— Достаточно сказать, что мы не используем кровь Императрицы.

— Покажи мне сад.

Он одарил меня недоверчивым взглядом.

— Никогда. Все, что ты должна знать, это то, что мы подготовлены, чтобы пережить любой апокалипсис с комфортом.

— Пока ты не убьешь нас всех.

Он склонил свою голову.

— Как я всегда делаю.

Я пристально посмотрела на Ларк. Ее это не волнует? Без слов она направилась в противоположный конец стола и уставилась в свою тарелку.

Обдумывая теорию Мэтью — близость, соблазнение, свобода — я села напротив Жнеца. Он опустил свою газету, чтобы хмуро на меня посмотреть.

Пока мы были в пути, он пах дождем и сталью. Теперь я почувствовала его настоящий запах: мужской, с нотками сандалового дерева и сосны.

Который казался божественным для такой девушки как я.

— Чего ты хочешь?

От его вопроса я моргнула, приходя в себя, вспоминая, почему я здесь, вспоминая, что я ненавидела этого человека.

— Чей это символ? — Я указала на маленький знак на его правой руке. Знак Каланте был похож на маленькие весы. — Кого еще ты убил? Я предполагаю, что это должна быть Злоба.

— Ты не узнаешь его? Ты помнишь еще меньше, чем я думал.

— Разве ты не знаешь точно, что я помню, ты мог читать мои мысли в течение многих недель?

— Я мог. Однако это не означает, что я хотел копаться в твоих мыслях каждую секунду. У меня была игра, чтобы играть, и я не смог бы вынести столько банальных и нудных размышлений.

Я не знаю почему, но это оскорбление задело меня сильнее, чем любое другое. Обмениваться колкостями об убийстве друг друга это было одно, но это… Очевидно, умный бессмертный побывав в моей голове, узнал мои недостатки. Тогда я напомнила себе, что мне наплевать, что думает обо мне этот серийный убийца.

— Так как же это будет? Заключение меня в тюрьму?

— В течение дня, ты будешь иметь свободу передвижения — со своей охраной, конечно. Некоторые части поместья для тебя закрыты. Фауна покажет тебе какие. Ты должна уважать мою частную жизнь.

— Частную жизнь? Это предупреждение? Имеет ли твое заявление, какое-либо отношение к тому факту, что я почти прихлопнула весь ваш альянс на дороге? — Когда я откусила идеальный хрустящий кусочек бекона, и не смогла сдержать стон, он странно на меня посмотрел.

Попробовав яичницу, я поняла, что яйца также были свежими. Таким образом, кроме молочной коровы и свиней, у них были еще и куры?

— Эта манжета делает тебя не опасной, самой слабой из Арканов, — сказал он. — Кроме того, я не делаю заявлений. Я отдаю приказы. Если ты будешь им следовать, то сможешь чуть дольше удержать свою голову на плечах.

— Не убьешь меня сегодня?

Он убрал свою газету, рассматривая меня.

— Пока нет, тварь.

— Не то, чтобы я жаловалась, но почему ты это откладываешь?

— В настоящее время, у меня недостаточно информации, чтобы принять решение.

Моя мама раньше так говорила, отказывалась принимать какое-либо решение, пока она не была готова. «Никто не может заставить тебя выбрать что-либо прежде, чем ты будешь готова. Никто, Эви». Я предположила, что решение Смерти состояло в том, чтобы «приберечь меня».

— И конечно, — продолжил он, — мне очень нравится мучить тебя предстоящей казнью.

Или нет.

— Как, насчет того, чтобы вообще меня не убивать? Если ты освободишь меня сейчас, я могла бы рассмотреть возможность перемирия.

— Что предполагает доверие. Пойми меня, Императрица, я слышу твой позывной. Я знаю, что ты не разбрасываешься словами.

— Твоя потеря. — Я откусила еще кусочек бекона.

— Ты действительно полагаешь, что твой план будет работать? Странно, ты не была такой наивной ни в одной из других жизней.

