— Ну, что ты об этом думаешь? — спросила Сэнди, выбираясь из взятого напрокат «пежо», который мы припарковали напротив салона.

— Думаю, мне нужна новая машина, — ответил я. — И еще я знаю, что Волку нравятся спортивные автомобили.

Мы вошли и остановились у столика, за которым сидела элегантная особа с красивым загаром и осветленными, стянутыми в пучок волосами. Нас с Сэнди она рассматривала настолько откровенно, что ее мысли мог бы прочитать даже ребенок.

— Мы хотели бы поговорить с мсье Гарнье, — на французском обратилась к женщине Сэнди.

— Вам было назначено, мадам?

— Вообще-то да. Позвольте представиться, Интерпол и ФБР. Мы здесь по важному делу.

Пока мы ждали, я оглядывал салон. Дорогущие машины были расставлены «елочкой» и разделены деревцами в громадных горшках. В примыкающей к демонстрационному залу мастерской работали одетые в форменные зеленые комбинезоны и вооруженные неестественно чистыми инструментами механики.

Управляющий появился минуты через две. На нем был модный серый костюм, не слишком бросающийся в глаза, но явно дорогой и совершенно уместный.

— Вас интересуют два «астон-мартина», «ягуар» и «лотос»? — спросил он.

— Вроде того, мсье, — сказала Сэнди. — Давайте пройдем в ваш кабинет. Не хотелось бы, чтобы наша беседа помешала вашему бизнесу.

Управляющий улыбнулся:

— О, мадам, поверьте, наш бизнес прочно стоит на ногах.

— Посмотрим, — сказал по-французски я. — Или, скажем так: давайте попробуем сохранить его в таком виде. Мы расследуем убийство.

Управляющий моментально сменил тон и стал вдруг чрезвычайно любезным и внимательным. Четыре вышеуказанных автомобиля были приобретены неким мсье Альонби, владельцем дома на прекрасном полуострове Кап-Ферра, к востоку от Ниццы.

— Это в сторону от Басс-Корниш, главной прибрежной дороги в Монако, — уверил нас мсье Гарнье. — Особняк Альонби невозможно пропустить.

— «Поймать вора», — сказала Сэнди, когда мы спустя два часа катили по направлению к Кап-Ферра. Время мы потеряли из-за того, что вызывали подкрепление. — Знаешь, самые памятные сцены в фильмах Хичкока снимались как раз здесь. — Она указала на вьющуюся между скалами параллельную дорогу, проходившую на сотню ярдов выше нашей. Представив себя едущим по ней, я лишь покачал головой — слишком высоко, слишком опасно.

— Да, только мы ловим безжалостного убийцу, человека, не знающего, что такое совесть, а не остроумного и обаятельного вора-домушника, каким был в фильме Кэри Грант.

— Верно, Алекс. Ты, пожалуйста, не позволяй мне отвлекаться, хорошо?

Сэнди подмигнула, но я-то знал, что она всегда внимательна и сосредоточенна. Именно потому у нас никогда не возникало проблем.

Поместье Альонби находилось на западной стороне Кап-Ферра, в местечке Вильфранш-сюр-Мер. Едва мы выехали на автостраду Д-125, больше известную под названием бульвар Серкуляр, как за высокими бетонными и каменными стенами замелькали виллы и сады. Следовавшие за нами пара фургонов и три или четыре легковушки тоже сбросили скорость. Поглазеть было на что: здесь из-за ворот выкатил сияющий синий «роллс-ройс» с откидным верхом, за рулем которого восседала блондинка в солнцезащитных очках и с платком на шее; там на террасе «Гранд-Отель-дю-Кап-Ферра» загорали туристы; рядом около пляжа блестел под солнцем вырубленный прямо в скале бассейн.

— Думаешь, зря тратим время? — спросила Сэнди.

— Не знаю. В любом случае ничего другого у нас нет. Будем клевать по зернышку. Впрочем, у меня нет предчувствия, что это пустая затея. Что-то должно быть. Думаю, мсье Альонби как-то связан с Волком.

Мы увидели то, что искали, и Сэнди проехала мимо.

— Ты понял? А если Альонби и есть Волк? Почему бы и нет?

— Да, того, кто здесь живет, бедняком не назовешь. Некоторым, похоже, всегда всего мало.

