Она закрыта? Это место ее заключения?
Кровать мягкая, удобная, под пологом, приятные на ощупь простыни, парчовые портьеры...
Харамис вспомнила, как Орогастус привел ее сюда, когда она чуть не упала в обморок. Сначала они долго сидели у камина в большой гостиной, беседовали, потягивали теплое пахучее бренди. Потом — да-да! — ей стало плохо, и маг привел ее сюда; когда уходил, почему-то рассмеялся у порога, замок за ним щелкнул — она осталась одна и горько, бурно разрыдалась. Она села на край кровати, почувствовала головокружение, с трудом сняла верхнюю одежду и тотчас провалилась в черноту...
Неужели он подмешал ей яд? Он пытался отравить ее, чтобы овладеть талисманом?
Она подняла руку — пальцы дрожали,— пощупала. Нет, талисман на груди, подвешен на золотой цепочке. Вот он, Волшебный Скипетр. Трехкрылый Диск...
Благодарю вас, Владыки воздуха!
В дверь постучали.
— Уходите! — слабо вскрикнула она.— Будьте милосердны, я хочу покончить счеты с жизнью. Можете вы, наконец, оставить меня в покое?
— Харамис, пока вы живы,— мягко попросил Орогастус,— откройте, пожалуйста, дверь.
— Вы же сами закрыли меня, негодяй!
— Взгляните на стол, который стоит у камина.
С трудом, обхватив голову руками, чтобы она не разлетелась на куски, принцесса подняла глаза, взглянула на стол. Мельком увидела валявшийся на коврике перед кроватью меховой воротник, на скамье — брошенное впопыхах платье: складки черного вельвета странно посверкивали в свете пламени. Харамис так и не поняла, что за предмет лежит на столе,— принялась машинально одеваться и только потом подошла поближе к камину, чтобы разглядеть, на что же указывал Орогастус.
Изящный, с резными гнутыми ножками столик был придвинут к стене, рядом — обитое бордовой кожей кресло. На столе — сплетенная из серебряной проволоки корзинка со свежими булочками, золотая подставка, где красовались хрустальные вазочки с разного сорта вареньями. Аромат стоял необыкновенный. Тут же, на аккуратно сложенной салфетке,— большой бронзовый ключ.
— Впустите меня, пожалуйста,— попросил волшебник.— До меня только сейчас дошло, что вы очень страдаете; клянусь, я не имею к этому никакого отношения.
Он лжет? Почему? Она должна быть крайне осторожна. С другой стороны, что бы он теперь ни вытворял с ней, хуже, чем сейчас, не будет. Она нащупала ключ, направилась к двери, мало что различая перед собой, и после нескольких безуспешных попыток попасть в скважину наконец сумела вставить ключ. Повернула два раза.
Орогастус потянул ручку на себя, створка открылась, но войти он не мог — Харамис стояла в проеме. Волшебник сегодня вырядился во все белое. «К чему бы это?» — мелькнуло у принцессы в голове, и она покачнулась. Орогастус успел подхватить ее, помог добраться до кресла. Харамис буквально рухнула в мягкую кожаную полость.
— Вы и сами без особых хлопот могли бы открыть дверь,— с усилием выговорила она.— И не отпирайтесь! Для этого вам даже не надо использовать молнию, с помощью которой вы взяли Цитадель. Вы или кто-нибудь из ваших демонов уже успел проникнуть в комнату — разжег огонь в камине, накрыл стол.
Орогастус, ни слова не говоря, снял с огня чайник и налил в чашку горячую пахучую жидкость. Это был чай-дарси — аромат сразу распространился по всей комнате.
— Здесь, в башне, у меня нет ни слуг, ни подручных демонов, хотя, конечно — не смею отрицать,— это я развел огонь, приготовил угощение. Так сказать, магия на бытовом уровне — очень удобная, должен заметить, штука. Полагаю, что и с замком я бы справился, но это вряд ли способствовало бы нашей дружбе. Неужели вы считаете меня таким пошлым типом, который будет испытывать злорадство при виде страданий юной, красивой девушки? Может, вы считаете, что у меня есть рога и хвост и мое самое большое развлечение — это засадить кого-нибудь в, подвал замка Бром и радостно потирать руки? Кстати, если желаете, я могу показать вам эти подвалы — там намного интереснее, чем здесь. Теперь выпейте, пожалуйста, чаю и немного закусите — вот это мое требование вы должны исполнить неукоснительно. Уверен, вам сразу станет легче. Потом, если почувствуете себя лучше, мы можем вернуться в библиотеку в главной башне и продолжить нашу захватывающую беседу.
