Распутин никому ничего не навязывал, он говорил для тех, кто хотел его слушать и слышал. Со временем приспособился посылать записочки, которые щедрой рукой раздавал многочисленным ходатаям и просителям, обращавшимся к «цареву другу» за помощью в своих житейских нуждах. Такому человеку вручался листок, на котором было написано что-нибудь вроде «милай сделай», «милай выслушай ево», «милай-хороший помоги ему». Этот клочок бумаги в силу удивительного положения писавшего нередко срабатывал в чиновных канцеляриях. Эта деятельность, о которой стало широко известно, вызывала негодование. Как он смеет, «такой прохвост», вмешиваться в государственные дела?! Это возмутительно и недопустимо!

Использовать утешителя и наставника царской семьи в своих корыстных целях хотели многие. В его окружение входили люди со скандально-темной репутацией. Общение Г. Е. Распутина с людьми, неприглядный облик которых был хорошо известен, конечно же, неизбежно вызывало предположения о том, что эти люди используют его в своих интересах. Эту версию исследовал П. А. Столыпин, но ничего «подозрительного» выявлено не было. Об этом, как уже о реальном факте, публично заявил А. И. Гучков. В последние годы монархии размышления и предположения о том, кто же действительно стоял «за этим Гришкой», стали любимой шарадой в различных кругах общества. В наше время, когда очень многое уже прояснилось, можно со всей определенностью заключить, что Распутина никто не направлял и никакой заговор за ним не стоял.

Основную часть распутинцев составляли женщины, о которых Бог весть что говорили! Приняв на веру все разговоры о любвеобильности Григория Распутина, общественное мнение было почти единодушно: в его квартире на Гороховой собирались ненормальные, сексуально неудовлетворенные и психически неуравновешенные женщины, предававшиеся там, как считали многие, невероятному, «просто разнузданному разврату». Говорили, что он гипнотизировал сознание разговорами о любви, а затем овладевал своей очередной жертвой, которая уже не могла освободиться от его чар и оставалась преданной ему до конца. Примерно так рассуждали многие — от кухарок в богатых домах до собеседников в профессорских кабинетах. Вообще разговоров об эротических наклонностях и сексуальном магнетизме Распутина всегда было много.

Однако в большинстве случаев, по вполне понятным причинам, утверждать здесь что-нибудь наверняка невозможно. Никаких «достоверных свидетельств» не существует. Во всяком случае, и с царицей, и с А. А. Вырубовой никаких интимных отношений не существовало, а ведь именно они являлись опорой Григория, именно их расположение делало Распутина общественным явлением. Мало того, его «верная другиня», Анна Александровна, будучи человеком строгих нравов, не допускала в своем присутствии, а виделись они в последние годы очень часто, никаких вольностей и алкогольных возлияний.

Летом 1914 года имя Распутина вырвалось на первые полосы всех основных газет России. 29 июня в селе Покровском на него было совершено покушение. По описанию товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского, «Распутин вышел из дому, направляясь в сопровождении сына в почтово-телеграфную контору. В это время какая-то женщина подошла к нему и попросила у него милостыню. Не успел Распутин ответить, как она, выхватив из-под платка большой тесак, ударила им его в живот, отчего Распутин упал, обливаясь кровью». Злоумышленницей оказалась больная сифилисом крестьянка Сызранского уезда Сибирской губернии Хиония Гусева, ранее почитательница Распутина, ставшая затем его ненавистницей.

Сообщения о подробностях происшествия публиковались под броскими заголовками на страницах всех крупных газет, где регулярно сообщалось и о его состоянии. Рана была серьезной, и первые день-два даже распространились слухи о том, что Распутин умер. Многие ликовали. Другие же, но таких были единицы, тяжело переживали. Потрясение испытала царская семья, и особенно императрица, пославшая семье «доброго друга» и ему самому несколько телеграмм. «Глубоко возмущены. Скорбим с Вами. Молимся всем сердцем. Александра» (30 июня); «Мысли, молитвы окружают. Скорбим неописуемо, надеемся на милосердие Божие. Александра» (2 июля).

