Нежное танго опасно сблизило тела. Алекс боялся, что внутренняя дрожь желания начнёт трясти его ознобом.

– Удачи! – завистливо шепнул однокурсник-практикант Алексу в перерыве.

– К чёрту! – ответил тот, волнуясь.

– Ты проводишь меня? – спросила она, когда танцы закончились.

– Конечно, – ответил он и тревожно посмотрел на свиту крепкой деревенской молодёжи.

Люська поймала его взгляд, захохотала и крикнула воздыхателям:

– Вы свободны! Алекс проводит меня.

Шли долго под липким, душным светом луны, пропитанным горько-сладким ароматом разнотравья.

Домик ЛюсИ, как окрестил её Алекс, оказался на краю деревни.

Первый поцелуй у самой калитки по инициативе ЛюсИ лишил его всех желаний, кроме одного.

– У меня мама на ночной дойке на ферме. Ты зайдёшь?

– Залечу, – подумал он, и влетел за русалкой в тёмные сени избы.

Неумелые руки срывали одежду. Губы ласкали каждый обнажённый участок тела. Взбитая телами перина тонкими нитями алмазной пыли стыдливо прикрывала любопытную луну, зависшую в маленьком, не занавешенном оконце спальни.

– Я люблю тебя, ЛюсИ!!!

Утро тревожно коснулось голого плеча Алекса неярким солнечным лучом. Он открыл глаза и увидел рядом обнажённую русалку, откинувшую простыню с жаркого тела. Дурманящая волна желания разбилась о берег серой реальности.

В сенях избы звук открывающейся двери подбросил тела возлюбленных.

– Мама вернулась, – прошептала испуганно ЛюсИ.

Алекс собрал в охапку свои вещи и выпрыгнул в открытое окно.

По колено мокрые от рассола утренней росы джинсы не смогли омрачить восторженные воспоминания о проведённой с русалкой ночи. Он застал своего однокурсника во дворе предоставленной колхозом избы. Тот делал зарядку, интенсивно отжимаясь руками на покрытой тесом просторной веранде.

– Сэр, – крикнул Алекс, – мне кажется, ваша дама давно ушла!

– А, остряк, вернулся. Счастливчик. А мне лишь и остаётся имитировать процесс.

– Зависть старит чувства, друг, оглянись вокруг, здесь столько не обласканных подруг.

Первая чувственная любовь изводила Алекса. Учеба не шла на ум, не задерживалась. Аппетит пропал, кусок застревал в горле:

– Сохнешь, брат. Женись, что ли? – сочувствовал друг.

Алекс решился и написал Люси письмо с предложением руки и сердца.

Оно вернулось с припиской «адресат выбыл в неизвестном направлении».

Разбитое сердце Алекса требовало компенсации. Он пустился во все тяжкие. Кабаки и лишь мимолетные увлечения: образ русалки глухой стеной отгородил израненное сердце.

Однокурсница Варя, за глаза прозванная «гадким утёнком», неуклюжая, угловатая, но добрая, проявляла максимум внимания к страдающему ловеласу.

В общей кухне студенческого общежития она готовила сногсшибательные борщи и относила в комнату Алекса, обитающего с двумя однокурсниками.

– Алекс, что ты ищешь? Судьба твоя рядом, женись. Сытыми будем, – уговаривали корыстные друзья, поедая Варины угощенья.

– Нет, братья, этот «гадкий утёнок» никогда не станет лебедем. Я уж как-нибудь и без борщей проживу.

– Но она же ко всему еще и москвичка, из-за тебя таскается в общагу. Стал бы коренным «москалем».

– Да пошли вы к чёрту! У меня на неё даже рука не поднимается. Так что уступаю. В добрый путь, братаны, московской вам прописки в объятьях Варюхи! Поехали в парк Горького, пивка попьём.

В фойе общежитии они столкнулись с Варюхой.

– Вы уезжаете? – тревожно трогательно спросила Варя.

– Да, поедем в парк, Алексу пива захотелось, – ответил один из друзей.

– А можно я с вами?

Друзья вопросительно посмотрели на Алекса. Тот неопределенно пожал плечами.

– Как хочешь…

Алекс, нагруженный грустными мыслями, разбавленными пивом, захмелел и почти не вникал в веселый разговор друзей и не обращал внимания на счастливо смеющуюся Варьку.

