Наконец его язык коснулся самого потаенного уголка ее тела, и когда он проник в сладостную глубину, Леда дернулась, пытаясь оттолкнуть его.

— Ш-ш-ш… — прошептал он. Никакая сила на свете не могла бы заставить его остановиться.

Леду сотрясала дрожь, и она становилась сильнее, когда его язык прикасался к ее лону. Наконец он обнаружил местечко, прикосновения к которому, похоже, возбуждали ее сильнее всего.

Леда стала ритмично двигаться в такт его ласкам, и Сэмюел почувствовал, что долго не выдержит этой сладкой пытки. Резко отпустив ее руки, он поднялся, осыпая поцелуями ее грудь, лицо, шею…

— О… — лепетала она, — о…

Леде показалось, что она вот-вот лишится чувств, когда его рука проскользнула в то место, которое он только что ласкал языком. Обхватив Сэмюела за шею, Леда прижалась к нему, и он, приподняв за ягодицы, насадил ее на свое восставшее естество. Она закричала, извиваясь в конвульсиях, а через мгновение к ее крикам присоединился и низкий рык Сэмюела, тигра, который был не в силах больше терпеть и взорвался тысячами огоньков блаженства в ее шелковом лоне.

Откровения леди Тесс совершенно не подготовили Леду к тому, что она ощутила.

Ей казалось, что Сэмюел умудрился обнять ее всю, а их тела слились воедино. Ей было немного больно, но лишь там, где ее спина прикасалась к углу комода. Она ждала чего-то приятного — того же уютного тепла, которое чувствуешь, когда ложишься в постель, согретую грелкой. Именно к этому подготовила ее леди Тесс. Больше она ей ничего не сказала, ни о чем не предупредила. Ни слова не было сказано о том божественном экстазе, который охватил ее всю.

Внезапно Леда услышала, как Сэмюел глубоко вздохнул, потом он опустил лицо к ее плечу.

— Я не мог сдержаться. Не мог остановиться, чтобы дольше…

Прикусив губу, Леда спрятала лицо у него на груди.

— Это ничего… — тихо проговорила она. — В этом нет ничего плохого или греховного, во всяком случае, теперь.

Его тело опять сотрясла тяжелая дрожь, дыхание стало глубже, медленнее. Голова Сэмюела опустилась еще ниже, а потом, вздрогнув, он выпрямился, но глаз не открыл, словно до этого заснул стоя.

Зато Леде совсем не хотелось спать. Теперь, когда сердцебиение замедлилось, она чувствовала необычайную легкость во всем теле.

— Надо уложить вас в постель, — сказала Леда, слегка потянув уголок его воротника.

Внезапно Джерард шевельнулся и с легкостью приподнял Леду, словно она была легкой как пушинка.

— О! — только и смогла выдохнуть Леда, когда он вышел из ее лона и поставил ее на ноги. — О! — еще раз воскликнула она, ощутив влагу между ног. К счастью, на сей раз это была не кровь.

Дотронувшись до своих расстегнутых брюк, Сэмюел отвернулся, и Леда, опустившись на колени, подняла свой халат и завернулась в него. Теперь, одевшись, она ощущала себя хозяйкой положения и поэтому сразу принялась командовать.

— Дорогой сэр, если вы задумаетесь, то поймете, что прошедший день был для вас весьма утомительным, — заметила она. — Позвольте мне помочь вам снять ваше платье и почистить пиджак, прежде чем я уберу его в шкаф.

Джерард стоял не двигаясь, и Леда подошла к нему, утопая босыми ногами в мягком ковре. Потом она подняла руки и развязала его галстук. Проведя руками по груди Сэмюела, она стала подбираться к пуговицам жилета…

— Вы не должны этого делать, — неожиданно проговорил он.

— А кто тогда, скажите ради всего святого? Полагаю, вы считаете, что я ничего не знаю о мужском гардеробе. В некотором смысле так оно и есть, но, поверьте, я прекрасно понимаю, что с дорогими вещами надо обращаться очень бережно. — Леда помолчала. — Поэтому мы начнем с пиджака…

Несколько мгновений ей казалось, что Сэмюел не пойдет на такого рода сотрудничество, но он с неожиданной легкостью стряхнул с плеч пиджак, после чего Леда отнесла его в шкаф и бережно разложила на нижней полке.

