— Я вполне способен сам себя защитить, — заявил лорд-маг. — Ты и твои Манипуляторы понадобитесь, чтобы защищать ворота. Стены Сонливии смогут задержать сумнианских наемников. А вот для служительниц Белой Госпожи они окажутся незначительным препятствием.

— Как прикажете, мой господин. — Барандас колебался. — Я бы поставил сюда Турбала, просто в качестве меры предосторожности. Разумеется, с вашего разрешения.

Салазар прищурил глаза.

— Ты настойчив, Верховный Манипулятор.

— Я забочусь только о вашей безопасности, мой господин.

Откинувшись на троне, тиран Сонливии вздохнул.

— Хорошо. А теперь можешь идти. Сумнианцы прибудут до того, как взойдет луна. У тебя много дел.

— Да, мой господин. — Барандас снова заколебался. — А известно, что случилось с маршалом Халендорфом? Он — не первый, кто встретил такой конец за последние два месяца.

На сей раз ответил Тимерус:

— Я отправил труп к одному из лучших медиков в городе. Его проверят на наличие признаков чего-то необычного. Это — не та проблема, которой тебе надо заниматься, Верховный Манипулятор.

— Как скажешь. — Отвесив последний поклон Салазару, Барандас вышел из комнаты. Было нечто странное в преждевременной смерти маршала Халендорфа, но сейчас слишком многое требовало его внимания. Найдется ли у него время встретиться с Леной, прежде чем покинуть квартал знати и отправиться к западным воротам?

С чувством огромного сожаления он решил, что нет.

Серые гранитные стены Сонливии высотой в три человеческих роста окружали город со всех сторон, кроме южной, где естественным препятствием являлась гавань. Толщиной три фута в самом слабом месте, они были способны противостоять тяжелейшим ударам баллист или требушетов.

Барандас поднялся по грубым каменным ступеням к сторожевому укреплению над западным входом в город. Парапет с бойницами тянулся по всей длине с обеих сторон от входа, на узкой дорожке хватало места лишь лучникам, которые могли вести стрельбу по врагам из-за зубцов, обеспечивавших относительную безопасность. Подготовка ополченцев была сосредоточена главным образом на стрельбе из луков. Барандас не сомневался: у него достаточно людей, чтобы обрушить на нападающих ливень стрел, если те сдуру атакуют в лоб.

«Но они не такие, — мрачно сознавал он. — Сумнианцы — отличные солдаты, бывалые воины с немалым опытом проведения осад больших и малых городов. У них в запасе будет очень много трюков».

К счастью, у него тоже есть секретное оружие.

На парапете сторожевого укрепления Полумаг оглядывал западный горизонт. Солнце уже клонилось к закату, и, хотя приближающуюся армию еще не видно, она вскоре окажется здесь, и начнется осада.

Человек, сидевший в странном приспособлении, поднял взгляд, на его лице отражалось беспокойство.

— Верховный Манипулятор, — сказал он с улыбкой, в которой не было ни капли искренности. — Или, скорее, следует сказать: маршал? Полагаю, поздравления вполне уместны.

— Верховный Манипулятор — этого достаточно, — ответил Барандас. — У тебя есть все, что требуется?

— Не помешали бы бутылка или две лучшего вина его превосходительства и шлюха, чтобы развлечься, пока мы ждем. Нет? Тогда я доволен, как свинья в дерьме.

Барандас встал рядом с чародеем. На самом деле, тот являл собой странное зрелище: одного с ним возраста, похожий на ученого, в нелепых зеленых одеяниях, которые, казалось, подчеркивают, что у него нет ног. Барандасу было жаль чародея, по крайней мере — сначала, но язвительные манеры и постоянные колкости делали его неприятным соседом.

— А ты осознаешь, что из меня такой же маг, как из евнуха — участник оргии или из уважаемого канцлера Ардлинга — остроумный шутник? Если ты ожидаешь, что я распотрошу наших противников так, что кровавые брызги взмоют в небо тучами, то будешь горько разочарован.

— Я знаю о пределах твоих возможностей. Ты должен сосредоточиться на том, чтобы уничтожить любое осадное орудие, которое окажется достаточно близко для атаки. При такой погоде они вспыхнут как хворост.

