— Немного?! — изумился я, вспоминая недавнее признание Райана.

— Ладно, много, — согласился он, — но я правда хочу помочь. Считай, что мне интересно раскрыть это дело… и я понял уже, что моими методами тут не справиться, здесь нужен… другой подход.

Я лишь отчаянно вздохнул и покачал головой.

— Только я не собираюсь лежать тут без дела, — добавил я после паузы, — я хочу вновь разобраться в расследовании и постепенно включиться в работу.

— Я и не думал тебя ограничивать, — ответил отец, — просто не угробь себя этой работой, тебе за последние дни и так здорово досталось. Я говорил с Кевином, он сам выразил желание при возможности всячески сотрудничать с тобой. И я думаю, для тебя сейчас будет разумно прислушаться к нему, так как он уже изучил все детали расследования и готов делать следующие шаги.

— Какие же? — скептически спросил я.

— Он сам тебе сообщит. Если хочешь, могу его хоть сейчас к тебе прислать.

— Прям сюда?

— Он сам выражал желание встретиться с тобой при первой возможности.

— Ладно… ты прав, — сдался я, — у нас… у нас тяжелое положение.

Мы помолчали немного, будто восстанавливая силы после изнурительной физической работы. Я немного осмотрел себя на предмет ранений, потрогал свой бережно заклеенный пластырями затылок, свою забинтованную ногу и пришел к выводу, что передвигаться мне какое-то время будет сложно. Нога у меня побаливала вполне ощутимо и своей болью убеждала, что бегать я точно не смогу.

— Вообще… о чем, черт возьми, мы спорим, — сказал я после небольшой паузы, — что с Дэвидом? Я так и не понял, что с ним случилось.

— Мы тоже, — ответил отец. — Говорю тебе, он просто исчез. Мы с ним вместе присутствовали на месте сноса здания. Мы вместе видели, как тебя вытаскивали из-под обломков. Затем я вручил ему ключи от твоей квартиры и попросил заехать к тебе домой за некоторыми твоими вещами, а сам поехал вместе с тобой в больницу. После этого его никто не видел и не слышал, а смартфон его оказался выключен. Та же история и с его машиной — она пропала и ее GPS-трекер отключен.

— А ты с Моникой разговаривал? Может она что-то…

— Нет, она сама в ужасе. Сначала она подумала, что Дэвид просто задерживается на работе, но когда я ей лично позвонил в ночь твоего спасения, то она сказала, что Дэвид не объявлялся. Моника себе места не находит, не знает, что и думать…

— А вы знаете, что думать? — я посмотрел на отца, затем перевел взгляд на скучающего у окна Райана.

— Не знаем, — удручено ответил отец, — говорю же, такое ощущение, что он даже в твой дом не заходил, не говоря уже о квартире.

— В любом случае, если ты ожидаешь найти разукрашенный труп Дэвида, — Райан отвернулся от окна в мою сторону, — то ничего подобного мы еще не встречали. Я вообще не думаю, что его кто-то похитил…

— А что же тогда? — спросил я.

— А что тогда, — Райан задумался, — не знаю… понятия не имею, может, решил устроить себе преждевременный отпуск… в декрет ушел.

— Такое поведение совсем не похоже на Дэвида. Он случайно не прислушался ко мне и не стал следить за Штайблихом?

— Насколько я знаю — нет, — ответил отец, — в тот день нам всем не до этого было.

— Значит… он мне просто… приснился…

— Угу, и еще умудрился покуситься на мою жизнь, — усмехнулся Райан.

— Ну знаешь ли… это все выглядело довольно убедительно и реалистично для меня. Ладно… а где Штайблих сейчас?

— Где-где, сидит себе в морге Бюро, в трупах ковыряется, — ответил Райан.

— Мы обязательно все выясним, — отец поднялся из кресла, собираясь уходить, — мы прилагаем все усилия для того, чтобы найти Дэвида.

— Еще одна вещь, — остановил я его, — я… не могу… кое-что вспомнить.

— Что? — спросил отец.

— Там в здании… в том недостроенном здании… я, можно сказать, ничего не помню из того, что было внутри… но вот такое чувство… я будто что-то важное там увидел… один зеленый, другой голубой…

— Зеленый и голубой? — переспросил Райан.

— Да. Тебе это о чем-то говорит?

— Нейтан Новик — тот, кого нам не удалось спасти от полета с двадцатого этажа… он говорил что-то про то, что видел глаза разного цвета — голубого и зеленого… возможно, глаза убийцы.

