Чейза была связана с новостью о том, что я целовалась с Такером.

— Знаю я или не знаю, это не имеет значения.

Я почувствовала, как мои плечи настороженно сгорбились.

— Мы должны остаться. Шон все еще здесь — мне нужно помочь ему освободить Ребекку, а Билли...

— Они не дети. — Голос Чейза был напряжен.

— Они наши друзья, — с раздражением возразила я. — Когда люди не делают того, что правильно для них самих, твоей обязанностью становится помочь им. — Этому я научилась от мамы.

Он сухо рассмеялся.

— Позволь уточнить. На тебя это правило не распространяется, да?

Я бросила на него яростный взгляд.

— Я так и думал. — Он издал раздосадованный звук, а затем пробормотал:

— Мне следовало посадить тебя в тот грузовик до убежища, пока была возможность.

Я продолжала упрямиться.

— Ну, не стоит волноваться об этом. Я бы все равно никуда не поехала.

Его лоб нахмурился, а в глазах заблестел вызов.

Я передвинулась на другой конец койки и развернулась, чтобы мы могли следить за обеими сторонами лагеря.

— Так что, это правда? — просил Чейз. Его взгляд обшаривал все вокруг.

Ему не нужно было уточнять. Я и так знала, что он имел в виду. Я сцепила свои влажные ладони, разжала их, снова сцепила.

— Он сделал тебе больно, Эм?

— Нет, — быстро ответила я.

Челюсть Чейза дернулась. Он ничего не сказал.

— Это было единственным способом украсть его пистолет. — Мой голос превратился в шепот. Было невозможно объяснить, насколько извращалась логика перед лицом смерти, но все равно я чувствовала стыд.

Мгновение спустя он коснулся моей руки. Это был нежный жест, жест примирения, поддержки. Этот жест вопрошал, что же с нами будет. Я опустила взгляд на пальцы Чейза, чувствуя, как кольнуло сердце.

— Жаль, что Билли испортил мой выстрел, — сказал он.

Я едва ли могла не согласиться.

Я поправила маску и занялась рюкзаком, стараясь не показать, что в нем находится дубинка Чейза из МН и рация. Батарейки давно не работали, но я подумала, что у нас могло найтись немного денег. Неплохо будет иметь возможность прослушать ежевечерний отчет. Я отложила в сторону запасную одежду и косметичку с туалетными принадлежностями. Затем — потрепанное издание "Франкейнштейна" с хранившимися в нем письмами, которые я писала Чейзу после его призыва. Книга была перетянута резинкой.

— Не поднимай голову.

В ответ на приказ Чейза я замерла. В той стороне, где раньше кашляли, находился солдат — тот же, который разговаривал со стариком на другой стороне улицы и держал в руках планшетку. Сейчас он расталкивал спящих и проверял их лица.

— В ограде есть прореха, через которую мы можем уйти, — прошептала я. Я видела дыру, когда мы проходили мимо. Солдат приблизился к четверым возле нас и ткнул дубинкой в плечо отца семейства.

— Поднимайтесь, — грубо приказал он. — Взгляните на эти фотографии.

Мужчина моргнул и потер глаза. Его жена разбудила своих двоих детей и заслонила их собой.

— Вставай, — выдохнул Чейз. Я тут же оказалась на ногах и застегнула рюкзак, притворяясь, будто занята его содержимым. Чейз продолжал сидеть, но передвинулся к краю койки, готовый последовать за мной.

Поверх кашля послышался низкий гудок. Рация солдата.

— Подождите, — произнес тот. Мгновение я думала, что он обращается к нам, и подавила порыв броситься бежать. Я поправила бумажную маску. Мое колено соприкоснулось с коленом Чейза.

Рация солдата зашипела, затем что-то щелкнуло, и послышался ясный женский голос:

— Внимание всем подразделениям. Пожар на Франклин-Стэйшн, 1020, десятиэтажный мотель под названием "Веланд". Прибывшие на место аварийные бригады обнаружили свидетельства подпольной деятельности. Всем подразделениям, включая дорожные патрули, немедленно прибыть на Франклин-Стэйшн. Повторяю, всем подразделениям немедленно прибыть на Франклин-Стэйшн.

