— А, сурок, зимняя спячка закончилась? Буржуям не положено ни какой зумы, вон лучше своими зимними припасами займись. Пока ты спал из леса выполз… или выползла… В общем выползло… эээ… нечто! Крысу вон тебе в подарок притащило. Ты их как, сырыми или запечеными любишь? А может, ты из нее воротник себе пошьешь? — ехидно спросил Максим.

В зуму эльф резался надо сказать… трудно подобрать сравнение — не по человечески что ли? Создатели игры ну ни как не рассчитывали на такую феноменальную реакцию и глазомер, какие выказывал эльф. В воздухе постоянно находилось не меньше трех шариков разом, которые, словно по волшебству, сами собой, вставали на свои места. Игра захлебывалась, зависала и, в конце концов, все сводилось к тому, что эльф расстреливал одинокие островки чудом уцелевшие от растрепанной змейки.

Максим недоумевал, как это получается у лесного жителя. Хотя он и не считал Цветогора полным дикарем, но все же… откуда и каким образом у него настолько развита мелкая моторика рук. Все объяснилось, когда Цветогор показал ему несколько упражнений из тактильного подраздела рунной магии. Разложив вокруг себя три металлических бруска (этакие рунные клавиатуры) треугольного сечения на которых были выбиты странные загогулины, похожие на китайские иероглифы, эльф принялся быстро-быстро касаться их в порядке, понятном только ему самому. Причем делал он это с закрытыми глазами, к тому же в процессе упражнений бруски с невероятной скоростью переворачивались на другие грани и менялись местами. По поляне разносилась волшебная мелодия рунной музыкальной магии. Максиму оставалось только завидовать его точности и реакции. А еще Максиму подумалось, что ему ни когда не угнаться за ним со своей клавиатурой — собственные движения показались ему потугами увечного паралитика догнать спринтера рекордсмена.

— И вообще ты, маг недоучка, угнетатель гениев, в тебе не видно ни полета мысли ни фантазии — тем временем продолжал Максим распекать эльфа — не имея ни какого понятия о предмете, ты берешься судить… Короче говоря, если не знаешь, то и не говори, ни какая это не ерунда — Максим даже немного обиделся — я составил периодическую таблицу, как у Менделеева, только у него химические элементы, а у меня магические. Я как и он могу теперь построить модель их взаимодействия, компьютерную модель заклинания.

— Да иди ты со своим Мандалаевым — отмахнулся эльф.

— Менделеевым — машинально поправил Максим.

— А, тот же хрен — отмахнулся эльф.

— Ну и грубый же ты стал — возмутился Максим.

— С кем поведешься…

— Ну и ладно, я докажу тебе.

Его руки замелькали над клавишами, курсор летал по всему экрану, складывая замысловатый паззл из магических кирпичиков.

Что ты делаешь? — заинтересовался Цветогор.

— Сейчас сам увидишь — произнес Максим, нажимая на кнопку воспроизведения.

Пф-ф-фух!!! — с приглушенным утробным звуком, земля взорвалась, почти у них под ногами. Комья почвы разлетелись далеко в стороны, обнажая воронку глубиной около трех метров. Юношей сбило с ног и подкинуло на полметра от земли.

Очухавшись, и основательно перепугавшись, они сноровисто заработали руками и ногами, отползли подальше от странной дыры в земле, откуда густыми клубами повалил ржавый вонючий дым. Не теряя своей формы, рыжие клубы двинулись в сторону леса.

Затаив дыхание, юноши наблюдали за дальнейшим развитием событий.

Из ямы высунулось нечто весьма напоминающее ласт аквалангиста, едкого, словно китайский маркер, зеленого цвета. Вот только размер его подошел бы, разве что, какому ни будь Гулливеру. Затем еще один, и еще.

Края ямы быстро заполнились плотным слоем странных, гигантских ласт.

— Твоя работа? — прошипел Цветогор.

— Да… кажется — ответил Максим.

Затем из середины маленького котлована показался бутон на толстом оранжевом стебле. Величиной с арбуз, за считанные секунды он поднялся над землей метра на четыре, затем буквально взорвался, превратившись… в огромную ромашку.

— Переборщил немножко — прошептал Максим, глупо улыбаясь.

