Тэк долго сидел над учебниками. Дом постепенно затихал, все давно разошлись по своим комнатам и улеглись спать, а он все сидел за столом, склонившись над книгами и тетрадями. Наконец у него начали слипаться глаза, и он сдался. Быстро переоделся в пижаму, почистил зубы и юркнул под одеяло.

Тэку почти полностью удалось сделать домашнюю работу. Были заданы математика, география и сочинение по литературе, не говоря уж о том, что ему нужно было подготовиться к завтрашнему тесту по социологии. Он одолел математику и справился с географией, но на сочинение у него уже не оставалось никаких сил.

Мальчик безумно устал, настолько устал, что даже страх перед завтрашним тестом и учителями не мог заставить его взяться за следующий учебник. Он обессиленно рухнул в постель и мгновенно уснул.

Тэк проснулся словно от внезапного толчка. Над ухом пронзительно звенел будильник, и этот звон был похож на грохот отбойного молотка, который с отвратительным визгом и скрежетом сверлил мозг. Тэк слышал, что многие школьники специально ставят будильник подальше от постели, чтобы до него невозможно было дотянуться в полусне и выключить звук. Когда Тэк неимоверным усилием воли заставил себя сесть на кровати и спустить ноги на пол, он понял, почему его товарищи по несчастью прибегают к этой нехитрой уловке.

Тэк неподвижно сидел на краю постели, пытаясь прийти в себя. Он наслаждался последними мгновениями легкого полузабытья, когда остатки сна еще держат сознание на грани реальности, — короткая передышка, прежде чем обрушатся проблемы наступающего дня. Когда же в голове прояснилось, Тэк позволил себе еще одно маленькое удовольствие: вспомнив о ненаписанном сочинении и предстоящем тесте, он подумал, не прикинуться ли больным и пропустить школу. Нет! — Он тряхнул головой. — Если он прогуляет урок, они придумают для него какое–нибудь изуверское наказание, а потом все равно заставят писать этот проклятый тест. Та же причина, по которой Тэк мечтал никогда не переступать порог школы, заставляла его исправно ходить туда каждый день.

Мальчик выбрался из постели, натянул на себя неудобную форму, спустился на кухню, чтобы перехватить на ходу что–нибудь съестное, и направился в прихожую. Судя по отсутствию туфель и ботинок, родители уже ушли на работу. Тэка это вполне устраивало: у него не было ни малейшего желания встречаться с папой и мамой. Он вышел из дома и, хмуро глядя себе под ноги, зашагай к станции метро.

Полчаса спустя Тэк вышел из метро и свернул на улицу, ведущую к школе. Он жил в Двадцатом районе, одном из самых крупных в Городе. Жители Двадцатого, в основном мелкие клерки и лавочники, принадлежали к среднему классу. Город был разделен из пятьдесят семь районов, и в каждом была своя школа. Все дети района ходили в одну и ту же школу, кроме немногих так называемых одаренных детей, которые учились по специальным программам в каких–то своих особых школах. Однако не все дети, учившиеся в школе Двадцатого района, пользовались той же дорогой, что и Тэк, поэтому он, как правило, в полном одиночестве тащился по улице, все ближе и ближе подходя к ненавистной школе.

Тэк на секунду замешкался на краю тротуара, лениво наблюдая за тем, как ветер гонит по асфальту пустой полиэтиленовый пакет. Провожая взглядом шуршащий комочек, Тэк повернул голову и заметил в конце улицы высокий забор, сколоченный из серых струганых досок и полностью перегораживающий улицу. За забором начинался Девятнадцатый район. Тэк невольно вскинул глаза вверх, разглядывая эту странную преграду, затем повернулся и зашагал в сторону школы.

Девятнадцатый район был странным местом, где давным–давно никто не жил. Запустение чувствовалось во всем: из–за кромки забора были видны дома с разбитыми стеклами и осыпающейся кирпичной кладкой; сколько Тэк себя помнил, Девятнадцатый район всегда был окружен забором. Педагоги регулярно пугали жителей Города страшными историями о бродягах и кровожадных убийцах, которые обитают в заброшенных местах.

