— Где ты слышал слово «pucelle», Том?

Том задумался.

— Ах, да! От полковника Карьера, когда он был здесь на прошлой неделе. Он спросил меня, могу ли я найти рифму на слово «pucelle». «Мамзель» — вот все, что я смог придумать, и он записал его в свою книжку на всякий случай.

— Полковник Карьер пишет стихи, — объяснил Грей Фрейзеру в ответ на снова поднятую бровь. — Очень… гм… оригинального содержания.

— Я знаю, — ответил Фрейзер к удивлению Грея. — Он однажды спросил меня о рифме к слову «девственница».

— Неужели? Когда?

— В Ардсмуире, — пояснил Фрейзер без особых эмоций, отчего Грей пришел к выводу, что Гарри не стал знакомить Фрейзера с образчиками своей поэзии. — За ужином. Мне на ум не пришло ничего, кроме «лестницы». Но он тоже записал, — добавил он, обращаясь к Тому. — Он тогда сильно перебрал с бренди.

— Вы очень наблюдательны. «Pucelle» по-французски означает «девственница», — сказал Грей Тому. Он взглянул на Фрейзера. — Может быть, он не смог справиться с этой темой на английском языке и решил попытать счастья по-французски?

Фрейзер весело фыркнул, но Том все еще хмурился.

— У французских девиц есть блохи, как вы думаете, господа?

— Я не был так близко знаком ни с одной француженкой, чтобы задавать подобные вопросы, — сказал Грей. — Но я навидался достаточно блох, и они имеют тенденцию не уважать людей и не любить чистое белье.

Том покачал головой, отвергая этот краткий экскурс в область натурфилософии, и с видом знатока вернулся в сферу своей компетенции.

— Итак, мы имеем пюсовый бархатный костюм, синий шелковый, коричневый камвольный, два повседневных пальто — бутылочно-зеленое и сапфировое — а так же три жилета — два простых и желтый с вышивкой. Темные бриджи, светлые бриджи, чулки, рубашки, немного белья… — Он указывал на различные свертки, разложенные то здесь, то там, сверяясь со списком у себя в голове. — Но обувь еще не доставили, даже сапоги для верховой езды. Можно ли так идти в «Бифштекс», как вы думаете, милорд? — Он с сомнением прищурился на ноги Джейми, обутые в прочные изделия сапожного мастера, позаимствованные у управляющего леди Джеффри. Они были начищены и отполированы сапожным мальчиком со всевозможной тщательностью, но несколько вышли из моды.

Грей хотел было присоединиться к дискуссии, но потом пожал плечами.

— Замените пряжки, и они вполне сойдут. Возьмите серебряные позолоченные с моих туфель телячьей кожи. Мистер Фрейзер, позволите? — Он деликатным жестом указал на ноги Джейми, и тот услужливо извлек ноги из объектов обсуждения, позволяя Тому забрать их.

Фрейзер подождал, пока Том не удалится на должное расстояние, и спросил:

— «Бифштекс»?

— Мой клуб. Общество любителей английского бифштекса. Сегодня мы приглашены на ужин капитаном фон Намценом. — Он ощутил тепло в груди при мысли о Стефане. — Я ознакомил его с проблемой Сиверли, и он обещал привести человека, могущего быть нам полезным. Он может владеть кое-какой информацией, но я так же попрошу его посмотреть еще раз ваш перевод стихотворения. Он большой ценитель поэзии и знает несколько вариаций на тему Дикой охоты.

— Да? Какого рода учреждением является этот клуб? — Небольшая складка появилась между бровей Фрейзера.

— Это не публичный дом, — заверил его Грей. — Обычный джентльменский клуб. — Ему пришло в голову, что, возможно, Фрейзер никогда не бывал в джентльменском клубе? Конечно, он никогда не был в Лондоне, но…

Фрейзер решил уточнить:

— Я имел ввиду род занятий господ, являющихся членами данного клуба? Вы сказали, что нас ждет капитан фон Намцен; этому клубу покровительствуют, в основном, солдаты?

— Да, это так, — Грей был несколько озадачен. — Почему вы спрашиваете?

Губы Фрейзера на мгновение сжались.

— Я хотел бы знать, есть ли у меня возможность столкнуться с людьми, которых я мог встречать во время восстания.

