Охранник решительно направляется в их сторону.

— Какие-то проблемы, Валентина Николаевна?

— Вот, Ваня, посетитель какой-то непонятный — неуверенно произносит медсестра.

— Валентина Николаевна, я знаю кто ему нужен — к стойке подходит Светлана — пропустите пожалуйста, это к Глебу на третий этаж.

Зачем она это делает, зачем берет на себя такую ответственность? — мелькает здравая мысль — но просто так отпустить его она уже не может, не может дать этому смертельно опасному зверю безвозвратно раствориться в череде дней и безликой толпе.

— Ну проходите — растерянно лепечет медсестра.

Ощущение чего-то неправильного остается оскоминой на губах. Медсестра задумчиво провожает взглядом странную парочку. Что же не дает ей покоя? Она не может разобраться в своих чувствах. Ее гложет нехорошее предчувствие.

— Света, эээ… бахилы то наденьте — запоздало кричит она им вслед.

Парочка не оборачивается, и медсестра обреченно машет рукой, стараясь выкинуть из головы странный эпизод.

Светлана в нерешительности, ошибиться она не могла, но проверить все же стоит. Риск очень велик, но она берет на себя такую ответственность и ведет его прямо в палату к тому самому пареньку.

Али медленно и недоверчиво плетется позади Светланы, он напряжен, словно волк, не по своей воле оказавшийся в человеческом жилище. Однако это не мешает ему беззастенчиво пялиться на идеальные ноги Светланы. Его тягучий и отвратительно-липкий взгляд она ощущает почти физически — он зарывается в ее волосы, скользит вдоль шеи, пробегает по талии, скребет по ягодицам и сползает к ее икрам идеальной формы, но не задерживается там надолго — он вновь поднимается вдоль внутренней стороны бедра. Светлана содрогается от омерзения, чувствуя гнилую теплоту его взгляда в районе паха. Это невыносимо, она ускоряет шаг, он старается не отставать.

Взгляд Али затуманивается, он во всех деталях воображает, что сделает с ней в «кармане», таких роскошных женщин у него еще не было. Он рассматривает и оценивает ее словно породистую лошадку, прикидывает словно объездчик. Да, да, так он и сделает!!! Но не сейчас, не сейчас. Словно дикий зверь, он тоже чувствует опасность.

Самым большим испытанием было находиться с ним в одном лифте, ей казалось, что от него несет приторным запахом могилы, плотный гнилой запах намертво забивает ноздри, ее чуть не вывернуло наизнанку, пока железная кабинка поднимала их на третий этаж, а страшный гость, почти не таясь, пялился на ее грудь. Открывающиеся двери она встретила с радостью, сравнимую с чувством, будто ее вынули из гроба, после того, как заживо похоронили.

Едва переводя дух от отвращения, она наконец-то останавливается перед дверью палаты и тут же оборачивается. Она отчаянно трусит, коридоры абсолютно пусты, помочь не кому.

— Прошу вас, подождите здесь минутку — обращается она к нему, едва сдерживая дрожь в голосе — пациента нельзя сильно волновать, я его подготовлю, а потом позову вас.

Али застывает на месте крепко стискивая жалкий букет в руке, и подозрительно оглядывается вокруг. Ему все это не нравится, хотя что может сделать ему какая-то женщина? К ним он всегда относился со снисходительным презрением, считая их глупыми низшими существами, почти животными, годными лишь на то, чтобы доставлять мужчине удовольствие, да рожать детей.

А вдруг в палате его уже ждет группа захвата? Нет, нет — успокаивает он сам себя, слишком все сложно и непредсказуемо, но расслабиться все же не может. Напряжение нарастает, он возбужден до предела.

На негнущихся ногах Светлана проходит в палату.

— Тетя Света, тетя Света!!! — радостно встречает ее юный пациент, который лежит на ортопедической кровати, сверкающей хромированными деталями — смотрите!!!

Паренек шевелит пальцами ног, затем, хотя и с трудом, согинает ноги в коленях. Он улыбается во весь рот — ослепительно сверкают все его тридцать два зуба.

— Глеб, я очень рада за тебя — она смотрит, как он, энергично работая ложкой, хлебает горячую манную кашу из чашки, стоящей у него прямо на коленях.

