— Идём, — задумчиво откликнулась, повернувшись к нему спиной и открыв дверь. Себе на заметку поставила познакомиться поближе с этим Максимом. Сомневаюсь, что мне улыбается в будущем иметь такого врага, поэтому лучше попытаться наладить хотя бы холодно-вежливые отношения. Ну и просто, познакомиться поближе, за одним выяснив всё про Аньку. Не смотря на то, что она со мной сделала, я не желаю, что бы месть Волкова сломала ей жизнь. Всё-таки все мы божьи твари и под одним солнцем ходим, разве нет?
Алексей.
До дома Соколовой ехали молча. Он искоса то и дело бросал на неё взгляды, но девушка задумчиво хмурилась и молчала, никак не желая комментировать свои вопросы про Здобнякову, о которой сам Волков предпочитал не вспоминать, ни под каким предлогом.
Остановившись и заглушив мотор, Алексей вопросительно посмотрел на всё ещё отрешённо смотревшую в окно Юлю и поинтересовался:
— Что случилось?
Соколова вздрогнула и удивлённо огляделась, после чего рассерженно фыркнула и тряхнула волосами, одновременно отстегнув ремень безопасности. От подъезда к ним широким уверенным шагом направлялся тот самый блондин по имени Ванюша. Алексея передёрнуло от злости. Простить этому хлыщу то, что он ударил его девушку, никак не получится. Не смотря на все ёё угрозы и попытки защитить этого паренька.
Брат, как же! Ха! Видел он, как этот «брат» на неё смотрит! Совсем не по-родственному. Даже сейчас, Ванечка открыв дверь и протянув Юльке руку, помогая ей выйти, вёл себя и касался её настолько вольно…
Алексею пришлось напомнить себе, что ругаться со своей девушкой у него нет никакого желания, поэтому стоит пока что придержать свои эмоции в узде.
Но только до того момента, пока этот тип держит себя хотя бы в относительных рамках приличия!
— Привет, маленькая, — улыбнулся Иван и коснулся губ девушки в лёгком поцелуи, чем вызвал бурю негодования Волкова и лёгкую улыбку самой Соколовой, которая была искренне рада видеть родственника. — Давай, дуй за необходимым, а я пока с твоим спутником познакомлюсь нормально.
— Вань, не провоцируй его, — серьёзно попросила его Юлия, после всего чмокнула блондина в щёку и поспешила к дому. Ключи она успела конфисковать у Алексея ещё по пути сюда.
Родственник дождался, пока он скроется в подъезде и сел на переднее сиденье рядом с водителем, приветливо, но вместе с тем сдержанно и холодно улыбнувшись ему.
— Иван Петренко, — протянул он руку для пожатия, вопросительно посмотрев на нахмурившегося и явно недовольного происходящим Алексея.
— Алексей. Волков, — отозвался тот и пожал протянутую руку, стараясь уговорить себя ничего пока не ломать гостю. Возможно удастся расставить все точки на «ё» без членовредительства. — Её парень.
— Это я понял, — фыркнул Иван и опустил боковое стекло. — Закурить есть? Я её брат, кстати.
— Да. Только ты, по-моему, к ней совсем не по братски относишься, не так ли? — Алексей протянул Ивану сигареты и зажигалку. Подождав пока тот закурит, прикурил и себе, затянувшись и выпустив струю дыма. — Если бы я не обещал ей тебя не трогать, то давно дал бы по морде.
— Интересное откровение, — рассмеялся Иван, стряхнув пепел на улицу. — Вообще, ты прав, Алексей. Я к ней отношусь совершенно не так, как должен относиться к своей сестре. Да и, по сути, родственники мы очень условные и если бы не наша семья, вряд ли бы ты вообще с ней сблизился, понял? Так что цени, что у меня всё-таки есть хоть какие-то ограничения и тебе можно быть рядом с моей Мышкой.
— Мышкой? — Переспросил Волков, свято веря в то, что не стоило давать обещания не трогать этого… Урода.
— Я так её называю, — на лице блондина появилось выражение щемящей нежности и любви. — Только мне разрешено называть её ласковыми словами. Точнее, лишь члены семьи могут называть её каким-то ласковым прозвищем.
— Не смей больше так называть мою девушку, — зло буркнул Алексей, чувствуя, как внутри разгорается пожар из коктейля ревность amp; обида. И если первое ему было понятно, то второе вызвало сначала недоумение, а затем злость. Соколова вообще-то ничего ему не обещала, к тому же это он про себя решил, что у них длительные и основательные отношения, а что думает по этому поводу сама Юля?
