У него все будет по-другому. Жестко, деловито, строго. Все эти искусственные города XII века из папье-маше, танки, которые надо перебрасывать из Сибири чуть ли не в Антарктиду, аренда натуральных драгоценностей, все эти знаменитые актеры, бесценные костюмы и декорации — это слишком дорого, это съедает чуть ли не все доходы фирмы. Он сделает по-другому — несколько сценариев на все случаи жизни, отработанные маршруты, отрепетированные сцены. Клиент выберет интересующий его сценарий и будет быстро обслужен. Меньше волокиты, меньше времени, больше денег. Больше денег — значит, дешевле. Дешевле — значит, больше клиентов можно обслужить. Больше клиентов — больше денег. И так далее…
В кармане зазвонил телефон. Да, это, наверное, Кривошеин… Пора начинать заключительный этап…
— Клиент сошел с поезда и направился в метро, — доложил Кривошеин.
Отбой. Вешнев набрал номер.
— План «С» в действии. Доложите о выполнении.
Отбой. Вешнев барабанил холодными длинными пальцами по столу. Сегодня ничего не сорвется, сегодня все будет по плану. Клиент пытался их переиграть, сбежал с острова, но сегодня хозяин положения не он. Отнюдь не он!
Через пять минут раздался новый звонок.
— План «С» выполнен. Клиент перешел на Калужско-Рижскую линию и направляется к вам.
Вешнев взглянул на часы:
— Рано еще. Придержите его минут пятнадцать. Не все еще в сборе.
Набрал новый номер:
— Раиса Александровна, 47 ФВ через пятнадцать минут будет. Начинаем заседание?
В трубке что-то булькнуло в ответ.
— Нет, Раиса Александровна, — жестко возразил Вешнев. — Нет. Жалость сейчас неуместна. Поздно думать об этом… Иначе мы разоримся.
Трубка что-то сбивчиво забормотала.
— Нет. Если вы пошли на попятный, я все сделаю сам.
Отбой.
Вешнев спустился вниз и приказал охране:
— Пропустить беспрепятственно. По прибытии доложить.
Стрелки на часах показывали двенадцать ноль-ноль.
Ему казалось, что все складывается удивительно удачно. Сначала он намеревался отправиться к Елисееву, чтобы одолжить у него приличную одежду, помыться, попросить о помощи, а потом уже действовать, но неожиданно его планы изменились.
Когда он трясся в метро, в вагон вошли две породистые длинноногие девушки с длинными волосами и, остановившись возле него, повисли на поручнях. Их легкомысленный щебет перекрывал грохот электрички, несущейся по темному туннелю, — они бурно обсуждали свою личную жизнь. Девушки были прелестны. Аромат духов «Шалимар», которыми когда-то пользовалась его жена Кристина, окутал Парнова, как ностальгическое воспоминание о давно ушедшей жизни. Привыкнув за последнее время к свежему воздуху, напоенному грубыми запахами костра и хвои, он немного ошалел от таких влекущих ароматов. Эти девушки даже внешне чем-то были похожи на Кристину — высокие, гибкие, дорого одетые, с вызывающе накрашенными губами, с кукольными личиками сказочных мальвин.
— Конечно, я его бросила, — фыркнула правая. — Он такой неуклюжий! Вечно что-нибудь разобьет. Порвал мне мое последнее платье.
— То, в котором ты была в клубе «Monkey»? С мехом через плечо и серебристым отливом?
— Да, то самое.
— Ну а этот, новый твой, кто он? — любопытствовала подруга.
— Он? Менеджер фирмы.
— Что за фирма?
— Где-то на Ленинском. Очень крутая фирма. Кажется, «Нескучный сад» называется.
Парнов насторожился.
— А чем занимается?
— Без понятия. Обслуживает клиентов. Что-то вроде турбюро, только очень дорогое. Костя говорит, что не более тысячи людей в стране могут воспользоваться их услугами.
Костя? Парнов как будто прилип к девушкам.
— Сейчас еду к нему, — продолжала правая. — Мы с ним встречаемся через полчаса. Обещал со мной поехать куда-нибудь. Вешнев, конечно, тоже не фонтан, но зато у него можно хотя бы бесплатно развлечься… Ой, моя пересадка! Пока! — Девушка прощально махнула рукой и выпорхнула из вагона. За ней из плотной толпы пассажиров вывалился и Парнов.
