– Как же мне отсюда до города добраться?

– Вот придёт автобус, и поедете.

– А сколько ждать придётся?

– Да автобус уже должен прибыть. Что-то задерживается. Может быть, случилось что-нибудь. Вчера четыре часа ждали, все мотор никак не заводился. Трудно сказать, когда он придёт.

Может быть, позвонить на ферросплавный завод? Там меня, наверное, ещё не забыли? Да ведь и директор завода мой старый соратник.

В телефонной трубке услышал знакомый голос директора завода Дыханова:

– Вы откуда? С аэродрома? Сейчас же посылаю за вами машину. Приезжайте прямо к нам в заводоуправление, в обком успеете.

Я слушал Дыханова, а в памяти вставали картины прошлых дней. Перед глазами возникли заводские корпуса и люди. Какие люди! Для них все было нипочём. Действительно, не было трудностей, которые они не могли бы преодолеть. Упорные в достижении поставленных целей, энергичные и смелые, думающие не о себе, а о том, как лучше и быстрее сделать то, что поручено. Теперь, вероятно, и не узнаю завода – ведь прошло уже четыре года, как я уехал из Челябинска в Москву.

Через час с завода пришла машина. Шофёр признал меня.

– Мы ведь с вами не раз ездили. Помните, как однажды из Каслей пробирались, не дорога, а море разливанное – одна жидкая грязь. Ну, а город вы теперь не узнаете. Сколько за эти годы всего понастроено – и не перечесть!

Приближаемся к городу. В стороне от дороги видны строения кирпичного завода, там я когда-то выступал с докладами о международном положении и рассказывал о фашизме. Но думал ли я тогда о том, что нам так скоро придётся вести войну с теми, кого я видел на улицах немецких городов, марширующих в коричневых рубахах со свастикой на рукаве, что эти орды с такой быстротой зальют кровью всю Европу.

А вот и мост через реку Миас. Сердце забилось. Сколько раз я проезжал здесь! Вправо дом, где я прожил два года. А ещё правее школа, куда ходила дочь. Каждый дом этого района мне хорошо знаком: мы их строили, заселяли, навещали здесь новосёлов.

Вроде бы все сохранилось так, как и было. Вот и здание заводоуправления. Поднимаюсь на второй этаж в кабинет директора. Меня уже ждали. Собралась вся старая гвардия ферросплавщиков. На таких заводах кадры всегда были устойчивые. В то время в стране насчитывалось всего четыре завода, занимавшихся производством ферросплавов, и нередко, как жидкость в сообщающихся сосудах, люди перетекали с одного завода на другой, редко ускользая в сторону.

Появился чай, бутерброды.

– Как у вас со снабжением?

– Пока все есть, сами видите. Да мы ещё организовали своё подсобное хозяйство. Помните площадку, где когда-то начинали строить листопрокатный завод, между электродным заводом и берёзовой рощей? Теперь вы это место не узнаете. Там у нас своя свиноферма. Больше шестисот свиней держим, так что мясом обеспечены. Завели и огороды. Собираемся в этом году засолить много капусты. Вот только с бочками трудно. Но изыскиваем выход: уже построили бетонные ёмкости. Война: надо думать о снабжении рабочих.

Разговор меня взволновал. Какие молодцы! Обо всем думают, и прежде всего о людях. Великолепный коллектив здесь образовался. Инициативные, энергичные люди с сильно развитым чувством ответственности, люди, привыкшие решать сложные производственные задачи, умеющие находить выход, казалось бы, из безвыходных положений. С такими не пропадёшь!

– Ну, а как дела на производстве? – спросил я.

– Как всегда, планы перевыполняем, хотя, по правде сказать, и нелегко это даётся. Вот смотрите сами, – и, улыбаясь, Дыханов показал на график выполнения плана.

– Ну, а как со снабжением цехов? – продолжал спрашивать я.

– Как и раньше. С колёс работаем. Запасов почти нет. Если бы было регулярное, бесперебойное снабжение да в электроэнергии не ограничивали, мы горы бы свернули.

– С жильём, правда, трудно становится, – вставил кто-то из присутствующих. – Помните, как раньше вольготно жилось у нас: всегда имелось в резерве две-три квартиры. А теперь приходится всех уплотнять. Много прибывает эвакуированных, почти ежедневно. Мы уже все ванные ликвидировали. Вместо ванн поставили койки и вселили туда людей. Теперь не до удобств. На время войны и в бане можно помыться. Баня у нас хорошая, просторная. Да вы, вероятно, помните…

Наконец, спросили и о целях моего приезда. Я сказал, зачем появился в Челябинске.