Когда она повернулась к Сэмюелу, он уже успел снять жилет и теперь стоял у комода, расстегивая пуговицу на воротничке рубашки. Затем он бросил жемчужные запонки в стеклянную чашу, стоявшую на комоде, и они упали туда с легким звоном.

Если бы леди Тесс не сказала ей, Леда могла бы сразу и не заметить небольшой шрам на его запястье, хотя в свете свечи светлый шрам на загорелой коже был различим весьма отчетливо. Леда посмотрела на другую руку Джерарда и увидела там такой же шрам, только менее четкий.

Плотнее запахнувшись в халат, Леда подняла свою сорочку и направилась к кровати. Ступеньки, ведущие к постели, оказались очень холодными и неприятными для ее босых ног. Быстро отвернувшись, она натянула ночную рубашку. Воротник слегка сбился набок и тянул, когда она улеглась, но Леда и не подумала поправить его, лишь, натянув до подбородка одеяло, расправила его и аккуратно отодвинулась на край кровати.

Несколько мгновений она смотрела на тлеющие угли в камине, а потом закрыла глаза.

Казалось, прошло немало времени, прежде чем он лег рядом. Матрас прогнулся, и это удивило Леду. Но его прикосновение удивило ее еще больше. Обняв ее, он прижался к ней всем телом. На Сэмюеле ничего не было — она дотронулась до него, а потом отдернула руку и не знала, куда ее девать.

Джерард уткнул нос в ямку между ее шеей и плечом, и тогда Леда, поняв, что он уснул, положив ладонь на его руку, тихо прошептала:

— Приятных сновидений, дорогой сэр!

Когда леди Каи предложила Леде проводить пожилых леди с Саут-стрит на станцию, Леда очень обрадовалась. Тем не менее это оказалось непросто, поскольку карета не была рассчитана на пятерых. К тому же всем было известно, что миссис Роутем должна сидеть у окна из-за того, что ее укачивает, и молодые леди, разумеется, решили ехать на переднем сиденье. Мисс Ловатт, в свою очередь, настояла на том, чтобы сесть между ними — ради леди Коув, которая испытывала неловкость из-за того, что ее старшая сестра не займет более удобного места у окна.

После того как миссис Роутем немного пришла в себя, мисс Ловатт наконец смогла откинуться на спинку сиденья.

— Ну что ж, Леда, — сразу заговорила она, — у меня наконец-то появилась возможность сказать тебе, что я рада тому, как хорошо сложилась твоя жизнь. Были у меня кое-какие опасения, основанные на некоторых слухах, но твой молодой джентльмен — весьма приятный человек. Он лично дал мне обещание узнать у кухарки рецепт приготовления лимонада и позаботиться о том, чтобы рецепт доставили на Саут-стрит.

Всю дорогу до станции мисс Ловатт развлекала попутчиц разными интересными историями. А когда экипаж остановился, заключила:

— Боюсь, брак — весьма рискованная вещь. Не уверена, что я смогла бы набраться смелости и выйти замуж, даже если бы джентльмен заинтересовался мной.

К счастью, в этот момент носильщик открыл дверь кареты, и леди Коув взяла Леду и леди Каи за руки.

— Знаете, я никогда не была так умна, как Ребекка, но все же скажу вам, что думаю о замужестве. Если супруги — муж и жена — всегда заботятся друг о друге, поддерживают друг друга в беде и умеют радоваться удачам, то впереди их непременно ждет счастье. — На ее губах заиграла улыбка, а в глазах появился лукавый огонек. — Этого я желаю и тебе, Леда, и вам, леди Кэтрин.

На обратном пути в карете сперва царило молчание, но наконец Каи нарушила его:

— Какие у вас замечательные друзья. Особенно мне понравилась леди Коув! Кстати, мы тоже уже достаточно хорошо знакомы, чтобы обходиться без «леди» и тому подобных церемоний.

— Пожалуй. — Леда кивнула.

— И еще. Мне очень трудно говорить об этом, но я хотела бы объяснить кое-что… Понимаешь, когда вы с Сэмюелом были помолвлены, поползли сплетни, и я им поверила… на некоторое время. Теперь я знаю, что все это неправда, и, поверь, я никогда больше даже словечком не перемолвлюсь с мисс Голдборо! Надеюсь, Роберт не настолько глуп, чтобы жениться на этой глупой девчонке, и к тому же мне кажется, что она ему вовсе не нравится. Кстати, я так боялась, что вы с Сэмюелом заберете у меня Томми…