— Да, эта страна действительно занимает стратегическое положение в Европе, граничит с семью странами, имеет выход к Адриатическому морю…

Он повернулся к Кевину:

— Чем обладает Югославия для ведения боевых действий?

Кевин раскрыл лежавшую перед ним папку:

— Общая численность вооруженных сил Союзной Республики Югославия составляет 115 тысяч человек. Кроме того, еще 60 тысяч входят в состав полувоенной полиции и до 150 тысяч считаются резервистами.

— Что югославы имеют из тяжелого вооружения?

— Около 1200 танков, из которых 200 сравнительно новых «Т-72» и самоходных орудий советского производства, 825 бронетранспортеров и бронемашин, до 1400 артиллерийских орудий и реактивных систем залпового огня «БМ-21» и «Град».

— Каковы соотношения их ВВС с нашими?

— Количественное соотношение ВВС Югославии и объединенной группировки ВВС НАТО в Европе составляет где-то один к трем в пользу альянса, однако из-за невысокого уровня боеготовности ВВС Югославии количественно-качественное соотношение гораздо ниже и оценивается как один к десяти. В распоряжении Милошевича имеется лишь одна эскадрилья относительно новых истребителей-бомбардировщиков «МИГ-29», их всего 18 машин. У них есть 30 ударных вертолетов «МИ-24», около 60 устаревших самолетов «МИГ-21» и до сотни штурмовиков «Орао-Галеб» югославско-румынского производства.

— Как выглядит противовоздушная оборона?

— Около 90 зенитно-ракетных установок «С-125» и «С-75», шесть из которых — стационарные. Уровень мобильности остальных установок мы оцениваем как невысокий и их перемещение контролируемое. В состав югославских ПВО также входит до двух тысяч зенитных артиллерийских установок. Кроме того, в распоряжении сухопутных войск имеется значительное количество переносных зенитных ракет «Игла» и «Игла-1».

— Не мало. Что сделано с нашей стороны?

— Практически Североатлантический альянс уже завершил переброску в Македонию одиннадцатитысячного контингента войск НАТО, в том числе полторы тысячи из корпуса быстрого реагирования.

— Чьи войска включены в его состав?

— Сухопутные подразделения Великобритании, Германии, Франции и США.

Президент обратился к госсекретарю:

— С Францией не было проблем?

— После провала переговоров французское руководство проявило активность…

— Наконец-то. Мистер Кевин, как я вас понял, вы докладывали о первом этапе операции?

— Да, мистер Президент. Поскольку сухопутные операции на первом этапе не планируются, в их составе невысок уровень тяжелой техники: в целом лишь около двухсот танков и артиллерийских систем. На втором этапе мы планируем дополнительную переброску в Македонию еще шестнадцати — восемнадцати тысяч солдат и офицеров с тяжелым вооружением, а также присоединение к этим силам ударных и тыловых подразделений стран, хотя и не входящих в НАТО, но выразивших свое согласие с проведением операции.

— Конкретно каких стран?

— Швеции, Финляндии, Австрии, Эстонии, Литвы, Латвии, Румынии, Словении, Болгарии, Словакии, Азербайджана и Грузии.

— Ишь ты, — усмехнулся Макоули, — спешат к нашему пирогу. Какая роль отводится военно-морским силам?

— В ракетно-бомбовых ударах по территории Югославии на уровне НАТО планируется задействовать надводные корабли и подводные лодки США, Великобритании и Франции. Как вы знаете, мистер Президент, согласно вашему приказу, в Адриатике и восточной части Средиземного моря сейчас курсирует наш авианосец «Энтерпрайз». К нему вчера присоединился французский авианосец «Фош», сюда же подошли одна английская и две наши подлодки, на вооружении которых имеются крылатые ракеты «томагавк». Мы готовы направить и другие корабли, в том числе и десантные с войсками на борту.

— Какую авиацию планируется задействовать?

— В ударах с воздуха мы намерены применить до 430 боевых самолетов НАТО, в том числе 250 американских, среди которых вооруженные крылатыми ракетами стратегические бомбардировщики «Б-52», «невидимки» «Ф-117А», использующие бомбы лазерного наведения. Не исключено, что апробируем и наши новейшие тяжелые бомбардировщики «стелсы» «Б-2», которые еще ни разу не использовались в реальных боевых действиях.