— Ни чего себе немножко — проворчал эльф — чуть нас не угробил, немножко. А кто мне чего-то говорил про безответственную личность? А? А?

— А, что ви говорить? Какой такой безотвесни налищность? Не пониме нищьерта — прикинулся идиотом Максим, скосив глаза к переносице и свесив набок язык.

Тем временем ромашка резко обернулась на их голоса, ее лепестки навострились словно уши на голове охотничьего пса, а ее листья-ласты жадно потянулись в сторону юношей.

— А-а-ы-эх, Ух-э-эаа — хором «умно» проголосили юноши, прямо на карачках, словно пауки-переростки, проворно отползая от хищного растения.

Могучая ромашка больше не проявляла признаков жизни и через некоторое время юноши осмелели. Оправившись от испуга, мальчишек вдруг о разобрало дикое любопытство.

— Спорим, я ткну ее кончиком рапиры — вдруг сказал эльф.

Ромашка вновь повернулась на звук голоса, будто бы подозрительно оглядывая и оценивая их возможности.

— Ты что, совсем дур-рак? — спросил Максим, крутя указательным пальцем у виска, косясь в сторону хищного растения — а если она тебе ползадницы оттяпает?

— Спорим, она ни чего мне не сделает? — ответил эльф.

— Спорим, вот только соскребать с земли то, что от тебя останется, я не буду.

Однако мальчишки есть мальчишки, им присуще полное безрассудство и юношеская бравада, будь он эльфом, гномом или же человеком.

Эльф вытянул тонкий клинок из ножен, ярко сверкнувший на солнце, и осторожно на цыпочках принялся подкрадываться к ближайшему лепестку-щупальцу.

— Стой — сдавленно прошипел Максим хватая эльфа за кружевной подол рубашки, которая тут же вывалилась из штанов.

Однако Цветогор и не думал останавливаться — в его глазах разгорелся огонек бесовского азарта. Он был похож на молодого, необученного охотничьего пса, который, учуяв в зарослях выводок куропаток, бездумно рвется с поводка. Резко дернувшись, он оставил в руках Максима порядочный кусок тонких, белых кружев, но даже не оглянулся на звук рвущейся ткани.

Максим застыл на месте, следя за действиями безрассудного эльфа, поджав плечи и крепко сжимая белый лоскут напряженными пальцами.

Эльф к тому времени подкрался к растению-хищнику почти вплотную, ромашка кажется не возражала, возможно она в свою очередь выжидала момент для нападения.

Цветогора спасла его просто неимоверная реакция. Когда он уже совсем приготовился ткнуть зеленое щупальце кончиком рапиры, ромашка буквально выстрелила длинным и тонким хлыстом, который на лету закрутился петлею, стремясь оплести ноги эльфа. Эльф словно кенгуру подпрыгнул на месте метра на два, хлыст лишь скользнул по его красивым полусапожкам. Рапира, героически сверкнув, отлетела далеко в сторону. Эльф так высоко подобрал ноги, что они оказались выше его же собственной головы, поэтому приземляться ему пришлось этой самой головой вниз, однако невероятно извернувшись в воздухе словно кошка, ему удалось приземлиться на все четыре конечности, после чего взяв низкий старт, он, что есть мочи, рванул от обманчиво беззащитного растения.

Максим тоже, на всякий случай, отбежал подальше от растения и повалился в траву. Через три секунды эльф был уже рядом с ним. Уставившись друг на друга, мальчишки, вдруг, разразились неудержимым, нервным смехом. Держась за животы, они катались по земле.

— Ха-ха-ха, ты бы видел себя со стороны — давился от смеха, держась за живот Максим — ты по моему поставил олимпийский рекорд по прыжкам в сторону.

— А ты бы на свое лицо посмотрел — отвечал эльф, катаясь по траве, хохоча во все горло — ты так широко раскрыл рот, что туда бы поместился целый корабль.

Они бы еще долго смеялись над собой и друг над другом, если бы не увидели, как ромашка выдергивает себя из земли и довольно проворно ползет в их направлении, возмущенно тряся лепестками.

Мигом оказавшись на ногах, они что есть мочи сиганули в сторону леса. Там, с безопасного расстояния, они принялись наблюдать за ромашкой, которая все так же медленно, но упорно, по тюленьи шлепая ластами, передвигалась в их направлении.