Как выяснилось по ходу лекции, в той или иной степени из моей памяти выпали последние шесть дней (включая два дня в коме). Сам я хорошо помнил все, что происходило до нашего первого брифинга по делу объявившегося в Нью-Йорке серийного маньяка и лишь некоторые детали, произошедшие после. Я восстановил в своей памяти некоторые разговоры со свидетелями, которые вел вместе с исчезнувшим Дэвидом, я так же помнил многие отрывки из наших с Райном перепалок, помнил немного то, как он рассказывал мне о своих проблемах с героином, но не помнил, зачем он это делал. Однако история о событиях, произошедших в музее имени Соломона Гугенхайма, стала для меня полной неожиданностью, как и то, что мне рассказали о такой личности как Виктор Хауэр. Прослушав подробную хронологию разгрома музея, поведанную Райаном, я стал догадываться, откуда я теперь столько знаю о нем.

Неожиданностью для меня стало и то, что мне рассказали о неком Дитере Штайблихе — судмедэксперте из Лос-Анджелеса. Его я совершенно не помнил и весть о том, что я его в чем-то подозревал, привела меня в полное недоумение. Отец и Райан в унисон твердили мне, что хотя Штайблих и выглядит в каком-то смысле подозрительно, никаких доказательств, позволявших его обвинять, у нас все равно не было. Однако, прослушав подробный рассказ о Штайблихе, я будто вернул события тех дней и заново стал его подозревать. Я понимал, что мои подозрения небеспочвенны, но в тот же момент не мог понять почему… просто не помнил почему. В любом случае, учитывая произошедшие события, Райан так и не успел ничего предпринять по слежке за Штайблихом.

В целом, из всего вновь узнанного я понял, что хотя и не помнил более девяноста процентов событий, все эти потери были восполнимы и отнюдь не смертельны для расследования. Мне следовало лишь наведаться в свой кабинет, чтобы почитать заметки по делу и точно восстановить хронологию событий.

Спустя час нашей, в основном односторонней, беседы, мы, в конце концов, добрались до событий, благодаря которым я провел два дня в коме. Я, наконец, выяснил, каким образом умудрился попасть в здание, предназначавшееся к незамедлительному сносу.

Оказалось, что в поисках правильной и более короткой дороги в обход дорожных пробок, мы с Джейкобом заехали на стройку буквально с мертвой стороны, где никто не жил по причине полного переустройства местности. В том районе были какие-то проблемы с водопроводом, из-за чего часть зданий решили снести, чтобы затем полностью перестроить в соответствии с новым проектом. Та же участь поджидала и интересовавшую нас с Джейкобом замороженную стройку. Изначально на этом месте планировалось построить отель, но когда обнаружились серьезные проблемы с водопроводом, было принято решение снести здание, разобраться с водопроводом под ним и тогда уже возвести новое строение.

Учитывая, что из этого района уже давно всех выселили, строители не стали утруждать себя ограждать здание забором с предупреждениями о сносе с мертвой стороны, где никто не жил. Они сконцентрировали все меры безопасности лишь с жилой стороны здания, где проживали и работали многие жители города. Когда я зашел в недостроенное здание, Джейкоб обошел его с другой стороны и с ужасом обнаружил десятки строителей неподалеку, готовившихся к сносу. Джейкоб сразу смекнул, что они собирались сделать, и бросился останавливать их, но к тому времени процесс уже был запущен и взрыв невозможно было остановить. Точнее, остановить его все же можно было, но лишь частично, успев блокировать только некоторые заряды. А так как это был направленный взрыв, то неправильная очередность подрывов привела бы к неконтролируемому разрушению здания, что в свою очередь могло навредить окружающим и заодно лишить меня всякой возможности выжить. Так что, все могло обернуться гораздо плачевней.

Из событий все того же злополучного дня я уже достаточно знал про убийство Люсинды Вергарес и об осколке прозрачного бетона, найденного на месте преступления, а потому меня интересовал единственный невыясненный вопрос.

— Так, а что… ну мы на той стройке с Джейкобом что-то нашли полезное?

