На экране появилось неподвижно–трагическое лицо мэра, глава Города стоял перед входом в мэрию в окружении целой армии вооруженных полицейских.

—Это происшествие стало для нас настоящей трагедией, — объявил он. — Прежде всего, приношу глубочайшие соболезнования родственникам погибших. Как нам всем хорошо известно, здание мэрии чрезвычайно старое, поэтому подобные инциденты ни у кого не вызывают удивления. Мы внимательно изучим причины случившегося и сообщим о результатах проверки.

Тэк нахмурился. Взрыв газа в здании мэрии? Звучит не очень правдоподобно. Но прежде чем Тэк успел углубиться в размышления на эту тему, картинка на экране сменилась, и перед зрителями вновь возникло лицо диктора.

—А теперь к другим новостям… — ведущая снова сделала драматическую паузу. — Вы уверены, что мясо, которое вы едите, не представляет опасности для вашего здоровья? Вчера в больницу Города поступила жительница Пятого района. Молодой женщине был поставлен диагноз — свиное бешенство. Это неизлечимая болезнь, всегда заканчивающаяся летальным исходом. Полицейским удалось быстро обнаружить источник заражения — местную пиццерию, которую, в свою очередь, снабжает продуктами один из крупнейших поставщиков мяса и мясных полуфабрикатов. Педагогический Совет высказывает серьезные опасения: не исключено, что нашему Городу грозит массовая эпидемия этого страшного заболевания. И самое неприятно — вирус, вызывающий свиное бешенство, устойчив к высоким температурам, поэтому даже длительная термическая обработка мяса не гарантирует вам полной безопасности!

Тэк с подозрением уставился на свою тарелку, где лежал большой кусок пиццы с ветчиной. Сюзи в отличие от брата продолжала радостно уплетать свою порцию, не обращая внимания на леденящие душу истории, которые рассказывали по телевизору. Некоторое время он мрачно обдумывал сюжет о свином бешенстве. С одной стороны, он был голоден, но с другой, у него не было ни малейшего желания отдать концы из–за какого–то куска ветчины. Хотя, решил Тэк, по телевизору каждый день рассказывают об ужасных болезнях, которые то и дело обрушиваются на Город, но в реальной жизни ничего такого не происходит.

Успокоив себя этой мыслью, он махнул рукой на новости и с энтузиазмом набросился на еду. Пока Тэк размышлял о свином бешенстве, Сюзи успела расправиться со своей порцией. Она сидела напротив брата, наблюдая за тем, как он дожевывает сочный кусок ветчины.

—Ну, как дела? Сегодня утром произошло что–нибудь интересное? — с многозначительно–понимающим видом спросила сестра.

Тэк поспешно запихал в рот огромный кусок пиццы, и его физиономия стала похожа на голову хищной рыбы.

Сюзи расхохоталась.

—Если ты не хочешь разговаривать — не надо, — сказала она, выкидывая свою пластиковую тарелку в стоявший неподалеку контейнер для мусора.

Тэк молча продолжал жевать. Сюзи поняла, что брат все равно не скажет ни слова, и больше не пыталась приставать к нему с расспросами. Когда он наконец выкинул опустевшую тарелку в мусор, дети поднялись из–за стола и вышли на улицу. На обратном пути в школу Тэк твердо решил, что снова навестит того странного мальчика из Девятнадцатого района. До сих пор он откладывал этот визит; после школы спешил домой и сразу садился за уроки, но не было дня, чтобы он не вспоминал разговор с Юмаши. Он постоянно думал о том, что сказал ему продавец лимонада.

Иногда Тэк думал, почему он с таким нетерпением ждет новой встречи, и наконец понял: впервые в жизни, оказавшись на запретной территории рядом с загадочным мальчиком, он почувствовал себя абсолютно свободным. Там не было ни педагогов, ни полицейских, и, главное, он мог задавать любые вопросы человеку, который был его ровесником и в то же время знал так много важных и интересных вещей. Ответы, которые он получал, помогали ему понять, что происходит вокруг него. У Тэка появилось странное чувство, будто он прозрел там, где должен был оставаться слепым.

—А, Тэк, привет! Добро пожаловать, — Юмаши поднял голову от письма, которое читал, и отложил листок в сторону.

