— Перерезали горло пару дней назад… труп обнаружили прямо в отеле, в его номере, — Дэвид будто в полном бессилии уселся в одно из кресел в палате и, понурив голову, тяжело вздохнул.

— Ка… как так? Кто? Я не понимаю…

— Я тоже ничего не понимаю, — мрачно отозвался он. — Его оглушили электрошокером… на шее отметины.

— Электрошокером? — у меня в памяти всплыли знакомые детали серийных убийств. — Как и наших…

— Да, как и наших жертв. Но его никто не уродовал, только горло.

— Как… как же так, Дэвид… он же…

— Не знаю я! Черт возьми, ничего не знаю, — он резко вскочил из кресла и прошелся по палате, нервно потирая лоб. — Черт, он мне хоть и не нравился, но… такой смертью… так закончить.

— Постой… я помню как… перед этим всем, — я с трудом вспоминал события, предшествующие нашей с Джейкобом прогулке, — я просил его о чем-то…

— Я тоже об этом думал, но пока в нашем стане все тихо… просто так обвинять кого-то мы не можем.

— Не… можем…?

— Так, Стиллер, — он с жалостью посмотрел на меня, — я тебе и так лишнего сболтнул, тебе не время сейчас об этом думать. Тебе сейчас нужно восстанавливаться, а потом мы все это серьезно обсудим. Не волнуйся, пока тебя нет, без дела мы не сидим.

— У вас по-прежнему ничего нет? — с трудом произнес я, чувствуя как изнеможенное сознание меня вновь покидает.

— Ничего… но клянусь, мы обязательно что-нибудь найдем. А тебе пока что нужно отдыхать.

— Да… наверно… ты прав… спать хочется.

— Вот и спи. Я зайду еще к тебе. А если что, тут полно медсестер.

Дэвид подошел ко мне, легонько похлопал по плечу и удалился из моей палаты. В полном бессилии мои глаза почти сразу закрылись, но прежде чем вновь погрузиться в сон, я успел еще раз прокрутить в голове все услышанное от Дэвида.

Как же так? Райана больше нет? Его просто застали в номере, оглушили электрошокером и перерезали горло? Я не мог поверить в это. На такое должен был решиться кто-то… сильный, человек, который, возможно, знал его. Не было ни единого сомнения, что все это как-то связано с убийствами нашего маньяка. Райан, должно быть, что-то обнаружил… что-то важное… или оказался не в том месте не в то время. Из глубин памяти у меня всплывали отрывки того, как я просил его проследить за кем-то… черт, я даже не мог вспомнить за кем именно я просил его проследить. А Дэвид не стал нагружать меня деталями…

Неужели это я виноват в смерти Райана? Я же… кажется, я его отстранил, а потом вновь дал какое-то задание. Если бы я этого не сделал… может, он был бы сейчас жив. Райан Фокс всегда вызывал противоречивые чувства по отношению к себе, стоило только вспомнить нашу с ним первую встречу пару лет назад во времена дела Тейта Купера. То, что он тогда вытворял и сколько невинных людей поставил под угрозу своими действиями, не может быть оправдано ничем. Это было полнейшим безумием. Насколько я мог вспомнить, не сильно изменилось его поведение и по прибытии в Нью-Йорк для помощи нам с делом серийного убийцы из Лос-Анджелеса. Но все же кое-что изменилось в этот раз, я будто смог незначительно контролировать его.

Покопавшись в своем затухающем сознании, я понял, что знаю все о его проблемах с героином. Я знал многие детали его жизни, знал, как он подсел на один из самых страшных наркотиков в мире… но в тот же момент все эти детали были похоронены где-то глубоко в моей памяти. И самое главное, я не мог понять, откуда я все это знал о нем. Вспомнив некоторые детали его жизни, я будто во второй раз осознал, почему он всегда так вызывающе себя вел. Мне стало ужасно жалко его. Как бы он себя не вел в жизни, у него на то были веские причины и он определенно не заслуживал такого бессмысленного конца… электрошокер… перерезанное горло… за что его так? Не заслуживал он…

Мозг одарил меня последними воспоминаниями о Райане и мое истощенное сознание окончательно уснуло.