Покушение изменило общественный статус крестьянина Тобольской губернии. По высочайшему распоряжению его еще в 1912 году начали охранять, но позже полицейская опека была снята. Теперь она возобновилась. Уже 30 июня 1914 года Николай II послал министру внутренних дел Н. А. Маклакову телеграмму, в которой писал: «В селе Покровском Тобольской губернии совершено покушение на весьма чтимого нами старца Григория Ефимовича Распутина, причем он ранен в живот женщиной. Опасаясь, что он является целью злостных намерений скверной кучки людей, поручаю Вам иметь по этому делу неослабное наблюдение, а его охранять от повторения подобных покушений». Отныне утешитель царской семьи стал находиться под постоянным полицейским контролем, что, впрочем, его не спасло.

Вернулся он в столицу уже после начала мировой войны, в конце августа 1914 года, и сразу встретился с венценосцами. 22 августа царь записал: «После обеда видели Григория, в первый раз после его ранения». Началась последняя глава жизни этого человека и последняя глава истории монархической России.

1913 год оказался необычайно длинным и радостным. Это был последний мирный год в истории монархической России, время большого национального торжества: трехсотлетия Дома Романовых.

В начале далекого 1613 года, после многих лет смуты и разорения, в Москве собрался Земский Собор, на котором присутствовали представители всех сословий, единогласно избравшие на царство Михаила Федоровича Романова, которому еще не исполнилось и семнадцати лет. Никакими талантами и подвигами молодой человек о себе не заявил; определяющую роль сыграла именитость рода. Он происходил из старой боярской семьи, находившейся в близком родстве с правившей на Руси еще с X века династией Рюриковичей: первая жена царя Ивана IV Васильевича (Грозного) Анастасия происходила из этого рода, и отец юного Михаила Романова Федор Никитич приходился двоюродным братом последнему царю-Рюриковичу Федору Иоанновичу. Когда после смерти в 1598 году болезненного сына царя Ивана Грозного, в результате сложной интриги, престол перешел к Борису Годунову, Романовы подверглись опале. Глава рода был пострижен в монахи, а его жену и детей сослали в дальние монастыри.

Затем наступила эпоха польского нашествия, господства лжедмитриев, полного хаоса и разорения. Сразу после изгнания интервентов и временщиков встал вопрос о законном правителе, и тогда по решению «лучших людей Земли русской», 21 февраля 1613 года в Успенском соборе Московского Кремля Михаила Федоровича Романова провозгласили царем. С той поры прошло три века. В 1913 году на престоле находился потомок первого Романова-Царя, великолепно знавший историю своего рода и сложные коллизии, предшествовавшие воцарению Михаила Федоровича.

Николай II не только гордился прошлым; для него оно всегда оставалось живым, неразрывно связанным с настоящим. Свои решения и поступки стремился сопоставлять с делами предков; там, в минувшем, нередко старался найти ответы на сложные вопросы повседневности. В одном не сомневался: если бы не благословение Господа, разве смогли бы они, Романовы, сохранить за собой трон на протяжении столь продолжительного и невероятно сложного периода истории. Сколько всего за три века случилось: триумфы, горести, поражения — порой представлялось, что еще немного, и все сокрушится, превратится в прах. Но всегда России удавалось выстоять, в самый трудный момент приходило долгожданное спасение.

И в его царствование им с Аликс и бесконечно дорогой ему России пришлось многое пережить. Чего стоила только осень 1905 года, когда казалось, что все катится под откос, что остановить хаос и распад уже невозможно. А сколько тогда отовсюду неслось мрачных предсказаний и пророчеств! В конце того года, когда были объявлены манифестом политические свободы и дано согласие на создание парламента, смута не стихла. Кое-кто уж начал прятаться, надеясь в тихом месте переждать потрясения. Даже среди родственников такие находились.