Теперь он идет по темной дороге в сумрак, откуда, как говорят, ни один человек не вернулся.

Утро выдалось прекрасное и небольшое стадо свиней безмятежно наслаждалась им, хрюкая и валяясь в грязи под полуразрушенной каменной оградой. Пейзаж казался абсолютно безлюдным, пока примерно через милю его дорогу не пересекла женщина в платке, ведущая осла с маленьким мальчиком на спине. Он вежливо приподнял шляпу и пожелал ей доброго утра. Все втроем они изумленно уставились на него, а женщина и мальчик долго потом оборачивались, пока он не скрылся из виду. Похоже, путешественники здесь в диковинку, подумал он.

Этот вывод был подтвержден снова, когда Грей постучал тростью в дверь дома Сиверли, и хилый на вид молодой дворецкий с удивительно пышной шевелюрой цвета имбиря и россыпью веснушек моргнул так, словно лорд Джон выскочил перед ним из-под земли.

— Я пришел повидать майора Сиверли, — вежливо сказал Грей. — Меня зовут Грей.

— Вот как? — Сказал дворецкий неуверенно. — Вы англичанин, наверное?

— Да, так, — заверил его Грей. — И да, я англичанин. Твой хозяин дома?

— Ну, он-то дома… — Дворецкий оглянулся через плечо на закрытую дверь в противоположной части холла. — О! — Казалось, его посетила невероятная догадка, и он посмотрел на Грея с видом человека, успешно сложившего вместе два и два.

— Так вы будете друг того, другого англичанина, конечно!

— Другого англичанина?

— Того, что приехал сегодня из Брамптона! — Радостно воскликнул дворецкий. — Он с хозяином в библиотеке толкует о том, о сем. Они ждут вас, не так ли?

— О, будьте уверены, — сердечно сказал Грей, думая про себя, что черт возьми, он делает, но, тем не менее, следуя за дворецким.

Дворецкий распахнул красивую резную дверь в библиотеку и поклонился с эффектным жестом, выпуская на сцену Грея.

Он искал глазами Сиверли и потому увидел его сразу; майор с удивлением уставился на Грея поверх того, что было чертовски похоже на пару бухгалтерских книг.

— Майор Сиверли, — начал он, радушно. Но потом увидел гостя майора, стоящего по другую сторону стола, и слова застряли у него в горле.

— В чем дело, Булстроуд, черт тебя подери? — рявкнул Сиверли на растерянного и сбитого с толку дворецкого. — Разве я не говорил тебе, не впускать посетителей без предупреждения?

— Я д-думал… — Несчастный дворецкий начал заикаться, глядя поочередно на Грея и Эдуарда Твелветри, который взирал на лорда Джона то ли с удивлением, то ли возмущенно.

— Проваливай, ты, плевок, — раздраженно сказал Сиверли, выпроваживая дворецкого. — Полковник Грей! Какой приятный сюрприз. Вы должны простить…э… необычный прием. — Он улыбнулся, хотя его глаза смотрели напряженно. — Позвольте познакомить с капитаном….

— Мы встречались. — Слова Твелветри резали, как проволока. Он захлопнул гроссбух и медленно встал, глядя на Грея. Но не раньше, чем Грей успел заметить в нем колонку цифр. Крупные суммы.

И если уж говорить о крупных суммах — на столе стоял окованный железом сундучок, его крышка была открыта, он был наполовину заполнен небольшими кожаными мешочками, каждый из которых был завязан круглым шпагатом.

Крышка скамьи под окном была откинута, углубление по крышкой явно указывало, где хранится сундучок. Глаза Сиверли метнулись к столу, его рука дернулась, но он сдержался, очевидно, не желая привлекать внимание к деньгам.

— Что вы здесь делаете? — холодно спросил Твелветри.

Грей сделал глубокий вздох, готовясь приступить к делу.

— Я приехал поговорить с майором Сиверли, — сказал он мягко. — А вы?

Рот Твелветри дернулся.

— Случайно оказались неподалеку, а?

— Нет, я приехал обсудить несколько вопросов, имеющих определенное значение. Но, конечно, я не имел ни малейшего желания помешать вам, — сказал Грей с легким поклоном в сторону Сиверли. — Может быть, я навещу вас в более удобное время?

Сиверли переводил взгляд с Грея на Твелветри, пытаясь понять, что происходит.