Вдруг легкий озноб прошиб тело Алекса, он вздрогнул и непроизвольно посмотрел на высокого, широкоплечего мужчину, который, слегка прихрамывая, шёл к столику студентов. Мужественное, но некрасивое лицо с тёмными, гипнотическими, завораживающими глазами.

– Ну, что, студенты, может, по водочке? – произнес он голосом, не знающим отказа, и выставил на стол бутылку «Абсолюта».

Алекс ласкал тело ЛюсИ, нескончаемо нежно целовал губы, шепча в перерывах:

– Я люблю тебя, русалка!

Он открыл глаза, проснулся. Хмель отбойным молотком буравил голову. Алекс приподнялся на локтях и огляделся. Противоестественная влага видения обожгла пересохшее горло, вызывая тошноту. Он увидел рядом с собой спящую голую нелюбимую Варю. Осторожно, стараясь не разбудить девушку, собрал свои разбросанные вещи и вышел из комнаты, затворив за собой дверь. Оделся и пошёл на запах кофе.

Высокая, худая женщина лет сорока пяти, похожая на Варю, не оставила Алексу надежду, что это сон.

– Ну, зятёк, – произнесла сухо женщина, – попей кофе, полегчает. А может водочки, похмелишься?

Алекс отрицательно покачал головой и произнёс:

– Нет, спасибо, только кофе.

С этого дня Варя с максимальным упорством влюблённой женщины, получившей весомый шанс телесной близости, преследовала Алекса, не замечая его раздражения. И случайная, скорее не случайная встреча с «тёщей» у входа на станцию метро, добила его окончательно, когда он услышал вопрос:

– А ты знаешь, что Варюха беременная?

Он оглох и не слышал продолжения слов «тёщи».

Вскоре Алекс обратил внимание, что живот худенькой Вари заметно округлился. Добрые друзья сочувственно – язвительно внушали:

– Как настоящий мужик, ты должен жениться.

– Пусть чёрт на ней женится!

– Но не он её, и не от него она беременная, – издевались друзья.

– Пусть и вас не минует это благо, – вспылил гневом Алекс и выскочил из комнаты, со злостью захлопнув дверь, и лицом к лицу столкнулся с Варей.

Он хотел обойти девушку, но она преградила ему дорогу, преданно заглядывая в глаза, пытаясь найти там ответ на вопрос.

– Ты хоть немножко любишь меня? – спросила тихо.

Он отстранил её и пошёл прочь, прокричав:

– Я ненавижу себя!

Алекс не слышал рыдания девушки, медленно опустившейся по стенке на пол.

На следующий день и последующие Варя перестала появляться в институте и общежитии.

Алекс ненавидел весь окружающий мир, злобная совесть и противная нелюбовь разрывали душу. Друзья сообщили, что Варя забрала документы, бросила институт. Время – слабый лекарь. Раздираемый ударами судьбы Алекс порвал общение с друзьями и погрузился в учёбу, забивая сухостью процесса кровоточащие раны.

Алекс «грыз» сопромат и запивал глотками кофе. Надоело. Включил телевизор. Диктор криминальных новостей сообщил:

– В «Митино» у мусорных баков обнаружен недоношенный младенец, завернутый в одеяло.

Кружка в руках Алекса дрогнула, и горячий кофе пролился на колени.

«Варя живёт в «Митино», – подсказал внутренний голос.

Алекса трясло, как в лихорадке, – «Сволочь я, скотина. Но зачем всё это на меня?»

Он выскочил на улицу, поймал такси и через час стоял на пороге квартиры Вари. На звонок в дверь вышла «тёща»:

– Что тебе нужно?

– Это Варя сделала?

– Что сделала?

– Я смотрел криминальные новости…

– Смотри их дальше! Пошёл к чёрту!

Дверь со страшным грохотом захлопнулась. Алекс понуро и бездумно брёл по улице.

Воспалённое вечернее небо горело нездоровым румянцем.

Алекс заметил, как с противоположной стороны улицы ему наперерез идёт, хромая на обе ноги, атлетическая фигура высокого мужчины и услышал:

– Ну что, друг, плохо?

Алекс посмотрел на знакомого незнакомца, и жуткая тоска сковала все мышцы тела. Глаза мужчины, словно сферические капли раскалённого металла, ярко красным пламенем прожигали душу.