Тэк знал, что малонаселенные районы Города довольно часто приходят в запустение, и в этом из было ничего необычного. Как правило, власти отдавали приказ о полной эвакуации жителей, а район закрывался на реконструкцию. Но Девятнадцатый был не просто заброшенной территорией, где никто не жил. Он не значился ни на одной карте Города, власти делали вид, что его вообще не существует, На картах, выпущенных за последние два года, вместо этого района было огромное черное пятно, и никто не знал почему.

Учителя строго предупреждали школьников, чтобы они ни в коем случае не заходили на территорию Девятнадцатого района. Тем, кто посмеет нарушить запрет, грозило ужасное наказание — от дополнительных занятий до исключения из школы. Все жители Города знали, что проникновение на территорию любого заброшенного района считается незаконным, но Тэк никогда не слышал, чтобы власти проявляли такое беспокойство, когда речь шла о других районах. Откровенно говоря, он вообще не мог понять, из–за чего столько шума: неужели они серьезно полагают, что кому–то взбредет в голову лезть в эти развалины?

Среди школьников ходили слухи, что в Девятнадцатом районе обитают привидения и прочая нечисть; некоторые высказывали предположения, что один сумасшедший убийца устроил там свое логово. Однако для себя Тэк решил, что в этом районе находится что–то интересное или опасное, а может быть, и то и другое одновременно.

Но, возможно, преподаватели просто демонстрируют свою власть и как обычно, без особой причины проявляют излишнюю строгость. Хотя во всем, что касалось Девятнадцатого района, они вели себя строже, чем обычно.

Тесты. По сравнению с уроками, когда приходится часами сидеть в классе, слушая объяснения учителя, или даже с домашними заданиями, на которые Тэк тратил уйму времени, тесты проходили очень быстро, словно не имели большого значения, — очередная проверка знаний, не более того. Ученик просто должен прийти в класс, взять листок и ручку и ответить на вопросы теста; ничего сложного, весь тест укладывался в один урок. Однако в глазах преподавателей эти листочки с вопросами значили гораздо больше, чем все остальные задания, которые приходилось выполнять ученикам. Если ребенок не мог справиться с тестом или его результат оказывался слишком низким, все ранее полученные положительные оценки аннулировались. Для школьника, который не умел хорошо писать тесты, такой провал мог стать смертным приговором.

Тэк откинул со лба непослушную прядь волос и опустился на скамейку возле входа в аудиторию, где уже сидел другой класс. Дети в полном молчании готовились приступить к работе; остальным ученикам, несмотря на то что они только дожидались своей очереди, тоже было запрещено разговаривать. Тэк слышал, что совсем недавно за такие вот разговоры одного мальчика исключили из школы, и одноклассники Тэка, не желая разделить участь этого несчастного, хранили гробовое молчание.

И все же, несмотря на все запреты, они находили способ общаться друг с другом.

«Ты готовился к тесту?» — успел прочитать Тэк в записке, которую одна из одноклассниц передала через него сидевшему рядом мальчику.

Мальчик быстро нацарапал ответ: «Нет. Не было времени. А ты?»

«Немного», — написала девочка.

«Одно я знаю точно: через пять минут мне конец», — ответил мальчик. Судя по безжизненному выражению его лица, он заранее готовился к самому худшему.

Девочка прочитала записку и замерла в раздумьях. Неожиданно она схватила рюкзак, достала кипу сложенных вчетверо листочков и начала перечитывать свои записи, торопливо пробегая глазами по строчкам.

Мальчик судорожно нацарапал новую записку и передал ее через Тэка:

«Эй, можно мне воспользоваться твоим конспектом?»

«Нет, мне он самой нужен», — последовал холодный ответ.

«Перестань вредничать. Ты и так все знаешь».

«Нет, не все», — ответила девочка.

«Ты же сама сказала, что готовилась к тесту!» — передавая записку, мальчик скроил страшную физиономию, словно только что уличил свою подругу во лжи.