— Нет, нет, останьтесь, — сказал он. — Важный вопрос, вы сказали? — его лицо не было особенно выразительным, но и маской карточного игрока его тоже нельзя было бы назвать, расчет и настороженность мелькали в глубоко посаженных глазках под толстой лобной костью.

— Личное дело, — ответил Грей, приятно улыбаясь Твелветри, который мерил его прищуренным взглядом. — Как я сказал, его можно отложить.

— Я уверен, капитан Твелветри извинит нас на несколько минут, — прервал его Сиверли. — Эдуард?

Ах вот как, христианские имена, подумал Грей. Ну, хорошо.

— Конечно, — Твелветри медленно повернулся к двери. Его глаза, как дула пистолетов, были устремлены на Грея.

— Нет, нет, — сказал Сиверли, указывая на его стул. — Останьтесь, Эдуард; Булстроуд принесет чаю. Мы с полковником Греем прогуляемся до беседки и обратно.

Грей с очаровательной улыбкой на лице поклонился Твелветри и последовал за Сиверли из библиотеки, чувствуя, как Твелветри взглядом прожигает ему дыру между лопаток.

Он поспешно рассмотрел свою стратегию, следуя за широкой спиной Сиверли через недавно подстриженный газон. По крайней мере, он не будет учинять допрос в присутствии Твелветри, но должен учесть, что все сказанное вполне может быть передано «Эдуарду».

— Какой красивый парк, — сказал Грей, когда они завернули за угол. Это была правда; вокруг раскинулись широкие газоны, заднюю лужайку окаймляли кусты роз и других цветущих кустарников; слева от обнесенного стеной сада, вероятно, располагался огород; верхушки фруктовых деревьев поднимались над оштукатуренной стеной. Вдали за искусственными террасами находилась очаровательная маленькая белая беседка, окруженная декоративными деревцами, и чуть в стороне конюшня.

— Спасибо, — сказал Сиверли с ноткой гордости в голосе. — Я занимался улучшениями в течение нескольких последних лет. — Но он был не такого склада человеком, чтобы отвлекаться на комплименты. — Вы сказали…? — Он повернулся к Грею, приподняв серовато-стального цвета брови.

— Да. — сказал «А», говори и «Б». Грей испытывал нечто сходное с безрассудным головокружением перед боем. — Вы случайно не помните адъютанта Чарльза Карруотерса. Он был в Квебеке одновременно с вами.

— Карруотерс, — задумчиво повторил Сиверли с легкой вопросительной интонацией, но было ясно, что это имя ему знакомо.

— У него от рождения была покалечена рука, — сказал Грей. Он не любил унижать Чарли подобного рода описанием, но сейчас это был самый надежный способ продвинуться вперед.

— О, да, конечно, — морщины на рябом лбу Сиверли немного разгладились. — Но он умер. Я уверен, что слышал о его смерти. Корь, не так ли? Или какая-то лихорадка?

— Да, боюсь, он умер. — Грей опустил руку в карман, надеясь, что хорошо запомнил расположение документов. Он вытащил сложенный вчетверо лист бумаги, но держал его в руке, пока не предлагая Сиверли.

— Вы случайно не знаете моего брата?

— Вашего брата? — Сиверли был откровенно озадачен. — Герцога? Да, конечно. Я имею в виду, знаю о нем, мы лично не знакомы.

— Да. Так вот, ему попал в руки довольно любопытный комплект документов, оставленный капитаном Карруотерсом. Он касается вас.

— Что касается меня? Какого дьявола? — Сиверли выхватил бумагу из рук Грея. Яростный гнев так внезапно вспыхнул в его глазах, что у Грея промелькнуло опасение, что сейчас повторится один из инцидентов, описанный Чарли. Жажда насилия кипела у этого человека под кожей; Грей отлично понимал, как такой человек мог попытаться убить Джеймса Фрейзера.

Сиверли быстро прочитал страницу, смял ее в руке и швырнул на землю. Вены вздулись у него на висках пульсирующими синими шнурами под кожей, которая приняла неприятный пурпурный цвет.

— Что за галиматья? — Спросил он глухим от бешенства голосом. — Как вы смеете приходить ко мне с этими поклепами, жалкий…

— То есть, вы отрицаете, что в словах капитана Карруотерса есть хоть доля правды? — Донесение касалось событий, приведших к мятежу в Канаде. Он располагал более убийственными сведениями, но решил начать с чего-то среднего по тяжести обвинений.