Я замерла, затаив дыхание, пока диспетчер повторяла сообщение.

Пожар в "Веланде". Не брешь в налаженной Уоллисом и Чейзом системе безопасности, не нападение МН на оплот сопротивления, а пожар. Могло ли случиться, что хозяин Джон просто-напросто не затушил одну из своих сигарет? То, что несчастье произошло именно сейчас, вскоре после прибытия Такера Морриса, казалось слишком невероятным совпадением.

Солдат оставил семью в покое и трусцой побежал к главному выходу из лагеря. Как только он скрылся из виду, Чейз подхватил наш рюкзак и потянул меня к дыре в заграждении.

Никто и не подумал посмотреть на нас, ни когда мы проходили мимо, ни когда раздвигали сетку, чтобы выскользнуть наружу. Пролезая через дыру, я зацепилась рубашкой за проволоку, и, когда дернулась, чтобы освободиться, послышался звук рвущейся материи.

Мысли лихорадочно метались у меня в голове. Шон оставался в гостинице. Сумел ли он выбраться? Что с Билли?

Через несколько шагов я поняла, что Чейз ведет меня не в ту сторону: к East End Auto и промежуточному пункту Табмена.

— Стой! — Я затормозила. — Что ты делаешь? Нам нужно обратно!

— Нам нельзя обратно.

Он выглядел непреклонным. Когда я выдернула ладонь из его руки, он заступил мне дорогу, приготовившись к бою. Его руки расслабленно висели по бокам, как будто он ожидал, что я побегу и ему придется меня ловить.

— Туда посылают весь личный состав. — Его взгляд, внимательный и сосредоточенный, быстро метнулся мне за спину, а потом вновь вернулся к моему лицу. — Как думаешь, кого они надеются найти?

Снайпера. Они искали тех же пятерых людей, что и солдат, который только что прочесывал лагерь Красного Креста. Они искали меня.

— Они нас не найдут, — сказала я, стараясь не обращать внимания на пронзивший меня ужас. — Но они могут найти Шона, и Билли, и Уоллиса, даже дурака Риггинса, если мы не поможем.

Он передернул плечами.

— Это сделал Такер, — сказала я. — Ты знаешь, что это он. Мы единственные, кто его знает. Единственные, кто может его остановить.

Я положила ладонь ему на грудь, чувствуя, как под изношенным свитером бьется сердце. Медленно он взял меня за запястье и большим пальцем нежно погладил чувствительную кожу над пульсом, перед тем как убрать мою руку.

— Держимся вместе.

Я кивнула.

Мы старались по возможности оставаться в тени, избегая попрошаек и девиц легкого поведения в переулках. День выдался теплым и довольно влажным из-за прошедшего на неделе дождя, и моя кожа покрылась потом, который щедро стекал по спине и груди. Мы бежали, пока не вышли на Церковную авеню, улицу, которой все еще пользовались жители, хоть и не слишком оживленно.

Мимо нас промчалась патрульная машина МН с мигающими огнями и включенной сиреной. Мое сердце пропустило удар. Я опустила глаза и почувствовала, как ладони покрылись холодным потом.

— Это не за нами, — сказал Чейз.

Мы шли в сторону дыма, поднимавшегося над "Веландом". Люди из разных районов города столпились на прилегавших к зданию улицах. Бездомные, наркоторговцы, безработные бродяги и даже несколько любопытных рабочих с западных окраин. Толпа все прибывала. Людям было нечем заняться, так что горящий мотель стал первоклассным развлечением.

Чейз прокладывал путь через толпу. Обойдя угол старого заколоченного китайского ресторанчика, мы увидели, как языки пламени поднимаются на сотню футов, прямо до уровня окон десятого этажа.

Я моментально почувствовала запах, резкий и удушливый. От него горели глаза, хоть мы и стояли на противоположной стороне улицы. Звук сирен шел от двух пожарных машин, припаркованных буквой V перед входом в гостиницу. Пожарные уже начали качать воду из ближайшего гидранта.