Был в это время Целитель святой,
И куда Он ни входил в стране той
В город ли, в хутор, в селенье -
Всюду на улицы их населенье
Там выносило недужных своих
И умоляло, чтоб к краю хоть риз Он своих
Дал прикоснуться, и кто прикасались,
Те от недугов своих исцелялись.
Глава 7
Собрались во время оно
Фарисеи ко Христу,
Из столицы люд ученый
Также прибыл в пору ту.
Эти люди поглядели
Грех большой, по мненью их,
Что апостолы хлеб ели,
Не умывши рук своих.
Старцев ведь преданья строго
Иудеи все хранят,
Омовений всяких много,
Повинуясь им, творят:
За трапезу не садятся,
Рук не вымыв до локтей,
И как с рынка возвратятся -
Тело моют перед ней.
Наблюдают омовенье
Чашек, блюд, котлов, скамей,
Совершают очищенье
И других своих вещей.
Потому те люди стали
Иисуса укорять:
«Как предания, – сказали, -
Ты позволил нарушать?
Есть немытыми руками
Разрешил ученикам».
Но такими Он словами
Дал ответ своим врагам:
«Хорошо во дни былые
Говорил о вас пророк:
«Честь устами люди злые
Воздают Мне, но далек
От Меня их дух развратный,
Но напрасно чтут Меня
Отвергая благодатный
Мой закон, а свой храня».
Вы прозрели волю Бога,
Но, храня преданий ряд,
Чашки моете, и много
Дел таких у вас творят.
Хорошо ли для преданья
Волю Божью нарушать?»
Повелел Господь созданья
Почитать отца и мать.
«Кто, – сказал Он, – их злословит,
Смертной казни подлежит.
Что же сонм ваш суесловит?
Так он, знаю, говорит:
«Кто отцу о вещи скажет,
Что она корван Творцу,
Этим тот себя обяжет
Не давать ее отцу».
Так вы учите презренно
Оставлять отца и мать,
И закон небес священный
Для преданья отметать».
И к Себе Господь созданья
Всю толпу тогда позвал
И такое назиданье
Ей со властью преподал:
«Всех прошу вас Мне внимать
И смысл слов Моих понять:
Что снаружи внутрь нас входит -
Нас не может осквернить,
То лишь, что из нас выходит, -
Может душу загрязнить.
Тот, кто чуткий слух имеет,
Речь Мою да разумеет!»
Как апостолы спросили
О значенье этих слов,
То упрек вдруг получили
От Создателя веков:
«Так и в вас нет разуменья!
Иль так трудно вам понять,
Что не может оскверненья
Тот предмет нам причинять,
Что снаружи в нас войдет?
Чей же разум не поймет,
Что не в сердце поступает
Он, но во чрево, а потом
Чрево все то извергает,
Что нечистого есть в нем.
То сквернит сердца людския,
Что они наружу шлют.
Не из сердца ль мысли злыя,
Гнев, коварство, кражи, блуд,
Зависть, гордость и хуленья,
И неверность, и разврат,
И убийства, и хищенья,
И пороков прочих ряд.
Вот что сердце посылает
И себя тем оскверняет».
Восхотел Спаситель мира
Из страны уйти родной,
И Сидона Он, и Тира
Удалился в край чужой.
И от всех желая скрыться,
Там в один вошел Он дом,
Но не мог Он утаиться:
О Целителе святом
Скоро женщина узнала,
Дочь у ней от силы злой
Тяжко в эти дни страдала,
И жена, своей бедой
Удрученная, решила
Ко Христу явиться в дом,
И, припав к стопам, молила
Искупителя о том,
Чтоб спасительным веленьем
Укротил Он силу зла,
А она происхожденьем
Финикиянка была.
«Чад Мне дай сперва насытить, -
Так судил Он ей сказать, -
Можно ль хлеб у чад похитить
И презренным псам отдать?»
Но отказ лишь получила
Эта бедная жена,
Так тотчас же возразила,
Им ничуть не смущена:
«Это так, но ведь все знают,
Что и псам поесть дают
Тех крупиц, что упадают
К ним под стол из детских блюд».
