Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Хорошо, нужно ложиться спать, Элен. Завтра попробуем разобраться во всем этом…

— Для меня и так все ясно. Я не хотела смотреть на нее другими глазами, но она сама меня вынудила…

— Нужно проконсультироваться у врача…

— Прежде чем он придет, я хотела бы, Виктор, чтобы вы посетили его, все ему рассказали и узнали его мнение.

— Я сделаю это завтра.

Я подал ей руку и помог подняться с кресла, потом обнял и прижал к себе. Она положила голову на мое плечо. Я почувствовал, как еловые иголки в ее волосах царапают мне шею.

Назавтра же я, как и пообещал Элен, направился в Канны встретиться с лечащим врачом семьи Лекэн. Выехал рано утром, чтобы застать его дома, прежде чем он уедет на визиты.

Доктор жил недалеко от порта, на относительно тихой улочке. Он принял меня в домашнем халате. Это был уже довольно старый человек, которому сейчас, пожалуй, больше пристало бы играть в шары «эта игра здесь очень распространена», чем врачевать и разъезжать с визитами. Он был очень приветлив, разговорчив. Седая козлиная бородка, смеющиеся глаза, огромный живот и короткие беспокойные руки — забавный, словом, был старичок.

— Доктор Буссик? — спросил я.

— К вашим услугам.

— Виктор Менда… Я жених мадемуазель Элен.

— О! Смотри-ка… А я и не знал, что она собирается замуж.

Я улыбнулся:

— Месяц назад, доктор, я сам об этом не знал. Моя шутка понравилась ему.

Он расхохотался:

— Так вы не на добрачный осмотр приехали, я полагаю?

— Увы, нет.

— Как — увы? — удивился он. — У вас что, со здоровьем что-нибудь не в порядке?

— Совсем другое.

Он сразу же заинтересовался. Я рассказал ему обо всем увиденном мною, начиная с засохшей грязи на лодыжке и кончая событиями сегодняшней ночи, ничего не опуская.

Он посерьезнел и недовольно теребил бородку.

Как только я закончил, он воскликнул:

— Ну и ну!

Потом довольно надолго задумался и, наконец, подошел к одному из многочисленных книжных шкафов своего кабинета и достал с полки папку.

На ее обложке я прочитал: «Ева Лекэн».

Он стал листать страницы в папке.

Я молча ждал.

— Я вспоминаю природу ее болезни, — наконец заговорил доктор. — И мне трудно предположить, что эта малышка может ходить… Во всяком случае, нормально… Самая большая надежда могла бы быть на то, что, она сможет перемещаться с помощью специальных приспособлений, костылей, тростей… Нет, на большее она не способна!

— И тем не менее, доктор, факты налицо! Она ходит!

— Но почему тайно?

— Дорогой мой, если полиомиелит мало изучен, то уж душа человеческая — тайна куда большая… Особенно душа девушки, которая едва ли не выросла в инвалидной коляске… — Он встал. — Я загляну к вам как-нибудь на днях. Скорый визит может ее шокировать.

Старик нравился мне. Хоть и забавен он был с виду и словоохотлив не в меру, я сразу понял, что это большой психолог.

— Ну, тогда до скорой встречи, доктор. Очень рад был познакомиться с вами.

Спускаясь по лестнице, я думал, что ничего особенного, такого, что могло бы подтвердить мои предположения, он мне не сказал, но и не отверг возможность ее выздоровления. Тайного!

В этот день Ева не спустилась ни к завтраку, ни к обеду, но в конце дня все же появилась.

Мне показалось, она была немного бледна. На виске у нее был синяк — она ведь ударилась ночью головой о колесо каталки.

Когда подъемник спускался вниз, я обсуждал с Элен интерьер бара в картинной галерее «Шкатулки с Мечтами».

Мы сразу же одновременно подняли глаза. На Еве были черная просторная бархатная юбка и голубая жокейская куртка, прекрасно оттенявшая цвет ее волос и лица. Выглядела она в этом наряде просто потрясающе.

— Привет всем! — бросила она раскатистым голосом, выезжая из подъемника. — Позвольте представиться: звезда беговых дорожек, главный соперник самого Затопека, побиватель рекордов на длинных дистанциях.

— Ради Бога, замолчи! — закричала Элен.

