Первой в это утро штурвальным была Нина. Она с важным видом уселась за руль, и лодка донеслась вперед. Через два часа, когда проплыли город Кимры, ее у штурвала сменила Лена, а за Белым городком, поселком судоремонтников, на вахту вступил Павел.

Правда, предварительно Щербаков объяснил Павлу, как управлять лодкой, а затем зорко наблюдал за действиями новоиспеченного моряка.

Первая в жизни вахта молодого Полынова прошла успешно, и все сердечно поздравили его с этим.

Погода разгулялась не на шутку. Рано поднявшись, путешественники почувствовали голод. Михаил разрешил всем выдать по бутерброду.

В одиннадцатом часу, наконец, показался Калязин, небольшой русский городок. Четверо из находившихся в лодке, приближаясь к нему, думали прежде всего, о завтраке. И только начальника экспедиции волновало другое. В ритмичном шуме мотора его чуткое ухо улавливало странный глухой звук. Занятый своими мыслями, он не обратил внимания на одинокую колокольню, наполовину затопленную, находящуюся прямо посредине реки. Купол ее почернел, а стены покрылись плесенью.

— Удивительно! — воскликнула Лена. — Как она могла оказаться здесь?

Никто не ответил ей. Проплыли речушку, впадавшую слева в Волгу, и на правом берегу показались строения Калязина.

Причалили к высокой замощенной насыпи рядом с пассажирским дебаркадером. Михаил поднял капот мотора. Владимир заинтересовался:

— Что случилось?

— Ничего особенного, хочу смазать ходовые части.

Остальные тем временем зашли в столовую, перекусили, а затем решили прогуляться.

Городок был небольшой, но чистенький, зеленый, с аккуратными, беленькими домиками и новыми большими постройками в возвышенной части его.

А внизу, в реке темнела колокольня, как мрачный символ прошлого.

Лена остановила прохожего, старичка с корзинкой, в полотняном пиджаке.

— Простите, — любезно обратилась она к нему, — вы не объясните, почему церковь у вас в воде?

Старичок с любопытством взглянул на молодых людей.

— Это когда Угличскую гидроэлектростанцию и плотину построили... Там у нас, — он кивнул вниз, — площадь была... Дома перенесли, а колокольню оставили... Пусть стоит, — улыбнулся он, — хоть польза есть... Судоводители по ней ориентируются...

Лена предложила пройтись по городу. Нина и Полынов молча согласились. От самой Москвы они почти не разговаривали. Девушка делала вид, что ничего не случилось, хотя на сердце у нее было тяжело. Ночью, под монотонный шум мотора она долго раздумывала над тем, что увидела там, в Химках, при прощании. Она давно созналась себе, что никто еще ей так не нравился, как Павел. Задето было и ее самолюбие. Но она даже с Леной не стала делиться своими переживаниями и мужественно делала вид, что все это ее мало трогает. Всю дорогу она была веселой, пела вместе со всеми, шутила с Власовым, который вдруг начал оказывать ей особое внимание и часто бросал в ее сторону восхищенные взгляды.

Но сейчас, шагая рядом с Павлом, Нина погрустнела, и подруга это заметила. Поэтому она и затеяла эту раннюю прогулку по городу.

Молодые люди возвратились к лодке и после завтрака двинулись дальше. Погода продолжала ухудшаться, начал накрапывать дождик. Выдвинули пластмассовый верх лодки, который в том месте, где находился рулевой, имел круглую выпуклость из небьющегося стекла. Устроившись в ней, штурвальный был защищен от ветра и дождя и отлично видел все вокруг.

За руль сел Михаил. Река круто повернула влево, и через час открылась величественная панорама большого гидроузла.

— Скоро будет Углич, — сообщил своим спутникам Михаил. — Опять придется шлюзоваться.

— Углич? — переспросила Нина. — Это здесь был убит маленький сын Ивана Грозного — Дмитрий, во времена Бориса Годунова.

— А вы отлично знаете историю, — заметил Владимир.

— О, еще бы! — улыбнулась девушка. — Михаил, мы здесь сделаем остановку?

— Посмотрим, — неопределенно ответил тот.

Но Лена и Власов также стали настаивать на этом.