Харамис строго взглянула на него:
— А если я откажусь принять ваше гостеприимство?
Он опустил голову — лицо его попало в густую тень.
— Ваш ламмергейер отдыхает на верхушке этой башни. Если вы так настаиваете, можете выйти в коридор, добраться до балкона. Там, правда, много снега и все обледенело, но улететь можно... если, конечно, вам именно этого хочется.
Он решительно встал и вышел из комнаты. Мягко притворил за собой дверь.
Харамис поднялась, подошла к ближайшему окну. Сквозь снегопад смутно виднелись окрестности — силуэты гор, склон, на котором черной щелястой пастью выделялась расселина, отделявшая замок Бром от окружающего мира. Как же он добирается до своего логова? Вон там по склону вьется дорога, упирается в провал, а дальше? По воздуху летать он не может, это точно. Вот еще загадка — о чем они говорили прошлой ночью?
События минувших дней всплывали в памяти с трудом, вразброд, постепенно обретая некую — истинную, навеянную? — последовательность. Как прошлым вечером она прилетела в замок, Харамис помнила отчетливо — Орогастус темным силуэтом выделялся в освещенном ровным сильным светом проеме крепостных ворот. Был он в черном плаще, капюшон откинут, лицо приветливое, словно он наконец дождался приезда желанного гостя. Поразили Харамис его волосы — изжелта-белые, как облака летним ранним утром. Вообще он ничем не напоминал злого колдуна — скорее, гостеприимный лорд, от всей души радующийся встрече. Ага, глаза у него искрились — это она хорошо запомнила; когда она оказалась поближе, ей удалось разглядеть, что они вполне человеческие, даже цвет приятный — глубокой чистой воды. Уже в замке она внимательнее изучила его наряд. Скинув плащ, Орогастус остался в свободно ниспадающей подпоясанной тунике. На шее — платиновая цепь с крупными фигурными звеньями, узкие брюки, мягкие домашние туфли. Вся одежда, кроме плаща,— белая. Без единого пятнышка.
Да, на цепи висел медальон... на нем какой-то знак. Сейчас, сейчас... Да — многолучевая звезда.
Но все это было потом, когда ламмергейер перелетел на среднюю башню (кстати, по первоначальному впечатлению, башня в замке была одна-единственная, высоченная, со шпилем, а те две, что почти прилепились к ней, не были видны), а сначала Харамис поразила расщелина, обрывавшаяся вниз лиги на полторы. Как же ее преодолеть?
Вопросы, вопросы! В этом таинственном месте скрывалась масса вопросов.
Вчера Орогастус вел себя, как радушный хозяин,— был вежлив, весел, шутлив. Или играл эту роль? Он провел ее по замку — показал солярий, музыкальную комнату (чем немало удивил ее), богатую библиотеку и даже свой кабинет. Потом они устроились в гостиной, стол был сервирован на двоих. Орогастус мысленно развел огонь в камине, зажег свечи, стоявшие на столе. За окнами бушевала снежная буря, а здесь было тихо, тепло...
Орогастус приготовил к встрече простенький ужин — похвастался, что все сделал сам. После ужина они устроились на ковре у камина, Орогастус угостил Харамис сладким ароматным бренди.
— Что же я рассказала ему? — испугалась она, но, как ни пыталась, ничего не могла вспомнить.
Она вернулась к столу, съела булочку, попила чаю.
Тут только она заметила, что в комнате есть еще одна дверь, узкая, неприметная. Принцесса заглянула в соседнее помещение. Там была устроена ванная, тесная, но очень разумно спроектированная. Освещалась она странным светильником в виде раковины, излучавшим ровный мягкий свет. Он вспыхнул сразу, как только она вошла в комнату. Две стены и пол были выложены светло-зеленой плиткой, теплой на ощупь. По-видимому, замок Бром обогревался так же, как дома виспи. На третьей стене выделялось высокое, в золотой раме, зеркало, к нему был приделан туалетный столик, где лежали золотые гребешки и щетки, разноцветное душистое мыло, несколько пудрениц, стояли хрустальные сосуды с косметикой и бутылочки с ароматной водой. Горячая и холодная вода лилась в выложенную зеленоватым камнем ванну — настолько широкую, что в ней можно было плавать. Вода лилась сама по себе и отключилась сразу, как только ванна наполнилась. Туалет был устроен очень необычно — в маленькой нише стоял ватерклозет. Харамис слышала о подобном приспособлении, но никогда его не видела.