—Привет, — улыбнулся Тэк. — Что пишут? — добавил он, просто чтобы начать разговор.

—В этом Городе не очень много людей, с которыми я состою в переписке, — Юмаши сложил листок и сунул его обратно в конверт. — Вот, получил письмо от одного старого приятеля.

—Мм, понятно, — протянул Тэк, мысленно проклиная себя за то, что не в состоянии сказать что–нибудь более вразумительное.

—У тебя усталый вид, в прошлый раз ты выглядел намного бодрее, — заметил Юмаши, наполняя лимонадом два бумажных стаканчика.

—Школа, — холодно бросил Тэк. — Нам задают много уроков, приходится заниматься допоздна. А что, так заметно?

—Заметно, — сказал Юмаши, пододвигая один из стаканчиков поближе к Тэку. — Ты чем–то обеспокоен? — Он поднес к губам стаканчик с лимонадом.

—Да, — сказал Тэк, изо всех сил стараясь припомнить все, что с ним произошло за прошедшую неделю. — Мне сейчас трудно вспомнить подробности, но я постоянно злюсь.

—Наша память всегда стремится избавиться от неприятных воспоминаний, — философски заметил Юмаши, прихлебывая напиток.

—Я дико устал от школы, — признался Тэк. Он сделал большой глоток лимонада. — Мне и без того трудно выучить все, что нам задают, а тут еще учителя делают всякие пакости, как будто нарочно хотят вывести меня из себя. Иногда мне кажется, что школа только для этого и существует.

—Правильно, — Юмаши поставил свой стаканчик на стол.

—Что правильно? — Тэк бессмысленно захлопал глазами.

—В Городе существует Педагогический Совет, — пояснил Юмаши, — который обладает огромной властью. Все их усилия направлены на то, чтобы превратить школу в механизм подавления и довести учеников до физического и эмоционального истощения, но в то же время не доводить вас до полного безумия и не допустить появления слишком большого числа отстающих.

—Но какой в этом смысл? — спросил Тэк.

Он во все глаза смотрел на своего собеседника, позабыв о стаканчике с недопитым лимонадом.

—Это часть системы под названием «промывание мозгов», — Юмаши помешал лимонад в кувшине длинной деревянной ложкой. — Вас приучают оставаться покорными, даже когда условия существования становятся невыносимыми. Таким образом вас готовят к взрослой жизни: по окончании школы вы превратитесь в послушных добропорядочных граждан нашего славного Города.

Некоторое время мальчик хранил молчание, старательно обдумывая слова Юмаши. Неужели все издевательства и унижения, через которые ему пришлось пройти, были заранее спланированы?

—Значит, мы просто подопытные кролики? — Тэк горько усмехнулся.

—Да, иного объяснения нет и быть не может, — Юмаши утвердительно кивнул головой. — Власть над людьми — вот их главная и единственная цель. Педагоги свято верят, что, если хорошенько промыть вам мозги, пока вы еще молоды, они без труда смогут держать вас под контролем, когда вы станете взрослыми.

—Но… как… как они… — Тэк запнулся, сам толком не зная, что хочет спросить.

Он был удивлен не столько тем, что именно сказал ему Юмаши, сколько потрясен глубиной и масштабом проводимого над ними эксперимента. Тэк вдруг вспомнил массу разных вещей, связанных с его учебой в школе, которые всегда вызывали у него жгучее отвращение, но сейчас каждый отдельный факт казался несущественной мелочью по сравнению с общей ужасающей картиной, которую нарисовал ему продавец лимонада.

—Однако в своей основе подобная система крайне ненадежна, — продолжил Юмаши. — Если к тому моменту, когда ребенок заканчивает курс дрессировки в их пресловутой школе, им не удается полностью взять его под контроль, у педагогов возникают серьезные проблемы: есть риск, что этот непослушный ребенок может быть опасен для них.

—Интересно, каким образом? — спросил мальчик.

—Всему свое время, — спокойно произнес Юмаши. — Власть педагогов уже пошатнулась. Помнишь, я говорил тебе о людях, которые противостоят им?

—Ты… ты хочешь сказать, что эти люди… дети? — выдохнул потрясенный Тэк.