Молвил Он: «За это слово
Все дано: ступай домой,
Дочь твоя уже здорова,
Дух оставил ее злой».
И, вернувшись, на постели
Дочь свою она нашла,
Посмотрела: в самом деле
Духа не было в ней зла.
А Господь с чужбины вскоре
В край родной опять пошел,
Чрез Декаполь вновь на море
Галилейское пришел,
Приведя глухонемого,
Здесь народ Его просил,
Чтобы руки на больного
Искупитель возложил.
Вдаль Господь того страдальца
От людских отвел очей,
И ему Свои два пальца
Внутрь вложил больных ушей,
И язык Своей слюною
Он ему помазал там,
И, вздохнувши, той порою,
И воззревши к небесам,
«Еффава (отверзнись)!» – властно
Немощному приказал.
И в мгновение несчастный
Говорить и слышать стал.
Запретил Господь о чуде
Кому-либо сообщать,
Но лишь более те люди
О нем стали разглашать.
Чрезвычайно той порою
Весь народ был изумлен,
Говоря между собою:
«Все творит прекрасно Он:
Отверзает слух глухим
И дарует речь немым».
Глава 8
Громадными как-то толпами явился
Народ к Иисусу в теченье тех дней,
И с словом Он к ученикам обратился:
«Жалею, – сказал Он, – Я этих людей:
Три дня уж они пребывают со Мною,
А пищи они не имеют с собой.
Народ не могу Я спокойной душою
Отправить не евши отсюда домой.
Пришли издалека из них ведь иные,
Путь дальний их может совсем истомить».
Апостолы, речи услышав такия,
Дерзнули Учителю так возразить:
«Откуда взять хлеба в пустыне безлюдной,
Чтоб этот насытить безчисленный люд?»
«А сколько, – сказал им Учитель их чудный, -
Имеется хлебов сейчас у них тут?»
«Семь», – те отвечали. И дал повеленье
На землю возлечь Он всем этим толпам,
Над хлебами Вышнему воздал хваленье,
Потом, преломивши их, ученикам
Он отдал, чтоб людям они их раздали,
И начали всем их они раздавать.
Немного и рыбок тогда отыскали,
И их, помолившись, велел Он раздать.
Когда ж все насытились пищей чудесной,
Кусков было собрано семь коробов,
А всех возлежавших, как стало известно,
Четыре здесь тысячи было голов.
Как только Спаситель с народом простился,
Он с учениками своими отплыл
В края Далмануфы, и как здесь явился,
То встречен толпой фарисеев Он был.
И в спор с ним жестокий вступив, они стали
Лукаво вопросы Ему предлагать,
И с просьбою дерзкой к Нему приставали
Им знаменье с неба от Господа дать.
Вздохнувши глубоко, сказал Он сурово:
«Зачем себе ищет род этот чудес?
Поверьте Мне, чуда не даст никакого
Развратному роду Владыка небес».
И спешно оставил Спаситель толпу ту,
Обратно отплыв от ней в ту же минуту.
Взять в тот раз апостолы хлебов с собою
Забыли, и хлеб был один лишь у них.
Господь же их стал вразумлять той порою:
«Смотрите, страшитесь заквасок дурных
И Ирода, и фарисеев собранья».
У них же возник тогда помысл такой:
«Он это дает потому приказанье,
Что не взяли хлебов мы в лодку с собой».
Сказал Он, узнав помышленья такия:
«Зачем эти мысли о хлебе у вас?
Что вещи понять не хотите простыя?
Ужель вы так тупы еще и сейчас?
Имеете очи, имеете уши,
А зренья и слуха у вас еще нет.
Как ваши беспамятны грубыя души
Легко забывают чудес моих свет!
Скажите Мне, сколько корзин вы набрали,
Когда я пять тысяч людей напитал?»
«Двенадцать», – апостолы робко сказали.
«А как четырем Я тем тысячам дал,
Питанье, то сколько кусков там осталось?»
