– Ты увлёкся, гринго, – произнёс нежданный гость.

– Не заводись, Бернардо! – воскликнула Флор.

– Пусть он проваливает к дьяволу!

– Это не твое дело, он наш гость!

– А ты моя женщина!

– Я тебе ничего не обещала!

– Мне не нужны твои обещания! Я знаю что говорю!

Кирилл поднялся и произнёс:

– Успокойся парень…

Но не успел он закончить фразу, короткий удар в челюсть профессионального боксера опрокинул его на стол.

Кирилл, словно пружина, вновь оказался на ногах. Резким ударом кулака рассёк бровь гиганту, не ожидавшему столь быстрого отпора.

Горячая кровь индейца яростью залила глаза и потекла по лицу из раны.

Серия быстрых ударов – и Кирилл был отброшен к барной стойке. Но в следующее мгновение вновь оказался рядом, готовый к бою. Кирилл не считал себя слабаком, но профессиональный боец явно был сильнее.

Флор, проклиная сквозь слезы ревнивца, безнадёжно цеплялась, пинала и толкала литую статую Бернардо.

Посетители, туристы и местные индейцы, с любопытством и восторгом наблюдали бесплатное шоу. Кирилл падал от ударов, поднимался, вновь и вновь упорно шел на гиганта. Горящие кровоподтёки закрывали глаза, вздувшиеся окровавленные губы с трудом сплёвывали алые сгустки. Но он, молча, без стонов, сжимая кулаки, отчаянно бил куда попало непрошибаемого гиганта.

Аплодисменты зрителей и восторженные искренние голоса:

– Гринго, ты молодец, мы тебя любим! Дай ему, дай, ты настоящий мужчина, гринго!

Наконец до Бернардо дошло, что этого парня можно убить, но сломать невозможно. Он очередной раз отбросил несгибаемого упрямца, досадно, злобно крикнул:

– Ты дьявол, гринго! Исчезни из моей жизни!

Он жестко схватил за руку упирающуюся девушку и пошёл к выходу. Кирилл бросился следом, но неожиданно был перехвачен двумя крепкими парнями и услышал:

– Оставь сестру в покое, Кирилл. Это её парень!

Услышав свое имя, Кирилл взглянул на парней и уловил внешнее сходство со своей возлюбленной, понял, что это действительно братья Флор.

В шумном, многолюдном хостеле, сбросив окровавленную одежду, направился в душ. Ледяные струи смывали кровь, притупляли саднящую боль. Вспухшее лицо, с алым синеющим оттенком, сквозь щелки глаз неузнаваемо смотрело на Кирилла из зеркала.

– Красавец! – усмехнулся он.

В комнате застал братьев Флор.

Они доброжелательно улыбались и пожимали его руку, представляясь:

– Карло.

– Алваро.

– Кирилл, – сказал Карло, – сестра очень переживает за тебя. А матушка передала тебе лекарство, смазывай побои, за два дня всё пройдёт.

И с этими словами он передал большой флакон с темно-зелёной мутной, вязкой жидкостью.

Алваро доброжелательно похлопал по плечу Кирилла:

– Ты мужественный парень. Ты нам нравишься, но мама очень просила тебя больше не встречаться с Флор. Вы разные, у вас родина разная, вы не сможете жить вместе.

– Спасибо за доброту, брат, – ответил Кирилл, – но позволь мне самому принимать решения.

Братья, не сговариваясь, обняли по-дружески парня и молча удалились.

Ноющая боль избитого тела отпугивала сон. Но морфий усталости разгладил ее, и спящее тело отпустило душу в свободный полёт. Она летела сквозь густые сумеречные облака над сглаженной пирамидой горы, ощетинившейся, словно злой ёж, иголками стволов деревьев.

Крутая падающая дорога рваной лентой серпантина удавкой обвивала гору. Чужой голос сознания доносил далекие слова испанской речи: «Лас-Юнгас… Новолуние… Флор… Луна…»

Внезапно из недр горы поднялась фигура женщины и огромное лицо колдуньи с рынка Ведьм с недобрыми глазами, глухо прошептало:

– Гринго, оставь мою дочь в покое!

Кирилл проснулся. Пепельный свет стареющей луны с оплавленным слепящим боком напомнил о грядущем новолунии.