— Быть может, это ускользнуло от твоего внимания, но я — один… — Маг умолк на мгновение. — То есть даже половина меня, а ворот, которые нужно защищать, — двое. И что, если они атакуют с севера?

— Они не станут, — ответил Барандас.

Он обсуждал это с четырьмя капитанами. Речка Краснобрюшка, несущая свои воды в город с северной стороны, спускалась, извиваясь, с холмов Демонических Огней. Вторгнуться в Сонливию с севера можно было, только взобравшись на стены или приплыв по реке. У сумнианцев нет лодок. Несколько уцелевших боевых кораблей Сонливии сейчас патрулируют то место, где река входит в город, их пушки готовы разнести в клочья любого, кто сдуру приблизится.

— Лорд Салазар будет поддерживать восточную стену, — добавил Барандас. — Обелиск — идеальное место для наблюдения за подступом с той стороны. Наш господин, может, и ослаблен, но по-прежнему внушает страх.

— Да. Я в курсе.

Двое мужчин помолчали. Барандас слышал, как Алая стража пытается навести порядок на улицах внизу. Глашатаи уже начали обходить город, сообщая населению, что приближаются вражеские войска, и советуя всем, кто не принимает участие в обороне, оставаться в домах.

Он взглянул на чародея.

— Моя жена беременна, — сказал он, не представляя, почему решил сообщить новость именно этому странному парню, но не смог удержаться.

Полумаг смотрел на Барандаса с непроницаемым видом. Затем он рассмеялся. Это были жуткие звуки, словно задыхается умирающий. Наконец он успокоился, вытер слезы с глаз и сопли с подбородка.

— Сначала Верховный Манипулятор. Затем маршал. А теперь будущий отец? Ты хочешь, чтобы я пожал тебе руку? Обнял по-мужски? Я бы предложил тебе подарок, как велит обычай, но уверен, что нет ничего, чем бы уже не обладал такой благословенный человек, как ты.

— Я ничего не хочу от тебя. Было глупо с моей стороны ожидать какого-то сопереживания со стороны омерзительного…

Полумаг поднял руку, и от удивления Барандас замолк. Чародей, сощурившись, уставился вдаль и второй рукой заслонил глаза от лучей заходящего солнца.

— Придержи свой гнев, Верховный Манипулятор. Он пригодится. Сумнианцы уже здесь.

Илландрис разбудил барабанный бой.

Ей снилось одно давнее утро, она была тогда девочкой, в которой еще не расцвела женственность, и приход лета казался ей одним из главных событий года. Мать возилась у очага с широкой улыбкой на добродушном лице. Отец был рядом. Обещания, которые таил в себе новый сезон, казалось, смягчили даже его мрачное настроение, и он с нежным урчанием передал ей теплую миску с тушеным мясом, оставшимся с вечера, и жесткую горбушку хлеба.

Она села, стирая с глаз остатки сна. Звуки ей приснились?

Нет. Вот они снова. Бум. Бум. Бум.

Отбросив одеяло, Илландрис спрыгнула с ложа и натянула одежду: штаны из оленьей кожи, сиреневую шаль и сапоги.

Барабанный бой становился все громче. Она наскоро умылась и, не подумав подкраситься, поспешила наружу.

Король наконец вернулся? Прошло целых три дня, а Сердечный Камень не получил ни единой весточки — ни от Магнара, ни от его огромной свиты. Вдогонку отправили еще всадников, чтобы разобраться, в чем дело. Они также не вернулись. Шамана все еще не было, и город начала пронизывать скрытая паника.

Солнце уже поднялось, и небо было чистым. Снег таял, обнажая влажную зеленую траву и грязь. Присоединившись к горожанам, которые направлялись к северным воротам, она слышала капель: последний снег таял на крышах хижин и длинных домов вдоль главной улицы. Скоро освободится ото льда озеро Драгур, и по нему поплывут лодки с форелью, окунем и всем остальным, что наловят рыбаки. В общем, будет прекрасный день.

— Сестра, — позвал резковатый голос откуда-то справа. Молодая чародейка Турва неслась сквозь толпу ей навстречу.