И не без удивления, но и не без удовольствия заметил, что полдюжины бунтовщиков мгновенно выскочили из своих укрытий и последовали за ним; все–таки статус помощника главнокомандующего дает некоторые преимущества. Тэк добежал до огромного куска бетонной плиты, который лежал поперек улицы: здесь начинался оборонительный рубеж бунтовщиков, но ни один боец пока не отважился спрятаться за этой плитой. Тэк занял пустующее место, вооруженные стингерами парни с реактивными снарядами пристроились рядом.

Неожиданно над головой раздалось ровное гудение, шум постепенно нарастал. Тэк вскинул глаза и увидел в предрассветном розовато–сиреневом небе знакомый черный силуэт.

—Не обращайте внимания, — сказал Тэк стрелкам, которые с тревогой косились на вертолет. — Пускай им занимаются ребята, которые сидят на крышах. Ваша задача — полицейские машины: как только они появятся, стреляйте!

Буквально через минуту они услышали рев моторов. Еще через мгновение из–за поворота выскочила целая вереница машин, и у Тэка мелькнула мысль, что ни в одном полицейском участке Города не осталось ни единого автомобиля: машины на полной скорости и с включенными сиренами неслись прямо к тому месту, где притаились бунтовщики. Тэк осторожно выглянул из своего укрытия и насладился удивленной миной на лице водителя первой машины, когда тому пришлось затормозить перед неожиданным препятствием.

Тэк не собирался давать полицейским время на размышления:

—Огонь!

Шестеро ребят поднялись на ноги и, почти не целясь, выстелили. Тэк удовлетворенно кивнул, — ракеты попали в цель, первые несколько машин превратились в груду железа, создав дополнительное препятствие для всех остальных; лишь одна ракета просвистела мимо и вдребезги разнесла витрину магазина.

Бунтовщики разразились радостными воплями. Но их ликование было недолгим: первый шок прошел, полицейские пришли в себя и, словно пчелы из потревоженного улья, высыпали из своих машин. Тэк видел, как автомобили, стоявшие в конце колонны, начали сдавать назад и разворачиваться, очевидно собираясь подобраться к логову бунтовщиков с другой стороны.

—Эй, парни, отходите назад, — приказал Тэк и услышал шум у себя за спиной, — бунтовщики, пригнувшись, побежали к следующему укрытию.

Но Тэк не двинулся с места. Он вскинул винтовку и начал стрелять сквозь пламя и дым, поднимавшийся от горящих машин. Несколько раз до него долетали пронзительные крики, он улыбался — значит, пули попадали в цель. В клубах дыма показались темные фигуры, и Тэк сделал несколько выстрелов, убив еще троих полицейских прежде, чем они успели заметить его. Однако полицейских становилось все больше и больше; когда пули зачиркали по бетонной плите, Тэк вынужден был спрятаться в своем укрытии.

Он оглянулся. Из–за раскиданных вдоль улицы обломков бетонных плит виделись головы бунтовщиков: мальчишки отчаянно палили в набегающих полицейских. Один из бойцов яростно замахал ему рукой. Тут же из–за других укрытий поднялось еще четверо бунтовщиков: прикрывая отход Тэка, они открыли ураганный огонь. Он не стал мешкать, быстро нырнул в сторону, перекатился через спину и юркнул за другую бетонную плиту. И как раз в тот момент один из полицейских оказался на том месте, где только что стоял Тэк.

Он снова вскинул винтовку и начал методично отстреливать людей в голубой форме, которые бежали ему навстречу. Вокруг гремели выстрелы, Тэку казалось, что в голове у него грохочет кузнечный молот, он подумал, что еще немного — и он оглохнет. Однако мальчик продолжал стрелять, а полицейские все прибывали и прибывали.

Неожиданно сквозь шум и грохот до него долетел пронзительный вопль; он резко обернулся и увидел, что притаившийся за соседним укрытием бунтовщик рухнул на землю, вся голова мальчика была залита кровью. Двое других бунтовщиков, побросав винтовки, кинулись к своему товарищу. Тэк, не обращая на них внимания, продолжал стрелять; он знал: их усилия напрасны, с первого взгляда было ясно — мальчик мертв. Еще несколько полицейских упали, сраженные меткими выстрелами Тэка, но он видел, что к его укрытию быстро приближается большая группа людей в синей форме. Он покосился на своих напарников — те продолжали возиться с погибшим мальчишкой. Тэк издал боевой клич и выхватил меч.