— Глаза убийцы? — настороженно спросил я. — Хочешь сказать я… мог видеть его в том здании?

— Ну… под завалами нашли сумку с медицинскими инструментами, которую там явно прятал наш убийца… кто знает. К тому же, Броуди говорил, что видел чей-то силуэт в здании… ты вроде из-за этого и пошел внутрь. Но разве ты бы не запомнил убийцу? Ты же помнишь какие-то фрагменты.

— Очевидно, мои провалы в памяти никак не связаны с яркостью моих воспоминаний…

— Что бы это ни было, со временем ты все вспомнишь, — сказал отец, — у нас еще полно работы. Давай восстанавливайся, а мы с Райаном вернемся в Бюро.

— Можно мне получить документы по расследованию? Не хочу тут лежать без дела.

— Получишь, — заверил отец, — вечером я пришлю к тебе Райана и он тебе подробно расскажет о наших последних находках, — отец серьезно посмотрел на Райана.

— Конечно-конечно, — Райан поднял брови, будто говоря своими эмоциями, что ни в чем не виноват и все сделает, как скажет высокопоставленное начальство, а затем скрылся за прозрачной дверью.

— Думаю, Кевин к тебе заедет вечером, — отец вытянул из кармана новый смартфон и положил мне на кровать, — держи, в случае чего он тебе на него позвонит. И еще я оставил тебе чистую одежду, — он указал на одно из кресел, — только не вздумай раньше времени ее напяливать на себя.

— Я подумаю над этим, — благодарно кивнул я.

— Так же там некоторые твои ребята выражали желание проведать тебя, как очнешься… пускать к тебе?

— Ну если хотели, то пусть приходят.

— Хорошо. Ладно, Нейтан, поправляйся, скоро увидимся, — отец подошел к прозрачной двери и остановился, — черт, совсем забыл… там же к тебе какая-то девушка приходила… блондинка… ее звали… Кирстен что ли.

— Кристен?

— Да, точно, Кристен. Она еще дома тебя искала, но наткнулась там на Броуди с Римар, они ей и рассказали что с тобой. Она так волновалась за тебя, спрашивала как ты, я даже ей пообещал позвонить, когда ты очнешься… позвонить?

— Ну… ты же пообещал, — улыбнулся я.

— Понял, — кивнул отец, — ну все, до скорого.

Лежать в полном одиночестве в своей палате оказалось занятием не самым приятным. Первые пару часов я все еще ощущал заметную слабость, а персонал больницы развлекал меня неким «послекоматозным» фирменным питательным завтраком, от вкуса которого мне хотелось плеваться. Но чувство голода все же сделало свое дело и, убедив себя, что в таком завтраке много чего полезного для моего состояния, я целиком его употребил. Далее я обнаружил у себя в палате душевую кабинку и спросил медсестру о возможности избавиться от капельниц, чтобы принять душ. Возможность я получил и, с помощью любезно предоставленной мне трости, осторожно дохромал до душа. Остановившись в паре метров от душевой кабинки, я замер перед зеркалом.

Вид, надо сказать, у меня был еще тот. Мое бледное разукрашенное синяками и медицинскими пластырями лицо, было наполовину скрыто густой черной бородой, а за растрепанными темными волосами, на затылке у меня располагался целый нарост из бинтов и пластырей, скрывающий пробитый череп. Опустив свой взгляд немного ниже, я мог наблюдать забинтованную левую руку и едва выглядывающие из-под больничного балахона бесчисленные бинты, покрывавшие половину моего торса и верхнюю часть правой ноги.

Снимать с себя какие-либо бинты медсестра мне категорически запретила, но даже в таком положении я умудрился частично принять душ, не подставляя при этом под воду ни одну из перевязанных ран. После душа я наконец-то почувствовал незначительный, но все же прилив сил от бодрящей воды, а затем сбрил с себя отросшую за несколько дней первобытную бороду пещерного человека.

Закончив восстановительные процедуры, я понял, что сил у меня все еще мало и потому сразу после душа рухнул в кровать, где и провел большую часть времени, в очередной раз прокручивая в голове все рассказанное отцом и Райаном. В конечном итоге я обдумал все, что только мог, и, как и предупреждал доктор Харрингтон, начал воображать себе лишнее от чего решил прекратить свои размышления, дабы окончательно не запутаться в мыслях.