— Мое перемирие уже доказало свою эффективность. Джоуль и его команда могли бы убить меня, но вместо этого они за мной приглядывают.

Он усмехнулся.

— Ты и этот мальчик, вступили в союз? Знаешь ли ты, что одним из первых изображений карты Башня было изображение молнии, ударяющей дерево? Не в башню. Хмм, с чего бы это, как ты думаешь?

Я этого не знала.

— Увлекательно. Но если у Джоуля и меня в прошлом были разногласия, то они закончились. Ты говорил, что история повторяется — я не верю, что это обязательно так.

Другой озадаченный взгляд.

— Разве нет?

— Не-а. Что значит, что у меня есть крепкий союз с семью Арканами, повернутыми на том, чтобы убить тебя.

Он вздохнул.

— Твой «крепкий союз» предаст, как только в нем отпадет необходимость. Они всегда так делают.

— Я уже говорила тебе, что необходимость не отпадет. Поскольку я собираюсь остановить игру. Я никогда не соглашалась на нее. Не хочу участвовать в убийствах.

Смерть пристально на меня посмотрел, что интенсивно начинало меня нервировать.

— Ты решила это до или после Алхимика? Возможно после того, как ты отравила не имеющего конечностей пленника каннибалов? Скажи мне, ты уже знала, что отравишь его труп, когда вызвалась убить его?

Я положила свою вилку, бросила салфетку на тарелку.

— Его звали Тэд. И нет, я никогда не думала использовать его тело после его смерти. Я просто хотела прекратить его страдания.

— Не говори мне, что на сей раз, ты обладаешь сочувствием. — Он казался удивленным. — Ты думаешь, что другие карты думают также? Ты веришь, что Любовники будут соблюдать твое перемирие?

Их силами были искушение и управление сознанием других. Что говорила бабушка? «Герцог и Герцогиня могут управлять любым, кто любит, ломая чувства, извращая их. Боль становится удовольствием…»

Хорошо, возможно, нам придется убить также и Любовников.

— У них есть армия, — продолжал Смерть, — самая большая за всю историю игры. Значительно больше, чем армия каннибалов Жреца. Сейчас они едут на север, к нам.

— Отлично. Тогда все говорит о том, что ты, наконец, проиграешь. Даже ты не сможешь победить армию, ха? — тут я нахмурилась. — Что за армия?

— Одна из тех, что тебе знакомы. Армия Юго-востока.

У меня во рту пересохло. Винсент и Вайолет, близнецы генерала Миловничи были Герцогом и Герцогиней, Самыми Извращенными?

— Близнецы не преклонятся так легко, как ты думаешь, — сказал Смерть. — Они привели тысячи людей к твоему дому, только для того, чтобы захватить тебя.

«Армия мелет, вращая ветряные мельницы». — Слова Мэтью, и теперь я поняла их. Хейвен, куда шла армия, был оборудован насосами и ветряной мельницей. Своим собственным способом Мэтью предупреждал меня о Любовниках.

Смерть сцепил свои пальцы. Такой снисходительный, жест короля-в-замке.

— Прежде, чем лишить тебя головы, они намеревались помучить тебя своими… изобретениями. — Сухим тоном он добавил, — мне говорили, быть захваченным Любовниками — судьба, страшнее Смерти.

Они были теми, кто замучил Клотиль, сестру Джека. Я сглотнула. Она на себе испытала их изобретения? О, Боже, бедная девочка. Джек никогда не должен узнать об этом!

— Эти двое жаждут боли. — Смерть поднялся, глядя на меня. — Ты действительно думаешь, что они откажутся от игры, где такое её изобилие? — С этими словами он ушел, его шаги эхом разносились по коридору.

— Что, черт возьми, это было? — Потребовала я. Ужасный рев только что прозвучал по всей усадьбе.

Исследовав кухню, домашний кинозал, и, да, бассейн, после завтрака, Ларк и я решили сходить к огромному сараю, до отказа заполненному ее свободно разгуливающим зверинцем. Хищники и травоядные, толкались вместе, повинуясь ее командам, игнорируя пищевую цепь и хорошо ладили.