—Оставьте его! — заорал он. — Назад, отходите назад!

Бунтовщики растерялись.

—Но как же… — начал один из них.

—НАЗАД! — гаркнул Тэк.

Увидев набегающих полицейских, мальчишки испуганно переглянулись, затем подхватили оружие и метнулись к ближайшему укрытию, за которым собрались остальные бунтовщики. Тэк снова остался один и, присев на корточки, притаился за бетонной плитой. Трое полицейских опрометчиво решили, что все бунтовщики переместились в другое укрытие, и ринулись вперед. Когда первый человек в снией форме, не заметив Тэка, пробежал мимо бетонной плиты, мальчик вскочил на ноги и вонзил меч ему в спину, затем быстро развернулся и всадил пулю в лоб второму полицейскому; третий успел остановиться, вскинул пистолет, собираясь пристрелить ловкого бунтовщика, но Тэк молниеносным движением выхватил нож и метнул его. Страж схватился за горло и рухнул на землю; брызнувшая из раны кровь испачкала одежду Тэка.

Тут появился еще один полицейский и взял Тэка на мушку. Мальчик припал к земле, сделал кувырок и, подкатившись к полицейскому, сшиб его с ног, затем выстрелом в упор размозжил ему череп. Остальные полицейские на мгновение замерли, не решаясь приближаться к опасному противнику.

Воспользовавшись заминкой, Тэк вскочил на ноги и метнулся к следующему укрытию. Когда он был возле бетонной плиты, над самым его ухом просвистела пуля. Он быстро пригнулся и юркнул за плиту, где его уже дожидались товарищи.

К этому моменту они оказались в той части улицы, где укрытий было чуть больше, теперь за каждой грудой камней сидела группа бунтовщиков. Наступление полицейских замедлилось. Вытирая окровавленное лезвие меча о рукав куртки, Тэк осторожно выглянул из укрытия и увидел, что полицейские изменили тактику: теперь они сами начали прятаться за бетонными плитами. Тэк разразился проклятиями, но его ругательства потонули в оглушительном шуме и грохоте. Вдруг над головой пролетел какой–то предмет и упал возле соседнего укрытия, а мгновение спустя раздался взрыв. Сквозь клубы дыма Тэк увидел лежащие на земле окровавленные тела.

— Что за черт? — в ужасе воскликнул сидевший рядом бунтовщик.

— Ублюдки, они используют гранаты! — в бешенстве заорал Тэк; почему–то ему казалось, что полицейские ведут себя нечестно. — Назад, — скомандовал он и до боли сжал зубы, поняв, что уже в третий раз отдает приказ об отступлении.

Бунтовщики с готовностью выполнили приказание командира, и вовремя, — через секунду следующая граната разорвалась возле той плиты, где они только что сидели. Но не успел рассеяться дым от второго взрыва, как среди грохота выстрелов раздался новый звук, заставивший Тэка похолодеть от ужаса. Задрав голову, он увидел надвигающийся на них черный вертолет, и эта машина была гораздо страшнее той, которую Тэку пришлось видеть, когда они вместе со Стивом и Габриелем удирали от полиции; на обоих бортах вертолета были укреплены пулеметы, и оружие находилось там явно не для украшения.

Ребята инстинктивно пригнулись к земле, когда вертолет спустился пониже и начал поливать огнем позиции бунтовщиков. Единственный положительный момент данной ситуации заключался в том, что полицейские тоже залегли на землю, очевидно не желая попасть под обстрел своих же товарищей.

Затем раздался взрыв. Тэк приподнял голову и взглянул наверх: вертолет завертелся волчком и, завалившись на бок, начал быстро падать; вслед за ним тянулся длинный шлейф черного дыма. Тэк мысленно поздравил меткого бунтовщика с удачным выстрелом. Вертолет рухнул прямо на головы полицейских: кое–кто успел отбежать в сторону, но больше десятка стражей исчезли в клубах дыма и бушующем пламени. Воспользовавшись паникой в рядах противника, Тэк выглянул из своего укрытия и прицелился в полицейского, который, забыв об осторожности, остановился посреди улицы и обернулся, чтобы посмотреть на упавший вертолет. Первая пуля угодила ему в плечо, вторая сразила зазевавшегося стража порядка наповал.