Холодный пот ознобом пробежал по телу Кирилла. Он вспомнил слова колдуньи: «В день ближайшего новолуния принеси мне Лунный Цветок и только тогда я отдам тебе дочь!» Вещий сон дал подсказку. Надо искать цветок на дороге Лас-Юнгас, соединяющей город Ла-Пас с городком Коройко, и прозванной Дорогой Смерти.

Заброшенная полуразрушенная, узкая, петляющая над пропастью дорога, построенная парагвайскими военнопленными во время Чак-ской войны, она привлекала туристов-экстремалов. Десятки жизней ежегодно оставляли навечно здесь свои души.

Утро заглянуло в комнату Кирилла, отразилось в зеркале. Кирилл проследил за отражением, увидел своё лицо и приятно изумился.

Примочки из волшебного эликсира колдуньи разгладили следы побоев.

День в ожидании новолуния Кирилл провел, изучая возможности «Боливийской рулетки». В ноутбуке он метр за метром прошёл все семьдесят виртуальных километров Дороги Смерти с многочисленными смертельными метками туристов, крестами, цветами, останками машин на склонах пропасти. «Боливийская рулетка» с судьбой была запредельно опасна. В обед, в хостеле за кружкой бесплатного пива он выслушал советы бывалых туристов-экстремалов, отговаривающих сумасшедшего «рашена» от велогонки со смертью ночью.

В сумерках Кирилл на арендованном горном велосипеде поднялся на покрытый мокрыми облаками перевал Ла-Кумбре. Унылую каменистую серость рыхлой земли, словно альпийскую горку рукой ландшафтного дизайнера, украшали островки ксерофитного ковыля, вечнозеленых низкорослых кустарников и заячьи уши кактусов. Они вместе с Кириллом слушали тревожную тишину.

Ночь рухнула внезапно. В кромешной тьме, освещая дорогу галогенной велосипедной фарой, Кирилл начал спуск по Дороге Смерти, прижимаясь к борту обрезанной стены горы.

Он всматривался в обозримые участки полуночных мутных пейзажей, чувствуя что «Лунный цветок», это нечто не обычное и будет узнаваемо. Петляющая дорога, огибающая всевозможные выступы, скользкой змеёй извивалась под колёсами велосипеда, угрожая сбросить наездника в пропасть при малейшей ошибке.

Чем ниже спускался Кирилл, тем тяжелее становился воздух, набухая сыростью. Вода текла по дороге, многочисленные водопады, срываясь со склона, сверкая в лучах фары, рушились на дорогу. Кирилл не проехал и четверти пути, но промок насквозь. Ночная прохлада сотрясала его легкой дрожью. Тренированной силой воли он отключил сигнализаторы боли и дискомфорта, и сознание, сжигая калории, согревало тело, отгородившись от внешней агрессии. Низкорослые деревья и кустарники, ползущие по крутым склонам, в самых неожиданных местах опускали свои хлёсткие лапы и цепляли наездника на крутых поворотах, норовя сбросить с трассы.

На середине пути едва уловимое мгновенное эхо неестественного звука, отраженного сознанием, заставило Кирилла притормозить. Заднее колесо заскользило к краю пропасти, тело по инерции понесло вперед и Кирилл, вцепившись в руль, слился с велосипедом, и вместе с ним жестко лег на бок, избежав падения в пропасть.

Поднялся и тревожно стал всматриваться в окружающий мир, наполненный таинственными вздохами и мокрой тяжестью ночных теней, навалившихся свинцовой усталостью на его тело.

Внезапно Кирилл почувствовал как его голова помимо воли, незримой силой запрокидывается вверх, и глаза увидели россыпь звезд безлунного ночного свода. Взгляд магически потянулся к заплатке «покрытия звёзд», закрывшей их невидимой луной. От центра заплатки тонкая нить света прошивала склон горы рядом с дорогой, чуть впереди его маршрута.

Кирилл, цепляясь за космы деревьев-демонов, карабкался по крутому, скользкому склону к месту падения луча, рискуя сорваться в ночную бездну.

Крик восторга потряс ночные тропики, сгустки тьмы испуганно шарахнулись в сторону:

– Лунный цветок! Я нашел свою Судьбу! Спасибо, Господи!

Освещенный магическим лучом, цветок живой драгоценной брошью сверкал на гранях влажных лепестков, прикрывающих миниатюрный диск янтарной луны.

Кирилл из заплечного небольшого рюкзака достал сапёрную лопатку, выкопал луковицу корня и осторожно вложил цветок в цилиндрический картонный тубус, приобретённый в цветочном магазине, и поместил в рюкзак.