— Сухопутных сил явно недостаточно для вторжения, — задумчиво произнес Макоули, не отрывая глаз от карты. — Югославия, конечно же, не Ирак. Задача, стоящая перед нами на первом этапе конфликта, более или менее ясна: провести эффективную демонстрацию силы, убедить Белград в бессмысленности сопротивления, заставить югославского Президента пойти на компромисс. Нам надо добиться цели малой кровью, стараясь не ввязываться в серьезную схватку с югославами. Вспомните, господа, когда мы изгоняли Саддама Хусейна из Кувейта, то наши потери удалось свести к минимуму, и эта кампания стала подлинным триумфом американской военной машины. Но мы не должны забывать и другой пример. Стоило боевикам генерала Айдида в Сомали убить шестнадцать наших морских пехотинцев, как в стране поднялась волна протестов и нам пришлось спешно эвакуировать войска из Африканского Рога. Встает вопрос, как поведет себя Белград. Ваше мнение, миссис Кейс?

— В самой югославской столице и среди специалистов по региону распространено мнение, что Милошевич также не собирается вести настоящую войну. Он, скорее всего, только обозначит сопротивление, а через несколько дней капитулирует, согласившись подписать мирный договор с косовскими албанцами. При этом он всегда сможет возразить оппонентам, что «сдал» провинцию не без боя, а вследствие агрессии и шантажа со стороны Запада, спасая соотечественников от разрушительных бомбардировок.

— А как вы думаете? — обратился к директору ЦРУ Президент.

— Мы располагаем информацией о возможности другого сценария, который предусматривает, что белградские власти готовы всерьез сражаться за Косово.

— Этот вариант самый непредсказуемый и опасный! — воскликнул Макоули.

— Да, мистер Президент. Поэтому мы обязаны учитывать и такой поворот событий. Он опасен и для сербов, и для Запада, и для албанцев. Милошевич ставит перед собой цель — нанести НАТО как можно более чувствительный урон. Он хорошо понимает, что общественное мнение Америки и Европы поддерживает лишь те силовые акции, за победу в которых не приходится платить жизнями своих солдат. Если Милошевич надеется повторить сомалийский вариант, ему надо в первую очередь запастись терпением. Он понимает, чтобы войска НАТО начали нести чувствительные потери, их надо втянуть в серьезную затяжную войну. И здесь очень многое будет зависеть от эффективности сербской противовоздушной обороны. Сумеет ли ПВО Югославии выдержать первый ракетно-бомбовый удар НАТО, который, как они хорошо понимают, наверняка обрушится именно на ее объекты? Сохранят ли сербские зенитчики способность сбивать западные самолеты на пятый, десятый, двадцатый день конфликта? От ответов на эти вопросы зависит ход войны, а возможно, и ее исход…

Макоули продолжал стоять у карты. Мысли о том, что говорил директор ЦРУ, не покидали и его. Но не мог же он, Джон Макоули, сказать присутствующим здесь должностным лицам, что всего три часа назад ему в машину позвонил сенатор Дейл Беймс и сообщил, что Моника Левин дает специальному прокурору Томасу Гордону правдивые показания и согласилась выступить на суде, где расскажет все, что было между ней и Президентом. Левин согласилась сообщить суду и о причинах дачи ложных показаний на предыдущих судебных слушаниях, которые она дала под воздействием Джона Макоули. Не мог же Президент сказать, что кроме войны с Югославией он не видит выхода из труднейшего положения, в котором он оказался.

— Эксперты в штаб-квартире НАТО отнюдь не склонны недооценивать силу противника, — не спрашивая у Президента разрешения, заговорил министр обороны. — По их мнению, югославская система противовоздушной обороны представляет для союзников несравненно большую угрозу, чем, например, иракская. Что касается авиации, то ее почти не опасаются. В воздушных боях она едва ли составит серьезную конкуренцию более современным американским, британским и французским самолетам…