Зато какой разительный контрастъ съ бѣдностію келій представляютъ роскошныя залы аудиторій, такъ называемыя дарха или огло! Это дѣйствительно храмы науки, и не въ метафорическомъ смыслѣ, а настоящіе храмы, то расписанные al fresco, то инкрустированные по стѣнамъ и карнизамъ мозаикой, то облицованные сверху до низу бѣломраморными плитами, по которымъ, словно мелкое кружево, фантастически раскинулись изваянные узоры арабесокъ.
Въ каждой такой залѣ, а ихъ обыкновенно бываетъ отъ двухъ до четырехъ, вмѣсто потолка непремѣнно высокій и глубокій куполъ, въ которомъ, словно нависшіе сталактитовые кристаллы, въ геометрически правильныхъ, но граціозно красивыхъ сочетаніяхъ призмъ и многогранниковъ, группируются глубоко-рельефныя украшенія, выточенныя изъ мрамора въ стилѣ ша-арапъ. Свѣтъ падаетъ въ залу сверху изъ-подъ купола сквозь кружево прорѣзныхъ рѣшетокъ мавританскихъ оконъ и, пронизывая воздухъ косыми полосами солнечныхъ лучей, дробится мелкою сѣткой на стѣнахъ и шашкахъ мраморнаго пола. Все это, вмѣстѣ взятое, такъ цѣльно выдержано въ одномъ характерѣ, полно такого эстетическаго вкуса и въ сочетаніи своихъ архитектурныхъ линій съ детальными украшеніями являетъ такую чарующую глазъ гармонію красоты и силы строгаго величія, что вы, не ожидая ничего подобнаго, невольно остановитесь и ахнете въ изумленіи и восторгѣ предъ дивнымъ произведеніемъ «варварскаго» искусства, которое словно вдругъ перенесло васъ въ какой-то волшебный чертогъ изъ «Тысячи и одной ночи»…
Конечно, вся эта прелесть не блещетъ свѣжестью и яркостью красокъ вчерашняго дня; напротивъ, время въ лицѣ нѣсколькихъ столѣтій положило на нее тусклый, матовый тонъ почтенной древности, но она отъ этого нисколько не теряетъ, а еще выигрываетъ въ силѣ впечатлѣнія своей красоты и идеи. А идея дѣйствительно грандіозная: создать для науки храмъ вполнѣ ея достойный. И что это все создавалось именно ради науки, изъ чувства религіознаго благоговѣнія къ ней, въ томъ наглядно убѣждаетъ васъ самый контрастъ между студенческими келіями, съ одной стороны, и аудиторіями, съ другой стороны. Тамъ — все приспособлено для суроваго подвига на трудномъ поприщѣ науки, здѣсь — все для торжества ея проповѣди. Въ сравненіи съ этими аудиторіями всѣ дворцы эмира просто никуда не годятся, и если можно сравнивать съ ними что либо, то развѣ самаркандскій мавзолей надъ гробомъ Тимура.
Когда мы вошли въ одну изъ такихъ аудиторій Заргеряна, тамъ шла лекція. Шестеро слушателей, поджавъ подъ себя ноги и сидя на собственныхъ пяткахъ, расположились полукругомъ на коврѣ противъ профессора среднихъ лѣтъ, предъ которымъ на низенькомъ инкрустированномъ пюпитрѣ лежала раскрытая книга. При нашемъ входѣ всѣ они встали съ мѣстъ, принявъ слегка согбенныя позы и скрестивъ въ знакъ почтенія, на животѣ свои руки, а профессоръ весьма любезно привѣтствовалъ нежданныхъ гостей и, на вопросъ Байтокова о предметѣ лекціи, сообщилъ, что онъ объясняетъ своимъ слушателямъ комментаріи Шейхи-Заде на «Тяфсиръ», которая сама есть толкованіе точнаго смысла Корана.
Изъ Заргеряна препроводили насъ въ Иръ-Назаръ. Эта послѣдняя медрессе находится въ центрѣ города, почти рядомъ съ мечетью Шахсанемъ и въ ближайшемъ сосѣдствѣ съ одной стороны съ базаромъ Паястанъ, а съ другой — съ громадною медрессе Кукольташъ. Къ сожалѣнію, крытые цѣновками ряды базара, примыкающіе къ самому зданію Иръ-назарской медрессе, не даютъ возможности разсмотрѣть какъ слѣдуетъ характеръ фасада и особенности его наружныхъ украшеній. Видно только, что сводъ ниши портика выточенъ въ стилѣ ша-арапъ изъ бѣлаго мрамора. Когда мы подъѣхали, изъ-подъ этого портика валила на улицу толпа шагирдовъ, между которыми я замѣтилъ немало слушателей весьма солиднаго возраста; впрочемъ, присутствіе такой многочисленной толпы объяснилось тѣмъ, что сегодня здѣсь происходилъ ученый диспутъ, привлекшій въ стѣны медрессе немало и постороннихъ любителей. Лекціи уже кончились, тѣмъ не менѣе насъ пригласили въ аудиторію. Тутъ встрѣтилъ насъ самъ мударисъ-мутевали, высокій, худощавый пожилой мужчина, съ мыслящимъ и, такъ сказать, вполнѣ интеллигентнымъ лицомъ, въ безукоризненно бѣлой, пышно и тщательно повязанной чалмѣ (особый шикъ ученаго сословія) и въ бѣломъ суконномъ халатѣ съ мѣховою оторочкой.