– А где жить-то будете?

– Ещё не знаю. Наверно, нужно устроиться где-нибудь поблизости от завода. – И я назвал завод.

– А может быть, у нас? – сразу вместе предложили директор и главный инженер. – Вас-то мы устроим. Чего вам к чужим ехать? Хотя теперь чужих нет – война всех спаяла. Все стали своими. Но подумайте все-таки.

Соблазнительно было жить с друзьями. И все же я не мог согласиться.

– Нет, это очень далеко, а мне надо быть все время на производстве. Сами понимаете.

– Ну, смотрите, вам виднее. А вот если понадобится наша помощь, то дайте знать. Ведь у нас очень неплохой станочный парк, и, может быть, потребуется обработать какие-нибудь детали или отлить что-либо. Никогда не откажемся. А если сами не сможем, так подскажем, посоветуем. Все заводы области нам хорошо известны, и там немало своих людей.

Я горячо поблагодарил ферросплавщиков за гостеприимство, поддержку, доброе желание помочь и направился в обком.

Как изменился город, многие улицы не узнать – они застроены большими домами. Но постойте, не здесь ли, недалеко от моста через Миас, шесть лет назад я впервые в жизни увидел золотоискателей? Помню, как это меня поразило: у городского моста, рядом со зданием обкома, старатели установили деревянные желоба и промывали береговые отложения реки, извлекая из них крупинки золота. Где ещё такое можно увидеть!

Воспоминания перенесли к двадцать девятому году, когда я, студент Московской горной академии, впервые прибыл в Челябинск. Непохож тот старый Челябинск на этот новый город! Приехал я тогда ночью. Нанял извозчика. Забрался в пролётку и вот недалеко от той вон улицы чуть не утонул в грязи. И произошло это в самом центре города. Вошёл в гостиницу вымокший и перепачканный. Теперь здесь широкие асфальтированные улицы, потоки автомашин и автобусов. А ведь прошло с тех пор всего двенадцать лет. Но вот и обком.

Меня уже ждали, и, когда я вошёл в большой и такой знакомый кабинет секретаря товарища Сапрыкина, он, здороваясь, сказал:

– Никак не думал, что так быстро доберётесь из Барнаула до Челябинска и уже сегодня у нас будете. Ваш мандат ещё не прибыл, получим, вероятно, завтра. Но мне о вас уже звонили.

Во время разговора Сапрыкин все время пристально смотрел на меня, словно приглядывался, вспоминал что-то и в конце концов спросил:

– А вы меня не помните?

– Нет, не припоминаю.

– А ведь я у вас курс лекций по ферросплавам слушал. Я же кончил Московскую горную академию. Вот теперь вместе поработаем. На заводе уже знают о том, что вы назначены уполномоченным Государственного Комитета Обороны по танковому производству. Я их об этом известил. И вас там ждут. Когда хотите о деле поговорить? Сегодня, или после длинного и такого стремительного передвижения немного отдохнёте?

– Зачем же откладывать? Мы уселись в кресла.

– Несколько слов о заводе, – начал Сапрыкин. – Танковые корпуса для него, как вы знаете, дело новое. Их здесь никогда не изготовляли, даже в опытном порядке. Директор завода Тырышкин – человек новый, только что назначен. Административного опыта у него ещё мало, но технологию основного производства он знает, и, по-видимому, неплохо. Думаю, что дело у него пойдёт, хотя, конечно, помогать ему надо. На заводе не хватает рабочей силы, поэтому полностью производственные мощности не используются. Это один из главных и трудных вопросов. На этом заводе, конечно. По области-то много и других сложных проблем возникло. Необходимо, например, быстро вводить в действие оборудование эвакуированных предприятий. Да и на действующие, местные заводы ложится теперь тройная нагрузка. Ну вот хотя бы ферросплавный, где вы в своё время работали. Он должен и свою, прямо скажу, очень напряжённую программу выполнить, и возместить то, что потеряно в связи с эвакуацией Запорожского ферросплавного завода. Пока его ещё на новом месте введут в действие! А ферросплавы уже сегодня нужны.