— Вы зря боитесь этого.

— И тем не менее боюсь. Мир обывателей, уважаемый сэр, очень строг, и вы не можете запретить людям злословить о вас попусту.

— Как же вы оформите дуэль?

— Я попрошу вас прислать ко мне секунданта с формальным вызовом.

— Хорошо.

— Он встретится с моим секундантом, и они обсудят условия дуэли.

— Это все?

— Не совсем. Мы пригласим врача, чтобы он мог спасти вашу жизнь, когда я проткну вас насквозь. Это будет выглядеть не только человечно, но и благородно.

— Значит, вы уверены, что проткнете меня?

— Абсолютно.

— Мне кажется, вы слишком легкомысленно относитесь к дуэли. Наверное, вам не впервой приходится участвовать в таких поединках?

— Да, их было так много. Люди, подобные вам, тревожат меня постоянно. Уверяю вас, я не люблю проблем, и смерть моих противников меня не забавляет. Я лучше бы договорился с вами, чем сражался на дуэли. Тем не менее, в моих поединках на шпагах результат всегда один, и для меня здесь нет никакой опасности.

— Черт бы вас побрал, сэр Варни. Вы либо очень умелый актер, либо действительно мастер фехтования. Но если вы так уверены в результате дуэли, то должны понимать, что с вашей стороны нечестно сражаться со мной на шпагах.

— Прошу прощения. Лично я никого на дуэль не вызываю. И если глупые люди, вопреки всем моим убеждениям, бросают мне вызов, то я имею полное право позаботиться о себе, как могу.

— Пропади я пропадом, но в этом тоже есть свой смысл, — согласился адмирал. — Зачем же вы тогда оскорбляете людей?

— Потому что сначала они оскорбляют меня.

— Не может быть!

— А вам бы понравилось, если бы вас называли вампиром? Если бы вас считали каким-то чудовищным и сверхъестественным феноменом?

— Но, сэр…

— Я спрашиваю вас, адмирал Белл, вам бы это понравилось? Я безобидный сельский интеллигент, и поэтому, когда некоторые люди из помешанных семейств в своих бредовых фантазиях начинают искать вампиров, они выбирают в роли монстра меня. Кого же еще подвергать гонениям, как не скромного одинокого джентльмена?

— А что вы скажете о доказательствах?

— Каких доказательствах?

— Ну, скажем, о портрете.

— Что?! Из-за случайного сходства со старой картиной меня записали в вампиры? Между прочим, когда я в последний раз был в Австрии, то любовался старинным портретом прославленного придворного шута. Вы так похожи на него, что, увидев вас впервые, я был просто поражен. Однако, сэр, я не настолько груб, чтобы считать вас придворным шутом, как вы меня — вампиром.

— Черт бы побрал вашу наглость!

— И вашу, раз уж вы пришли сюда!

Адмирал потерпел поражение. Сэр Варни оказался слишком остроумным для него. Не найдя достойного ответа, старик сердито застегнул сюртук, свирепо взглянул на оппонента и сказал:

— Я не претендую на дар болтливости. Разрази меня гром, если это моя черта характера. Вы одержали победу в нашем разговоре, но вам не одолеть меня в открытой битве.

— Хорошо, сэр, посмотрим.

— Здесь нет для вас ничего хорошего. Вы еще услышите обо мне.

— Я буду ждать.

— Меня не волнует, будете вы ждать чего-то или нет. Но запомните, когда я начинаю преследовать врага, ему уже никуда не деться. Один из нас, сэр, пойдет ко дну.

— Согласен с вами.

— И вот, что я скажу. Меня ничто не остановит. Даже если в вашем теле спрятано сто пятьдесят вампиров, я все равно прижму вас к ногтю!

Адмирал в глубоком возмущении направился к двери, но был остановлен Варни, которым вдруг произнес очаровательным и мягким голосом:

— Адмирал, прежде чем уйти из моего скромного дома, не согласитесь ли вы выпить чего-нибудь?

— Нет, — прорычал старик.

— Охлаждающий напиток, сэр?

— Нет!

— Отлично. Что еще может сделать радушный хозяин, кроме того, как предложить угощение гостю?

Адмирал Белл остановился в дверном проеме, повернулся к Варни и со злостью произнес:

— Вы жалко выглядите, сэр. Думаю, этим вечером вам надо бы сходить и пососать чью-нибудь кровь, проклятый упырь! А лучше проглотите раскаленный кирпич и танцуйте, пока он не переварится в вашем чреве.