Просторная аудиторія, по изяществу своей отдѣлки, опять-таки является достойнымъ храмомъ науки. Она вся бѣлая, съ плосковатымъ куполомъ, и сплошь покрыта узорами очень тонкой лѣпной работы изъ алебастра.
Мударисъ-мутевали объяснилъ намъ, что въ его ыедрессе имѣется шестьдесятъ студенческихъ келій, и что каждый шагирдъ получаетъ стипендію въ 2.5 тилли.
Понятно, что насъ болѣе всего интересовало, какимъ образомъ и по какому случаю создательницей этой коллегіи явилась вдругъ наша императрица; но, къ сожалѣнію, относительно сего предмета мударисъ не могъ сообщить намъ никакихъ точныхъ свѣдѣній. Оказалъ только, что медрессе существуетъ уже 101 мусульманскій годъ — стало быть, съ 1784 года и что насчетъ ея основанія есть двѣ легенды. По одной изъ нихъ, ишанъ Иръ-Назаръ, будучи самъ очень бѣденъ, задался мыслію построить хорошую медрессе и всю жизнь свою посвятилъ этой завѣтной цѣли. Переписывая книги, проповѣдуя и прося милостыню, онъ въ теченіе долгихъ лѣтъ успѣлъ наконецъ собрать нѣкоторую сумму и началъ постройку; но денегъ этихъ далеко не хватило на ея окончаніе. Тогда императрица Екатерина, случайно узнавъ отъ бухарскаго посла объ ишанѣ Иръ-Назарѣ и о благомъ стремленіи, которому была посвящена вся жизнь этого человѣка, но которое все же не могло вполнѣ осуществиться, рѣшила помочь бѣдному ученому и послала ему боченокъ золота. На эти-то деньги и была устроена медрессе. Другая же легенда говоритъ что по вступленіи на престолъ Бухары эмира Маасума въ шабанѣ мѣсяцѣ 1199 (1784) года, онъ, желая заручиться союзомъ Россіи противъ Персіи, отправилъ Иръ-Назара въ Петербургъ въ качествѣ своего посла, а императрица Екатерина, желая со своей стороны закрѣпить дружескія связи Россіи съ Бухарой и тѣмъ открыть большій просторъ русской торговлѣ, пожертвовала, между прочимъ, капиталъ на построеніе и содержаніе медрессе, зная, что это будетъ весьма пріятво набожному эмиру. Но которая изъ двухъ легендъ ближе къ истинѣ и, вообще, насколько обѣ онѣ справедливы, я не могу рѣшить, не имѣя подъ рукой вѣрныхъ источииковъ. Положительно извѣстно только, что императрица Екатерина принимала участіе въ сооруженіи этой медрессе, о чемъ упоминаетъ и Н. Ханыковъ въ своемъ Описаніи Бухарскаго ханства (стр. 86), говоря прямо, что «Иръ-Назаръ построена императрицей Екатериной II.» Вотъ все, что намъ извѣстно въ точности.
Благодаря любезности мудариса, ми узнали кое-что, разумѣется въ самыхъ общихъ чертахъ, о характерѣ и объемѣ преподаванія наукъ въ бухарскихъ медрессе.
Медрессе для мусульманина-азіята то же, что университетъ для европейца, такъ какъ въ программу ея преподаванія входятъ всѣ науки, допускаемыя магометанскимъ закономъ, причемъ свобода диспутовъ пользуется широкими правами и самымъ существеннымъ образомъ входитъ въ систему преподаванія. Сфера допускаемыхъ наукъ дѣлится на три факультета: 1) Шаріе — богослово-юридическій, 2) Арабіе — филологическій по отношенію къ арабскому языку и 3) Хикеміе — житейской мудрости.
На богослово — юридическомъ факультетѣ преподаютъ: 1) Тяфсиръ — толкованіе смысла Корана; 2) Хадись — собраніе рѣчей Магомета, слышанныхъ имъ отъ самого Аллаха; 3) Фикгъ — законоположенія, относящіяся до физической природы человѣка и до содержанія въ чистотѣ его тѣла, а равно о дозволенномъ и недозволенномъ изъ предметовъ, не упомянутыхъ въ Коранѣ (Кыясъ); 4) Усуль-и-Фикгы — изложеніе метода толкованія Корана; 5) Йдьми-Калемъ— догматическая метафизика; 6) Ильми-Фероиізъ — наука о правахъ наслѣдства и 7) Ильми-Киро'атъ — декламаторская часть при чтеніи Корана, то есть изъясненіе, гдѣ нужно дѣлать ударенія и повышенія или пониженія голоса, какіе слоги произносить протяжно, какіе кратко и т. и. Кромѣ того, конечно, изучается Шаріатъ — законовѣдѣніе со множествомъ толкованій на оный.[156]