Виляя бедрами, девушка неторопливо шла по переходу, легко покачивалась микроскопическая сумочка на ремне. За ней следовала безмолвная тень.
Девушка вышла на «Октябрьской» и, заглядываясь на витрины всех попутных магазинов, следовала по Ленинскому проспекту. Она, кажется, совершенно не торопилась. Зашла в отдел нижнего белья в фешенебельном магазине. В другом отделе примерила парик. Справилась о цене темно-зеленой помады. Купила женский журнал. Попросила у встречного юноши сигаретку, прикурила.
За ней, на расстоянии пяти шагов, дрожа от нетерпения, следовал Парнов. После такого неожиданного везения он вновь начал верить в свою звезду.
И эта звезда привела его прямиком в небольшой особняк в глубине пожелтевшего от холодных утренников сада.
В небольшой ярко освещенной комнате вокруг стола сидели восемь человек.
Лиза Дубровинская в новом кожаном костюме, блестящем как зернистая икра, расположилась на низком диванчике под своим бессмертным неоновым триптихом. Ее рука была пропущена под локтем знаменитого певца Андрюши Губкина, ладонь доверчиво покоилась в его руке, щека нежно прижималась к ватному плечу его пиджака.
Рядом с молодой парочкой в широком кресле сиял благообразными сединами Евсей Батырин. Его лицо выражало полное сознание своей значительности и непреходящей важности для народа. На небольшой кушетке возле окна (чтобы сидеть спиной к свету и чтобы были меньше заметны лишние морщинки на лице) Лидия Марушкина нервно поправляла прическу, глядясь в карманное зеркало. Возле журнального столика водил пером над открытым блокнотом Слава Воронцов. Возле него стоял в боевой готовности новенький диктофон. Только один стул оставался пустым.
Кресло-качалка стояло, как всегда, у камина, где привычно метался заключенный в кирпичном логове огонь. Сгорбленная фигурка сидела боком, вполоборота к гостям, и красный плед грел никогда не согревающиеся ноги. Возле двери внушительной громадой возвышался Константин Вешнев.
Все зрители спектакля были в сборе.
— Господа! — Узкая щель серых губ шевельнулась, и хрипловатый негромкий голос властно нарушил тишину. — Господа! Мы собрались здесь, чтобы наконец совершился долгожданный акт возмездия над страшным преступником, чье имя долгое время наводило ужас на многих людей. Этот преступник сейчас явится сюда!
«Как здесь? Почему? Зачем?» — взволнованный ропот пронесся по комнате.
— Э, послушайте, — начал было Батырин. — Может быть, не надо…
Лиза хищно прищурила глаза и сжала руку Губкина. Марушкина поежилась в своем кресле, но, взглянув на неподвижное лицо Вешнева, точно отчеканенное на металле, успокоилась.
— Да-да, — устало продолжал глуховатый голос с хрипотцой. — Сейчас он явится сюда, влекомый запахом пролитой им крови, и мы встретим его во всеоружии!
— Послушайте, — недовольно произнес Батырин. — Может, лучше все-таки обратиться в милицию?..
В коридоре послышались тяжелые грузные шаги. Шаги звучали все ближе и ближе, все громче и громче…
— Вот он! — шепнули серые губы, тяжелые веки с короткими ресницами устало опустились на щеки. — Финита…
Дверь кабинета медленно отворилась, и темная фигура обрисовалась в светлом проеме.
— Добро пожаловать в «Нескучный ад»! — произнес Константин Вешнев и закрыл дверь за спиной вошедшего.
В замке громко лязгнул ключ.
Парнов ничего не понимал. Комната, в которой, как ему сказали охранники внизу, находится Вешнев, оказалась полна народу.
Но он видел только блики светлых пятен на месте, где должны быть лица. И чувствовал, что эти лица враждебно настроены к нему. Постепенно он начал различать их черты и с удивлением узнал ту светловолосую девушку с острова, которая стреляла в него, увидел Вешнева, которого так долго искал, увидел своего «сына» и еще каких-то людей, которые были ему отчего-то смутно знакомы.
— Позвольте представить, господа, — громко начал Вешнев, протягивая руку в его сторону. — Перед вами особо опасный преступник Алексей Михайлович Парнов, убийца и насильник. Пятнадцатого сентября этого года на острове Медвежьем в вашем присутствии он расстрелял офицера Российской Армии капитана Стеценко.
