Мне поручено собрать по списку «шитво»: нитки, иголки, пуговицы, ножницы, булавки; упаковать книги, карандаши, бумагу.

Нам с Тусей (так по-домашнему зовут Фанту) не терпится поскорее попасть на Волгу. Теребим отца: «Когда на лодке поедем?» — «Ездят на телеге, на лодке плывут».

Отец заручился отношением от редакции газеты «Лесная промышленность» к директору Рыбинского леспромхоза с просьбой оказать содействие писателю Артему Веселому в поездке по Волге от Кинешмы до Сталинграда, так как Артем Веселый «имеет в виду почерпнуть литературный материал на Волжском транзитном сплаве». Дата выдачи 20 мая 1935 года.

Наконец все вещи уложены, последний раз проверен список. Дядя Вася купил билеты и проводил нас на вокзал.

На вагоне табличка «Москва — Кинешма».

В Кинешму приехали утром, в гостинице пробыли всего несколько минут и поспешили взглянуть на Волгу. С нами ехал Виктор Баныкин — молодой писатель из волжского городка Ставрополя.

Отец с Виктором пошли покупать лодку, а мы вернулись в гостиницу и сразу достали «дневник». Мысль описать путешествие папа нам внушил еще в поезде.

Путешествие началось не слишком удачно. Не успели отплыть от Кинешмы, как подул ветер и набежали тучи. Отец накрыл вещи большой клеенкой, сел за весла и короткими сильными рывками направил лодку к левому берегу. Скоро пошел сильный дождь, отец велел нам залезть под клеенку и лечь возле мешков.

Непромокаемых плащей он не признавал и называл их «непросыхаемыми» — все просохнет, а они двое-трое суток сырые.

Лодка носом ткнулась в песок.

Под дождем поставили палатку, во всем влажном легли спать и сразу заснули. Утром отец нас разбудил:

— Посмотрите на Волгу.

Небо было ясное, и на воде дрожали солнечные зайчики.

— А это что?!

Вблизи палатки лежали две собаки с неимоверно раздутыми брюхами.

Оказалось, что когда ночью дождь перестал, отец расстелил возле палатки парус и разложил сушить сухари.

— На рассвете выглянул, у паруса лежат собаки, я их гоню, а они встать не могут: сожрать мешок сухарей!

С утра, пока сохли вещи, отец вырубил прямую сосенку, мы с Тусей ее ошкурили и поставили в мачтовое гнездо новенькую мачту. Уже на плаву отец показал, как ставить парус, вязать ванты.

К вечеру встали на короткий стан (только поужинать и переспать, а долгий стан — на несколько дней).

В тот вечер у костра мы втроем поклялись «ни одного дня не ночевать под крышей».

Отец сказал, что будет собирать и записывать песни, частушки, для этого ему надо встречаться с плотогонами, бакенщиками, побывать в рыбацких артелях…

Отец постоянно обращал наше внимание на особенности жизни на реке. Вот, например, к вечеру бакенщик поплыл заправлять красные и белые фонари на бакенах. В любую погоду, чтобы добраться до дальнего, ему приходится долго грести против течения: в его ведении бакены на протяжении нескольких верст.

Возле Чебоксар стан был долгий, целых пять дней. К нам приезжали местные рыбаки. Они пригласили отца побывать у них на стану.

Вернувшись, он рассказал нам про их древний метод лова рыбы мордами и вершами. На становище рыбаков его поразили шалаши, сделанные так, что будут стоять годами.

Подплыли к Ульяновску.

Первым делом заходим в редакцию газеты «Пролетарский путь». Отца принимают как доброго знакомого, в кабинете секретаря редакции Льва Правдина нас усаживают на кожаный диван, делают снимок. На другой день он иллюстрировал статью «Артем Веселый в Ульяновске».

«Вчера утром в Ульяновск приплыл на лодке известный писатель, автор романов „Гуляй Волга“ и „Россия, кровью умытая“ — Артем Веселый.

В сопровождении начинающего ставропольского писателя Виктора Баныкина и дочерей Гайры и Фанты он на парусной лодке спускается по Волге от Кинешмы до Астрахани.