— Да, Нейтан, кое-что нашли, — с надеждой воскликнул отец. — Под завалами, уже после того как тебя вытянули, вчера мы обнаружили черную большую сумку с целым набором медицинских колющих и режущих инструментов, а так же остатки упаковок от еды, которой убийца украшал своих жертв.

— Ого, — удивился я, — так я все же не зря черепно-мозговую получил.

— Ну это как сказать, — встрял Райан, — никаких отпечатков или ДНК в этой сумке мы не нашли.

— Зато там обнаружили флаеры некоторых заведений, которые очевидно посещал убийца, — сказал отец, — а это уже что-то.

— Вы эти места уже обследовали? — спросил я.

— Еще нет, не успели, — отец недовольно вздохнул, — у нас вообще сейчас с людьми сложно… тебя ничего не смущает в том, что видишь? — он украдкой посмотрел на Райана.

— А что-то должно? — непонимающе спросил я. — Ты забыл, у меня вроде как с памятью полный бардак, — я показательно помахал кистью у своего виска.

— Да ладно… Неужели ты забыл, как меня отстранил? — едко отозвался Райан.

— Я тебя… отстранил? — напрягся я, копаясь в своей голове. — Что-то подобное припоминаю… но… не знаю… за что?

— За кражу машины, за… неподчинение прямому приказу и за то, что из-за меня подстрелили невиновную девушку во время всей этой потасовки в музее, — сознался во всех грехах Райан, — ты еще грозился засадить меня за решетку, если девушка умрет, но с ней все в порядке, скоро ее выпишут из больницы.

Несколькими минутами раннее отец с Райаном поведали мне историю о погроме в музее имени Соломона Гугенхайма, мне рассказали о том, что сделал Виктор Хауэр, но мне никто и слова не сказал о том, с чего всего началось. Теперь же, услышав признание Райана, последняя деталь пазла нашла свое место в моей голове… и это меня совсем не обрадовало.

— Если это все правда, — нахмурился я, подозрительно поглядывая на Райана, — то ты что, совсем сбрендил?!

— Я… — начал было Райан.

— Нейтан, не сейчас, — прервал его отец, примирительно поднимая руки, — у нас тяжелая ситуация: Люсинду убили, Дэвид исчез, ты вон в каком состоянии… у нас попросту не хватает рук. После всех этих событий Райан сам ко мне пришел и заверил меня, что хочет только помочь и будет выполнять все приказы. Так, Райан?

— Да, — едва слышно через силу ответил Райан и уставился в окно.

— К тому же мне пришлось поставить Андерсона из нацбезопасности исполняющим твои обязанности.

— Кевина? Отлично! А мне что делать? Лежать тут и витамины попивать?! — я развел руками.

— Ты, кажется, недавно говорил доктору, что с трудом руки поднимаешь! — возмутился отец. — Да ты посмотри на себя! Тебе сейчас только расследованием заниматься не хватало. Да и что я должен был делать? Вы же сами с Дэвидом превратили свой отдел в тандем двух агентов!

— Ты еще скажи, что это плохо отразилось на нашей раскрываемости убийств! — возмутился теперь я. — С тех пор как все стало проходить только через нас с Дэвидом, раскрываемость повысилась чуть ли не в два раза!

— Я не ставлю под сомнение качество вашей работы. Я только хочу сказать, что когда вы внедряли подобную организационную структуру, вы даже предположить не могли что будет с отделом, если с вами что-то случится…

— У меня в отделе полно людей, которые так же, как и я, могут хорошо работать в полевых условиях. Вон есть Броуди, есть Самптер!

— Да они же аналитики, Нейтан, им рано еще таким заниматься, тем более серийный маньяк — не единственная проблема криминального отдела! Твоим людям помимо серийника, хватает работы по другим расследованиям. А учитывая, какое дело у нас в приоритете, нам нужны люди исключительно с опытом.

— Понятно, — вздохнул я, — ну двоих с опытом ты уже нашел, а более и не требуется. Уверен, Кевин с Райаном отлично сработаются. Райан, ты уже познакомился со своим новым шефом, рассказал ему обо всех своих особенностях?

— Черт возьми, — не выдержал Райан, — ну что ты от меня хочешь услышать?! Да я наломал немного дров в прошлом…