— Тут должна быть церковь, построенная «на крови» Дмитрия, — сказала Лена. — Это интересно, надо посмотреть.

Щербаков неожиданно проговорил:

— Так вот что, друзья... Углич — город интересный, там и кремль есть, и много старинных зданий, и гидроэлектростанция, и крупный сыроваренный завод, и предприятие рубиновых камней для часов, так что посмотреть есть что, но мы останавливаться не будем.

— Почему? — в один голос воскликнули Лена и Нина.

— Потому, что нам еще предстоит плыть по Рыбинскому морю. А поздно ночью, да еще в такую погоду — рискованно.

— Заночуем, — предложил Владимир.

— Тогда мы потеряем почти сутки... Нет, надо плыть, время для нас дорого.

Несмотря на протесты друзей, Михаил настоял на своем.

Дул сильный юго-восточный ветер. Засветло добрались до станции Волга, за которой вскоре начинался залив Рыбинского водохранилища. У Щербакова тоже появилось желание сделать остановку, заночевать и на рассвете отправиться дальше. Но ему было неудобно перед остальными, которые, несомненно, стали бы упрекать за то, что они проплыли мимо Углича.

Волны стали похожи на взлохмаченные пенистые гривы. Противоположного берега не было видно, хотя темнота еще не сгустилась.

— А ведь, действительно, море! — восторженно воскликнула Лена.

Павел смотрел и удивлялся. Сколько воды! Какой необыкновенный вид... Там, в ущелье, он даже во сне не мог представить себе подобное.

Началась качка, которая с каждой минутой все усиливалась. Нина почувствовала себя плохо, у нее кружилась голова.

Владимир принялся хлопотать возле нее, но вскоре и ему стало не по себе.

— Ничего, друзья, держитесь, — подбадривал спутников Щербаков, — как только пристанем к берегу, с вами сразу все пройдет.

— А скоро? — чуть слышно спросила Нина.

— Мы уже мыс обошли, теперь недалеко.

Обычно в этих местах, находящихся значительно севернее Москвы, летние ночи, подобно ленинградским, на редкость светлые. Но сейчас тучи заволокли небо, и темень наступила мгновенно. На берегу и в море зажглись разноцветные сигнальные огни.

Внезапно заглох мотор. Отчетливо стал слышен пронзительный, завывающий голос ветра.

— Что случилось? — приподнявшись, опросил Владимир.

— Не знаю, — озадаченно ответил Михаил. — Иди за руль, а я посмотрю.

Власов приподнялся, но лодку сильно качнуло, и он беспомощно опустился на прежнее место.

— Не могу, — жалобно проговорил он. — У меня кружится голова.

— Эх ты, моряк, — беззлобно сказала Лена. Туристские походы закалили молодую женщину, и она не испытывала неприятностей от качки. — Давай я буду рулить.

— Только держи руль прямо, не ставь лодку боком к волнам, — предупредил Михаил.

Но сказать это было легче, чем сделать. Руль не слушался, и маленькое суденышко оказалось во власти разбушевавшейся стихии.

Михаил безуспешно пытался запустить мотор.

— Что-то заело, — мрачно повторял он.

Павел подсел к Щербакову.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо... Я не могу помочь?

— Спасибо, Павел... Понимаешь, не пойму, что случилось?

А волны относили лодку все дальше и дальше. Лена могла судить об этом по удаляющимся береговым огням. Она ничего не спрашивала и, не выпуская руля, молча наблюдала за мужем. Двое других лежали пластом и ни на что не реагировали.

Так прошел час, а может быть, и больше. Огни на берегу стали совсем тусклыми. Ветер с каждой минутой усиливался, он относил лодку на просторы водохранилища, которое, хотя и создано было руками человека, но вело себя сейчас как настоящее море. Лодку, как мячик, швыряло по волнам.

Михаил злился: завести мотор не удавалось. Видимо, чтобы найти поломку, следовало тщательно все проверить. Но это можно было сделать только на берегу. Но когда доплывут они до берега?

— Пароход! — крикнула Лена.

Михаил бросился к ней. Сквозь забрызганное водой стекло он увидел далеко в стороне на черном фоне озаренную огнями громадину.