— Ой, не смеши меня. Ты не можешь запретить называть мне мою сестру так, как я хочу! — Ваня фыркнул и кивнул головой на дом. — Сделай лицо попроще. Юлька идёт. И явно чем-то недовольная.
Стиснув зубы Волков всё-таки заставил себя улыбнуться, причём лицо даже выглядело действительно нормальным, улыбка вышла без уже привычного оскала в сторону других представителей мужского пола.
Соколова прошла к задней дверце, со стороны водителя и нетерпеливо дёрнула её. Та оказалась закрытой, поэтому Алексею достался полный раздражения взгляд, в будущем обещавший превратиться в какую-нибудь не особо приятную реплику. Чем дольше он общался с ней, тем всё чаще начинал понимать, что чем-то провинился перед Высшими силами, так как его угораздило выбрать себе отнюдь не мирную, добрую и ласковую девушку, а ехидную особу, которая очень редко бывает нежной с кем-то.
Перед глазами промелькнули картинки прошлой ночи. Волков хмыкнул. После того, что с ними было, маловероятно, что он в ближайшем обозримом будущем променяет Юльку на кого-то менее проблематичного.
Нетерпеливый стук по стеклу, заставил его вынырнуть из раздумий и вспомнить, что Соколова всё ещё стоит на улице, в ожидании того момента, пока он разблокирует задние двери. Щёлкнув переключателем, Алексей глубоко вздохнул и приказал себе успокоиться. День явно будет очень нелёгким. И почему он не согласился на её предложение дать самой всё уладить?
Внутренний голос тут же подсказал ответ. Да просто потому, что боялся, что она не вернётся к нему вечером! Из-за этого и напросился вместе с ней.
С другой стороны, есть повод познакомиться с её семьёй и не бояться мести со стороны её отца. Бывший директор школы обладал поразительной способностью уметь разговаривать так, что, даже не повышая голоса, способен был нагнать на собеседника страху и Волков не питали иллюзий на его счёт. За свою дочь он может устроить «сладкую жизнь» любому, вне зависимости от количества у провинившегося кадра денег и связей.
Юлька резко распахнула дверцу и устроилась на заднем сидении, поставив рядом с собой несколько пакетов. Её лицо сверкало румянцем, а в глазах плескалась злость, пополам с яростью. Слава богу, что обращён этот коктейль был явно не на двоих молодых людей, на время позабывших о собственных разногласиях и раздумывающих на тему, как бы не попасть под хоть и изящную, но довольно сильную руку.
— Мышь? Что случилось? — Первым полез грудью на амбразуры Иван, выкинув недокуренную сигарету в окно и подняв стекло. — Чего сверкаешь на нас глазами, а? Кто-то обидел? Неужели Влад нарисовался?
— Нет! — Как-то слишком быстро и резко откликнулась Юля, глубоко вздохнув и проведя рукой по волосам. — Просто позвонил кое-кто.
— И поэтому у тебя на левой руке глубокие царапины? Неужели звонивший был с когтями? — Алексей внимательно смотрел на девушку в зеркало заднего вида.
— Можно сказать и так, — немного нервно усмехнулась девушка и вопросительно изогнула бровь. — Так мы едем или как?
— Едем. Адрес назови только, — буркнул Волков, про себя решив всенепременно выяснить, с кем общалась его девушка, и кто оставил эти царапины. Уж очень ему не нравилась складывающаяся ситуация.
— Карла Маркса 6, — одновременно ответили Иван и Юля, затем переглянулись и оба понимающе усмехнулись. Блондин перегнулся через сиденье и успокаивающе погладил Соколову по щеке. Та устало улыбнулась и покачала головой, кивнув на Волкова. А тот только стиснул зубы, продолжая проговаривать про себя как мантру: «Она переедет ко мне и будет со мной, не с ним». Правда, это не особо успокаивало, хотя и вселяло некоторую надежду на то, что у него получится огранить время общения Юли с этим «родственничком».
Ехали молча. Иван на первых порах пытался вовлечь их в разговор, но быстро сдался, заметив, что особых результатов на этом поприще не добился. Юля смотрела по больше части в окно и на её лице то и дело возникало хмурое и замкнутое выражение, выводившее Волкова из себя. Он нутром чуял, что в подъезде что-то случилось и это «что-то» заставляет её нервничать, то и дело, дотрагиваясь до царапин на руке. Если бы они были одни, то он наплевал бы на всякие приличия, развернулся бы и увёз её обратно к себе, после чего долго и обстоятельно заставлял расслабиться и лишь добившись нужного ему эффекта приступил бы к допросу по всей строгости.