Цель поездки — отдых на волжском воздухе.

— Самый прекрасный отдых, — говорит писатель, — это поездка по Волге на лодке. Мы купаемся, отдыхаем, рыбу ловим. Плывем с утра до позднего вечера. Вечером останавливаемся, варим уху, сидим у костра.

Дочери писателя хорошо загорели. Сам он тоже черный от загара.

Помимо отдыха Артем Веселый занят и литературной работой. Останавливаясь в селах, он собирает и записывает частушки, сказки, пословицы» ¹.

Мы пошли погулять по Ульяновску. Нашими провожатыми были Аркадий Троепольский и фельетонист Николай Ручкин, «знаток всех городских достопримечательностей», как отрекомендовал его Лев Правдин.

В доме-музее Ленина меня, поразило, что Владимир Ильич, (я думала, что он из бедняков), имел отдельную комнату в двухэтажном доме, принадлежавшем семье Ульяновых.

Отец пригласил журналистов на уху.

Мы стояли станом на большой песчаной отмели против Ульяновска. Горожане называли это место «Телячий остров».

Вдвоем с Фантой расстелили на траве парус, поверх него положили лопухи под хлеб и зеленый лук, «сервировали» стол: эмалированные и глиняные тарелки, банки из-под консервов, алюминиевые ложки. Пара стаканов, жестяные кружки — можно приглашать к столу.

К этому времени приплыли гости. Не помню, кто был на веслах, но лодка шла, как по струнке. Журналистов было трое: Лев Правдин, Аркадий Троепольский и Николай Ручкин.

«Сначала Артем расспрашивал каждого из нас о работе, — вспоминал позже Лев Правдин, — кто что написал и напечатал, потом он сам начал рассказывать о разных случаях, какие происходили у них за время пути, девочки ему подсказывали. Коля Ручкин читал свои очень смешные стихи и эпиграммы на всех присутствующих. Потом играли в слова…» ²

Игра в слова закончилась очень забавно. Когда вычеркнули все слова, которые имелись в списке других игроков, у нас с Фантой осталось два слова: ум и тема. Их не оказалось ни у кого. Отец рассмеялся: «Хороши же мы писатели — ни ума, ни темы».

В завершение воспоминания об этой встрече Лев Правдин писал:

«Это было впервые, когда я увидел Артема таким бездумно оживленным, простым и даже ласковым, особенно, когда поздно ночью он, прощаясь с нами, пожимал наши руки и похлопывал нас по плечам».

Мне запомнился рассказ отца о его недавней поездке в Ставрополье. Буденный и несколько московских писателей были приглашены на празднование пятнадцатилетней годовщины освобождения края от белых. Кроме отца ездили Семен Гехт, Люся Аргутинская и кто-то еще.

Следующий долгий стан на «песках». Это огромная отмель на правом берегу Волги чуть выше Самары. Стояли здесь 9 дней.

Позднее отец рассказывал в редакции журнала «Смена»:

Приезжали ко мне самарские писатели, из крайкома ребята приезжали. Рыбачили, литературные беседы вели.

Молодые писатели растут. Вот Арсений Рутько. Интересный парень. Много повидал на своем веку. Выпустил хорошую книжку о социалистическом сегодня. Трудно им расти. Среды нет, и с литературой плохо. Книжки не доходят сюда, не говоря уже о редких, и самая рядовая книжка не всегда бывает. Хорошую книжку — Багрицкого или еще кого-нибудь — получить невозможно […]

В Куйбышеве талантливый парень Виктор Багров. Стихи его выходят ³.

К нам на пески приезжал журналист Николай Абалкин. 8 июля в газете был напечатан его очерк «У костра Артема» ⁴ с фотографией, на которой мы с отцом чиним сети (это не постановочный снимок, мы научились хорошо владеть рыбацкой «иглой»).

Долгий стан на песках памятен одним событием.

Мы с отцом, оставив палатку под присмотром Виктора, переправились к городской пристани, чтобы встретить дядю Васю и его жену Клавдию, приехавших из Москвы погостить в Самаре.