— С миллиардом в кармане, Алекс, этот особнячок показался бы тебе довольно скромным. И дело не в одном доме, а в том, что их много. И не только здесь. Ривьера, Лондон, Париж, Аспен.

— Ну, тебе виднее. Я как-то пока еще не находил в кармане миллиард. И виллы на Ривьере у меня нет.

Предметом нашего разговора был особняк в средиземноморском стиле, с белой отделкой на общем кремово-желтом фоне, сверкающими балюстрадами и портиками и закрытыми — наверное, из-за солнца — ставнями. Или, может, те, кто там живет, не хотят, чтобы их видели? Четыре этажа, тридцать с лишним комнат — почти Версаль.

Пока мы хотели немногого — только заглянуть. Операция была разработана заранее с участием местной полиции. Нам предстояло остановиться в небольшом отеле на побережье, а для наблюдения за владениями Альонби использовать соседнюю, примыкающую к ним с южной стороны виллу, хозяева которой находились в отъезде. Мы должны были явиться туда на следующее утро под видом садовников.

Выслушав детально расписанный и подробно изложенный план, мы с Сэнди переглянулись и одновременно покачали головами.

Ну уж нет.

— Мы проникнем туда сегодня, — твердо сказал я. — С вашей помощью или без таковой.

Решение действовать незамедлительно было с энтузиазмом поддержано Интерполом и властями в Париже, которые поддерживали тесные контакты с Вашингтоном и желали схватить Волка сильнее всех в мире. Все согласования прошли на удивление быстро, в течение второй половины дня. Нам с Сэнди разрешили принять участие в предстоящей операции.

План разрабатывался на основе предположения, что Волк находится на вилле. Семь групп снайперов, по два человека в каждой, размещались со всех сторон поместья, поделенного на четыре зоны: белая (север), красная (восток), черная (юг) и зеленая (запад). Прикрывались все двери и окна. Каждый снайпер получал конкретную цель или цели. Именно снайперы должны были находиться к особняку ближе всего. Наши глаза и уши.

Пока они не обнаружили никаких признаков того, что нас заметили.

В то время как снайперы выдвигались на позиции, остальные — Интерпол, ФБР, французские полиция и военные — готовились к штурму: надевали черные защитные костюмы «Номекс», облачались в бронежилеты, вооружались пистолетами и автоматами «МР-5». Неподалеку ждали сигнала три вертолета, в задачу которых входило обеспечение воздушного прикрытия. Мы были готовы, но решающее слово оставалось за политиками, так что случиться могло всякое.

Мы с Сэнди лежали на земле примерно в ста ярдах от главного здания. Как всегда в подобных ситуациях, нервы были натянуты до предела. По крайней мере у меня. Вполне возможно, что Волк на вилле. Вполне возможно, что Альонби и есть Волк.

Кое-где в доме еще горел свет, однако после полуночи движение за окнами прекратилось. Особняк охранялся довольно скромно — мы заметили всего лишь двух секьюрити.

— Что-то уж очень тихо, — прошептала Сэнди. — Не нравится мне это. И охрана какая-то несолидная.

— А время идет. Скоро два.

— Тебя не удивляет, что нам дали «добро»?

Я улыбнулся:

— Уже дали? Что-то не заметил. Нет, не удивляет. Не забывай, французам не терпится заполучить Волка. У них к нему особый счет.

И вот сигнал! Вперед! Мы с Сэнди входили в состав штурмовой группы, которая устремилась к дому через сорок пять секунд после первой волны. Бегом! К задней двери.

Мы ворвались в кухню. Кто-то включил свет. На полу со скованными за спиной руками лежал охранник. Повсюду вокруг — полированный мрамор, в середине комнаты — четыре плиты. На столе — большая стеклянная чаша, в которой плавали похожие на черные носы штуковины.

Присмотревшись, я усмехнулся про себя и покачал головой — фиги.

Мы выбежали в длинный коридор. Пока еще в доме не прозвучало ни единого выстрела. Хотя шума хватало.

Гостиная. Огромная, вполне подходящая для проведения дипломатических приемов. Над головой хрустальные люстры. Под ногами мраморный пол. На стенах с полдюжины больших темных картин французских и голландских мастеров.