— Ради Бога?.. — Ева помолчала. — Хорошо, я больше ничего не скажу.

Я подошел к ней.

— Простите мне мою грубость сегодня ночью, Ева. Мне стыдно.

— Баста, я от этого не умерла, вы сами видите… И это не помешает мне сходить порезвиться на воле в одну из ближайших ночей…

— Ева, я думаю, возможно, у вас бывают такие сомнамбулические состояния, во время которых вы можете ходить.

— Прекрасная идея!

— Я пытаюсь понять…

— Сомнамбулизм также погружает меня в такой глубокий сон, что меня не добудиться?

Я даже подскочил:

— Откуда вы знаете, что я не мог вас разбудить, если вы действительно спали?

— Но…

— Что — но, Ева?

— Во сне я четко чувствовала, что меня трясут, слышала, как произносят мое имя…

— Вот видите!

— Я только глаза не могла открыть… Тяжелый очень был сон, ничего не соображала…

— Вот видите!

— О, как вы мне надоели с вашим скептицизмом!

Я пожал плечами:

— Хватит, Ева, а то еще наговорим друг другу лишнего. — Я сменил тон. — Вы столько боли причинили вашей сестре, Ева… Я надеюсь, вы хотя бы это помните?

— Помню…

Сестры переглянулись. Было что-то беспокойное в их лицах.

— О, Элен! — забормотала Ева. — Моя Элен!.. Ну прости меня!.. Ну прости!..

Элен подошла к ней и обняла. Теперь они уже плакали в объятиях друг друга.

Амелия, убиравшая со стола, посмотрела на меня, ничего не понимая.

Смущенный, я вышел.

Гроза, которая, казалось, приближалась ночью, так и не разразилась. Теперь небо сияло.

Я обогнул дом и подошел к гимнастическому уголку. Взобрался на канат. Никогда еще я так легко на него не взбирался. Мне казалось, я невесом. Я чувствовал в себе огромнейшую невостребованную силу, такую, что можно было бы на небо взобраться!

Глава 11

Этой ночью ничего не случилось. Когда Ева отправилась спать, я пожелал ей, как обычно, спокойной ночи «без какого-нибудь намека!» Но когда она исчезла, я переговорил с Элен:

— За ней нужен глаз да глаз, Элен. Я думаю, если она ходит сознательно, то подождет еще несколько ночей, прежде чем выйти на улицу. А если несознательно, во сне, тогда она может выкинуть этот фокус в любой момент. Ее можно как-нибудь осторожно закрыть в комнате?

Элен покачала головой:

— Она заметит, и это будет что-то ужасное!

— Тогда я буду спать в коридоре.

— Она и это заметит, можете быть уверены. У нее какое-то шестое чувство, которое предупреждает ее обо всем непривычном, что происходит вокруг.

— В таком случае я буду спать на диване в холле.

— Как хотите, Виктор, но ведь вам будет плохо…

— Не беспокойтесь о моем комфорте, моя дорогая. Я люблю спать на твердом — это напоминает мне службу в армии.

Я поднялся в свою комнату, во-первых, чтобы ввести в заблуждение Еву; во-вторых, чтобы переодеться в пижаму и захватить одеяло. Какое-то время стоял и курил у окна, потом спустился вниз — тихо, как муха.

Я прекрасно выспался на этом самом диване в холле, что бы там ни говорила Элен, и утром с большим удовольствием занимался гимнастикой, усердствуя гораздо более обычного.

Эти утренние упражнения здорово мне помогали. Благодаря им мне удавалось сбросить жирок, который я наращивал днем, сидя за столом. Живот мой был тверд и упруг. Я с огромным удовлетворением чувствовал сталь своих бицепсов и, вообще, здоровье во всем своем, как никогда прежде, натренированном теле.

Дни сменялись ночами…

Я по-прежнему спал в холле. Я решил спать там, если потребуется, месяцы. Во что бы то ни стало я задумал подстеречь Еву во время хождений. У меня не было никаких сомнений, что однажды ночью она опять встанет…

Доктор, как и обещал, нанес нам визит. Выходя из комнаты Евы, он многозначительно покачал головой. Когда я с Элен провожал его до ворот, он сказал:

— Не думаю, что она может ходить… Пожалуй, вы ошиблись…

61
{"b":"226606","o":1}