— Викард. Что за дьявольщину ты устроил? — прорычала Саша, глаза которой налились гневом. — Это были невинные люди. Люди, просто выполнявшие свою работу.

Смахнув с плеча пятно грязи, Викард покачал головой.

— У меня не было выбора. Нас бы поубивали. А тебе пришлось бы еще хуже.

— Нет ничего хуже, чем быть мертвым, — ответила Саша. Она подошла к лежащему Джереку. — Как он? — спросила она.

Кейн на мгновение закрыл глаза. Дело шло не совсем так, как планировалось. И вполне возможно, что все станет гораздо хуже.

— Неважнецки. Потерял много крови.

Опустившись на колени, Айзек осмотрел Горца.

— Главные сосуды не задеты. У него все еще есть шансы. Викард, можно твой ножик?

Алхимик кинул нож слуге и, прихрамывая, подошел к Кейну.

— Я хочу получить свой порошок, — заныл он. — Давай по-честному. Я спас твою жизнь.

— Забирай! — рявкнул тот, бросив мешок к ногам алхимика.

Викард схватил его и отошел в сторону. Откинув клапан, он почти благоговейно поднял его к носу.

— Та взрывчатка стоила двадцать золотых шпилей, — сказал он и сделал глубокий вдох из мешочка. Его лицо расслабилось, а затем растянулось в глупой улыбке. — Вы не представляете, сколько этого добра можно купить на двадцать шпилей. Я вам говорю, я бы сидел на целой горе хагики. Лучшей, что можно купить за деньги. Я…

Тут за его спиной возникло размытое пятно, и алхимик внезапно стал ловить ртом воздух. С его губ слетел едва различимый стон, из уголка рта заструилась кровь, и какую-то минуту он стоял, покачиваясь. Затем Викард рухнул вперед, лицом в землю. Из его спины торчала рукоятка кинжала.

— Точно в позвоночник, — отметил убийца с детским лицом, возникший словно из ниоткуда.

Он удовлетворенно улыбался, обнажив великолепные жемчужно-белые зубы. Откинув белокурый локон с голубых глаз, парень снял с пояса еще один кинжал.

Заметив сияние вокруг его ног, Кейн напрягся. «Сапоги. Магия. Этот ублюдок — Манипулятор». Сделав глубокий вдох, он выступил вперед.

— Нужно некоторое мужество, чтобы всадить человеку нож в спину. Почему бы тебе не снять эти сапоги и не встать лицом к лицу со мной, как настоящему воину?

Манипулятор снова улыбнулся, словно нашел эту мысль страшно забавной. Он небрежно ковырял кончиком кинжала грязь из-под ногтей — его руки были на диво ухожены, как у благородной дамы.

— Ты бы этого хотел, не так ли? — произнес он наконец. — Ты посмотри на себя. Такой старый — сомневаюсь, что у тебя еще стоит, — а бравады — как у парня на добрый тридцатник тебя моложе. Нет зрелища печальнее стареющего варвара.

«Ублюдок. Умный ублюдок». Руки Кейна сжали эфес меча. Айзек, до сих пор стоявший на коленях возле Джерека, поднялся. Саша осторожно потянулась к своему арбалету. Бродар покачал головой, и они тут же убрали руки от оружия.

— Я вот что тебе скажу, старик, — сказал Манипулятор будничным тоном. — Дай мне немного развлечься, и я сделаю так, чтобы те двое умерли быстро. Я не такой, как Гармонд или Турбал. Они бы заставили девушку просто жутко вопить. — Он печально усмехнулся. — Такое поведение едва ли подходит джентльмену вроде меня. Человек должен следовать определенным стандартам.

Кейн прищурился.

— Тогда лучше нам приступить, — заявил он и поднял меч, ожидая.

Словно легкий ветерок прошуршал по коже, и внезапно Манипулятор оказался прямо перед ним с кинжалом, направленным в шею Кейна. В самое последнее мгновение старый варвар откинул голову назад, и клинок нанес лишь поверхностную рану. Бродар взмахнул мечом, чтобы рассечь ублюдка надвое, но разрубил лишь воздух. Манипулятор стоял на прежнем месте, в добрых тридцати футах от горца. Кейн почувствовал, как кровь, заструившись по шее, потекла на грудь.

— Недурно, дедуля, — отметил, улыбаясь, убийца. Он поднял руку в издевательском приветствии. — Посмотрим, как ты уклонишься от этого.