Варни улыбнулся, позвонил в колокольчик и велел вбежавшему слуге:

— Покажи моему лучшему другу, адмиралу Беллу, где у нас тут выход. Подумать только — он не пожелал отведать наших освежающих напитков.

Слуга поклонился, провел адмирала вниз по лестнице, но к своему великому изумлению вместо любезности в виде шиллинга или полкроны на карманные расходы он получил вдруг сокрушительный пинок под зад и требование пойти и передать это прощальное приветствие хозяину.

Гнев адмирала не поддавался описанию. Он возвращался назад таким быстрым шагом, что Джеку Принглу с трудом удавалось не отставать от него и время от времени поддерживать беседу.

— Джек, ты видел, как я пнул этого парня? — спросил старик, когда они приблизились к особняку Баннервортов.

— Так точно, сэр.

— Хорошо, что кто-то это видел. Я велел слуге передать мой привет его хозяину. Вот кого бы мне хотелось пнуть.

— Так вы договорились, сэр?

— О чем?

— О поединке.

— Разрази меня гром, Джек, но я вообще ни о чем не договорился.

— Это плохо, сэр.

— Конечно, плохо. В ответ на все мои слова он только бахвалился, что проткнет меня шпагой.

— Проткнет вас шпагой?

— Да! Это что-то среднее между абордажной саблей и длинной зубочисткой. Потом он сказал, что хочет пригласить на наш поединок доктора. Подлец боится, что если он проделает мне в корпусе дыру, то я сорвусь с якорей, и его обвинят в моей смерти.

Джек присвистнул и спросил:

— Что будем делать, сэр?

— Я не знаю, что тут делать. Но помни, боцман, никому ни слова.

— Так точно, адмирал.

— Я еще помусолю эту тему в своем уме и что-нибудь придумаю. Конечно, сэр Френсис может проткнуть меня шпагой, но я должен быть уверен, что он не убьет потом и Чарльза.

— Да, сэр. Мы должны ему помешать. Вампфигер не может быть честным противником. Я никогда не видел их раньше, но мне сдается, что нам надо успокоить этого парня. Лучше всего уложить его в маленький ящик и прокоптить, как следует, серой.

— И я того же мнения, Джек. Нам надо что-то предпринять — и очень быстро. Черт! Там же Чарльз! Что мне сказать мальчишке о его дуэли с Варни? Висеть мне на рее, боцман, но я не знаю, что ему ответить.

Объяснение с дядей. — Письмо. — Беседа с Флорой. — Мрачное предчувствие.

Как только адмирал вошел в ворота, к нему навстречу едва ли не бегом направился Чарльз Голланд. У юноши был встревоженный вид. Ему не терпелось узнать, каким образом сэр Френсис отреагировал на его вызов.

— Дядя, скажите мне сразу, он будет сражаться со мной или нет? Детали мы обсудим позже, но сейчас скажите, он согласился встретится со мной?

— Это непростой вопрос, — произнес адмирал, стараясь не смотреть на племянника. — Видишь ли, я не могу дать тебе определенный ответ.

— Не можете, сэр?

— Не могу. Он странный тип. Эй, Джек? Он не показался тебе странным типом?

— Так точно, сэр.

— Ты слышал, Чарльз? У Джека тоже сложилось мнение, что твой противник — странный человек.

— Дядя, зачем вы смеетесь над моим нетерпением? Вы виделись с сэром Варни?

— Виделся.

— И что он сказал?

— Говоря по правде, мой мальчик, я бы не советовал тебе сражаться с ним.

— Дядя, вы не похожи на себя! Неужели вы советуете мне забыть о своей чести — особенно после того, как я отправил человеку вызов?

Старик повернулся к боцману и развел руками.

— Проклятье, Джек. Я не знаю, как выбраться из этой ситуации.

Взглянув на Чарльза, он добавил:

— Сэр Френсис желает сражаться на шпагах. Он практиковался с этим оружием больше века. Как же ты надеешься, его победить? Своим обаянием, что ли?

— Если бы кто-то сказал мне, что адмирала Белла можно напугать, что его можно заставить отговаривать меня от дуэли, я бы посчитал такие слова грязной ложью.