— Ах, — такую возможность Грей не учел. — Думаю, это вряд ли случится, — сказал он медленно. Но, может быть, стоит организовать… э-э-э?

— Версию? — сказал Фрейзер с раздражением в голосе? — Для объяснения моего долгого отсутствия и нынешних обстоятельств?

— Да, — ответил Грей, игнорируя его раздражение и готовую выплеснуться обиду. Он вежливо поклонился. — Я оставляю это вам, мистер Фрейзер. Вы сможете сообщить мне детали по пути в «Бифштекс».

Джейми вступил в «Бифштекс» вслед за Греем с чувством осторожного любопытства. Он никогда не бывал в лондонском джентльменском клубе, хотя познакомился со многими подобными заведениями в Париже. Учитывая основные личностные и мировоззренческие различия между англичанами и французами, он предполагал, что их социальное поведение так же может отличаться. Однако, еда наверняка будет.

— Фон Намцен! — Грей увидел высокого светловолосого мужчину в немецкой форме и поспешил ему навстречу. Это, должно быть, Стефан фон Намцен, граф фон Эрдберг и джентльмен, с которым они пришли встретиться.

Лицо высокого мужчины просияло при виде Грея, которого он приветствовал поцелуем в обе щеки в континентальной манере. Грей, видимо, привык к этому и улыбнулся, но возвращать поцелуи не стал, а отступил, представляя Джейми.

У графа отсутствовала одна рука, пустой рукав пальто был приколот к груди, он тепло пожал руку Джейми единственной рукой. У него были проницательные серые глаза, и Джейми сразу распознал в нем отличного солдата — умного и опытного. Он немного расслабился; граф наверняка знал, кем и чем он являлся, не было никакой необходимости создавать видимость.

— Ну, — фон Намцен сердечно склонил голову, я зарезервировал для нас отдельный кабинет.

Он пошел рядом с Греем по коридору; Джейми следовал за ними, глядя по сторонам в двери открытых кабинетов. Клуб был стар и излучал атмосферу сдержанного и богатого комфорта. Столы были сервированы белоснежными салфетками и тяжелым полированным серебром, курительная комната обставлена старыми кожаными креслами, с немного продавленными сиденьями и благоухала хорошим табаком. Турецкий ковер под ногами сильно протерся посередине, но был толстым и мягким, с алыми и золотыми медальонами по углам.

Воздух был наполнен низким гулом спокойной беседы и перекличкой слуг; он слышал звон кастрюль и посуды, с далекой кухни плыл аромат жареного мяса. Он понимал, почему Грею нравилось это место; если бы он принадлежал к этому кругу, он бы тоже полюбил его. Но ему здесь не место, подумал он с минутным сожалением.

Пока Грей и фон Намцен обменивались приветствиями, он воспользовался возможностью задать вопрос управляющему.

— Поверните направо в конце коридора, сэр, и вы увидите дверь слева от вас, — ответил мужчина, вежливо наклонив голову.

— Спасибо, — сказал он, и кивком подбородка дал понять Грею, что хочет выйти. Они долго добирались из Ньюмаркета, и Бог знает, сколько может продлиться ужин. Пустой мочевой пузырь и чистые руки — вот все, с чем он мог приступить к делу.

Грей кивнул в ответ на немой жест Фрейзера и продолжал свой разговор с Мордехаем Уэстоном, капитаном Баффы, который так же был знаком с фон Намценом. Он ожидал, что Фрейзер вернется через пару минут, но через пять минут забеспокоился и извинился.

Он повернул за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как Фрейзер беседует с Эдуардом Твелветри перед дверями уборной. Да, это был чертов Твелветри. Невозможно было ошибиться, увидев это бледное длинноносое лицо с черными бусинками маленьких, как у хорька, глаз. Удивленный, он остановился достаточно близко, чтобы слышать вопрос Твелветри о делах, которые могут связывать Фрейзера с Греем, а так же совет Фрейзера поинтересоваться этим у такой-то матери.

Фрейзер скрылся в уборной, громко хлопнув дверью; Грей воспользовался шумом, чтобы тихо подойти сзади к Твелветри, который стоял перед закрытой дверью, видимо, ожидая Фрейзера для дальнейших расспросов. Грей постучал Твелветри по плечу и был безмерно удовлетворен, когда тот, вскрикнув, обернулся к нему с поднятыми руками.