— Глеб, я должна познакомить тебя с одним человеком.

Паренек почти не слушает ее, все так же орудуя ложкой. Что для него значит еще один незнакомец? За три дня, что он находится здесь, его палату посетила целая уйма народа — от светил науки, до простых аспирантов.

— Глеб, я прошу тебя, соберись — она сжимает его голову в своих ладонях и пристально смотрит в его глаза.

Паренек не понимает, чего же именно она хочет от него.

— И Глеб, помни, что я рядом, что бы ни случилось, я рядом и не дам тебя в обиду ни кому.

Мальчишку смущают и немного пугают ее слова. Неужели опять из прокуратуры?

Света медленно поворачивается и направляется к двери.

Глеб задумчиво зачерпывает очередную ложку манной каши.

Дверь противно скрипит, Светлана Ивановна возвращается с… с НИМ!!!

Глаза мальчишки округляются. Внезапный спазм, словно костлявой рукой, перехватывает глотку, лицо пунцовеет, жилы на шее взбухают до предела.

Он не может ни вдохнуть, ни выдохнуть. Сердце бешено стучит, трепещет раненой птицей, пытаясь вырваться из тесного плена грудной клетки. Дикий животный крик заперт в груди, не имея возможности прорваться сквозь судорожно запечатанную гортань. Он так и застыл с полным ртом горячей манной каши.

Светлана уже пожалела о том что сделала, однако более убедительных доказательств не требуется.

Мальчишка наконец-то смог вдохнуть, однако с воздухом в трахею попадают комки каши, он страшно хрипит в приступе отчаянного кашля. Чашка с грохотом летит на пол, вслед за ней головой вперед летит и мальчишка, его ноги вновь сковывает паралич, но он отчаянными усилиями, на одних руках тащит свое непослушное тело под кровать, откуда теперь слышатся его завывания, не похожие на звуки, издаваемые человеческой гортанью.

Светлана оборачивается, она видит выражение торжества и извращенного удовольствия садиста на лице незнакомца, тот грубо отталкивает Светлану и нагибается.

— Я тебе нашол — хохочет садист, пытаясь за ногу вытянуть паренька из под кровати — хочеш ко мне в гости, а? Смотри в мой глаза!!!

На Светлану он не обращает ни какого внимания.

Светлану охватывает ярость, она с силой дергает незнакомца за плечи, ей удается опрокинуть его на спину.

— Как ты смеешь прикасаться ко мне, женщина!!! — от возмущения Али теряет дар речи, корчась на полу словно перевернутая черепаха, он хватается за амулет.

Наказать!!! Выжечь ей мозги! Выжечь, выжечь!!! Али не сдерживает силы амулета, ему теперь наплевать, что станет с ней, ведь оскорблено его священное мужское достоинство!!!

Еще ни когда он не пользовался амулетом в такой ярости. Он физически чувствует ту силу, с которой он бьет по сознанию этой женщины. Только смертью она сможет искупить свою вину.

Их взгляды встречаются… и время останавливается. Очертания комнаты смазываются и плывут, они как бы выпадают из времени. Два сознания, два потока сливаются в один прочный и почти неразрывный мост.

Что это? Так не должно было быть. Али в недоумении и панике. Мир взрывается фонтаном ярких красок, больно бьет по глазам. Что делать? Он не может вытянуть из этой женщины астрального двойника. Разорвать связь? Нет, НЕЕЕТ!!! она ответит за все. Еще немного, еще-о-о-о-о!!!

Светлана пытается подчинить волю незнакомца. Ее неимоверно пугают непривычные ощущения, но хитросплетения чужого подсознания для нее не более чем очередная задачка и она берет себя в руки — пока она вполне успешно отгораживается щитом от ментальной атаки.

Щит, держать щит — кажется произносит она вслух и ошарашено наблюдает, как перед ней вырастает полупрозрачный выгнутый овал, состоящий из крупных чешуек, словно панцирь слоновой черепахи, о который разбиваются голубые волны, исходящие из камня на шее Али. Он же с удивлением чувствует, что поток энергии раздваивается.

Энергия камня питает не только его атаку, но и щит этой странной женщины. Как это возможно? Чтобы установить контакт с камнем, ему понадобилось целых три месяца, а у нее это вышло само собой.