Перед глазами Кейна снова возникло расплывшееся пятно, и, прежде чем он успел что-то предпринять, кинжал Манипулятора погрузился в его живот. Он чувствовал, как трещит его кожаная рубашка, и обжигающе горячее проникновение холодной стали во внутренности.

— Ургх, — прохрипел он. Ангельское личико сверкнуло белозубой улыбкой и пропало. Манипулятор материализовался в двадцати футах справа.

Кейн втягивал в себя воздух, чувствуя, как теплая кровь заливает штаны. В животе полыхало пламя. Он отважился опустить взгляд на погруженную в него сталь. От накатившей тошноты Бродар чуть было не лишился самообладания. «Смотри на своего противника. Смотри на него».

Манипулятор небрежно достал еще один кинжал. Изогнутый, как свежевальный нож. Убийца еще раз улыбнулся, но прямо перед этим его взгляд метнулся в точку на груди варвара.

Внезапно Бродар Кейн понял.

— Чего ты ждешь? — задыхаясь, проговорил он. — Иди на меня. — Он сделал глубокий вдох, увидел, как дрогнули мускулы рук Манипулятора…

В это же мгновение он упал на одно колено и описал мечом дугу. Кейн ощутил легкое дуновение воздуха и услышал глухой звук соприкосновения меча с плотью. Кинжал лязгнул в воздухе над его головой и, ударив по плечу, свалился на землю. В десяти футах появился его предполагаемый убийца. На его ангельском личике — озадаченное выражение.

— Что… — начал он, и тут его правая нога — отрубленная чуть выше колена — отвалилась. Хлынула кровь. Ветроног рухнул в алую лужу.

Бродар Кейн подошел к извивающемуся на земле Манипулятору.

— Ты должен был послушаться меня и снять эти сапоги, — сказал он. — Твои ноги могли летать, как ветер, но все остальное у тебя — не быстрее, чем у кого-либо другого. — Он поднял свой меч. — Такова проблема с магией. Она искажает восприятие человеком самого себя, делает его ленивым. Единственное место, где скорость действительно важна, это — здесь. — Он постучал пальцем по голове.

А затем, направив меч вниз, он всадил его Манипулятору в грудь и глубоко вогнал в сердце.

Кейн отпустил эфес. Клинок стоял, подрагивая. Запинаясь, он сделал несколько шагов, глядя на сталь, торчащую из его тела. Внезапно он почувствовал слабость. Позади него возникло какое-то движение, но он слишком устал, чтобы волноваться. Ему просто хотелось прилечь и отдохнуть. Ему ведь это можно, не так ли? «Я слишком стар для этого де…»

На сей раз все вокруг стало черным.

Эремул смахнул пот с бровей и попытался вытереть руки о свою запачканную мантию, но лишь размазал грязь по ладоням и одежде. Бормоча проклятия, он обшаривал взглядом возвышавшийся над гаванью холм: где же тот чертов ублюдок, что перевернул его кресло и удрал с пригоршней монет, которые столь впечатляюще не заработал.

«Представители Белой Госпожи определенно будут в ужасе, познакомившись со мной. Грязный, в синяках, пахну дерьмом. Само совершенство».

Конечно, тот мужлан, которого нанял Эремул, не догадывался, что жалкий калека, которого он толкает в гору, — маг. В противном случае он ни за что не опрокинул бы Эремула так бесцеремонно на задницу и не умчался бы вниз по холму.

Он чуть было не вызвал могучий ветер, чтобы смести этого вероломного сукина сына с обрыва и швырнуть его со свистом в объятия дерьмовой смерти на далеких скалах внизу. Возможно, единственной причиной того, что Эремул воздержался от этого, был внезапный шок, который он испытал, обнаружив свое бесполезное тело валяющимся в грязи. Потребовалась вся его сила, чтобы выправить кресло и кое-как на него взобраться.

«Черт побери, Айзек. Где же ты?»

Группка мятежников не вернулась в Сонливию, и Эремул забеспокоился. Айзек был ему предан и обычно со всеми действительно важными делами успешно справлялся, несмотря на склонность к шутовству. А вот парень, которого Эремул нанял, чтобы взобраться на вершину Воронова Утеса, — типичный представитель низших классов общества, каких он вынужден был терпеть в повседневной жизни. Лишь избранная горстка жителей Сонливии знала, что он — маг, и в силу этого обращалась с ним с некоторым уважением. Остальные видели перед собой костлявого калеку-книжника, известного своей вспыльчивостью, и в силу этого — прекрасную мишень для всяких жестоких розыгрышей.