Тьма. Уже привычная и ставшая такой родной тьма в очередной раз начала понемногу рассеиваться. Я приоткрыл один глаз, затем другой и вновь увидел знакомые очертания светлой больничной палаты, служившей моим пристанищем неизвестное мне количество времени. Судя по немного изменившейся цветовой гамме освещения в палате, сейчас было не утро, как во время моего предыдущего пробуждения, а день. Во всяком случае, так мне показалось на первый взгляд.

Немного осмотревшись, я заметил все те же воткнутые в меня медицинские иглы, висящую справа от головы капельницу и экран, демонстрирующий мои жизненные показатели. Всмотревшись в медицинский аппарат, я понял, что это именно он издавал тот мерзкий писк во время моих самых первых секундных пробуждений. Однако сейчас он показывал едва доступные моему пониманию данные и не издавал ни звука.

Неожиданно для себя я вспомнил новость, которую мне успел сообщить Дэвид, и пожалел что проснулся. Как такое могло произойти? Я почти вновь погрузился в депрессивные мысли, но в какой-то момент, приподняв голову, заметил на другом конце палаты спящего в кресле белого мужчину. Ему шел шестьдесят второй год, у него на лице вырисовывались выразительные морщины, заработанные скорее стрессами на работе, нежели возрастом, а на голове у него блестела лысина, немного украшенная по бокам остатками мешанины из черных и седых волос. Одетый в официальный костюм с выглядывающим из-под пиджака пистолетом, он мирно спал, неуклюже умостившись в мягком бежевом кресле.

— Отец, — проговорил я так громко, как только смог.

Он сразу дернулся в кресле, раскрыл глаза и пораженно уставился на меня.

— О, Нейтан, — он подорвался из кресла и подошел ко мне, — слава богу, ты очнулся.

— Да вроде уже не в первый раз, — все еще испытывая усталость, отозвался я.

— Ты уже просыпался?

— Да… было пару раз… сколько-то часов назад или дней…

— Ну что за персонал больницы, — недовольно отозвался он, — просил же, как только ты очнешься, сообщить мне…

— Да ладно, я пережил бы как-нибудь пробуждение в одиночестве… тем более я был не в одиночестве.

— Как ты?

— Будто несколько лет проспал и все никак не заставлю себя проснуться, — увидев предусмотрительно поставленный кем-то стакан с водой возле своей кровати, я потянулся за ним и залпом опустошил.

— Ну… все же меньше, чем несколько лет, — он окинул меня сочувствующим взглядом, — доктор сказал, что у тебя серьезная травма головы, у тебя должны быть проблемы с памятью какое-то время.

— О… это я уже заметил. В голове полный бардак.

— Ну хоть отца родного вспомнил, — усмехнулся он.

— Да тебя-то я помню, я все помню… у меня только… наверно последняя неделя из головы выпала… точнее, какие-то отрывки я все же помню… но… в голове черти что.

— Доктор говорил, что если у тебя будут проблемы с памятью, то это все поправимо и память вернется.

— Лучше бы у меня из головы выпало что-нибудь другое, — недовольно отозвался я, понимая, что мои давние воспоминания в полном порядке. — Ладно… черт с этим, что у вас там нового?

— Что у нас нового? — отец вдруг помрачнел и я прочитал на его лице тот же растерянный взгляд, какой был у Дэвида, готовившегося сообщить мне жуткую весть. — У нас тут кое-что произошло… мы не знаем… но… короче тут…

— Да это я знаю уже, — оборвал его я, не желая вновь слушать печальные вести.

— Знаешь?

— Говорю же, просыпался уже… ты не первый мой посетитель, мне уже сообщили, — я тяжело вздохнул.

— Ах ну да, конечно… просил же его ничего не говорить раньше времени, тебе сейчас только стрессов не хватало.

— Да что уж там, он просто этим тоже… обеспокоен, не удержался.

— Что-то раньше я не замечал за ним подобной обеспокоенности, — Роберт бросил мимолетный взгляд на прозрачную палатную дверь, будто кого-то ожидал.

— Ну… никогда не узнаешь наверняка, что чувствуешь, пока не произойдет что-то плохое.

— Но мы до всего докопаемся, — уверенно сказал отец.

— Слушай… я… почти ничего не помню. Что случилось со мной?