— А канкан тебе не станцевать?! — Возмущённо зашипела, не имея возможности заорать. Вот же ж… Предусмотрительный гад!

— Возможно позже, — так и вижу его ухмылку, от уха до уха. — Успокоилась?

— Более или менее. Мы можем уйти отсюда? Я не люблю драться, а здесь всё напоминает о том, как я пересчитала зубы одной несчастной бедной девочки, — вздохнула и самостоятельно обняла его. Всё равно не переспорю, а так есть возможность чуть-чуть полетать в облаках и коснуться мечты о том, что когда-нибудь меня так будут обнимать, не смотря ни на что.

— Идём. Думаю, что нам не мешает поесть. У тебя или у меня? — Волков отстранился и вопросительно на меня посмотрел, насмешливо изогнув бровь. Спорю на что угодно, мало у кого получается так совмещать важный вопрос с изрядной долей иронии. — О, не делай такое лицо, я в курсе, что ты мне не доверяешь.

— Заметь, не я это сказала, — усмехнулась и потрепала его по щеке. Чувствительно, заставив поморщиться. Правильно, нечего ТАК сладко улыбаться. У меня даже зубы сводить начало от приторности выражения его лица. — Идём. Хочу пиццу. И мороженное. И мягкий диван, тёплый плед, горячую ванную… Можно, не совсем в этом порядке.

— Хм, на пиццу с мороженным я согласен. Если к этому добавить ещё какой-нибудь салат, что бы было посущественнее, чем лёгкий перекус, — Алексей взял меня под руку и потащил в сторону выхода. Только тогда я вспомнила, что свою одежду мы оставили в приёмной. Слава богу, а то у меня возникли подозрения, что нам удалось её где-то благополучно забыть. А на улице, всё-таки не май месяц. И даже не октябрь. — Тёплый плед с успехом могу заменить собою. Согласись, более выгодный вариант, не так ли? Вместо дивана — кровать. Единственное, что ты сможешь принять самостоятельно — это ванная. И то, далеко не факт.

Пока он излагал свои мысли, я молчала, стараясь удержать челюсть на месте. Волков помог мне надеть дублёнку, накинул свою верхнюю одежду и мы вышли из приёмной, направляясь обратно на первый этаж. Почему-то мне стало казаться, что мир сошёл с ума. А я…

Я была этому рада. И вынесла для себя целых два важных решения. Первое — меня угораздило влюбиться в Волкова. Второе — я ему доверяю, причём искренне и гораздо сильнее, чем кому-то другому.

Теперь кто бы объяснил, что дальше-то с этим делать?!

Задумчиво помешивая горячий чай, я сидела на кухне квартиры Волкова и пыталась проанализировать всё, что случилось за вчерашний день. И вечер. Про ночь вообще промолчать стоит, всё, что между нами произошло, заставляло слегка краснеть, стоило только вспомнить подробности.

Вздохнув, отпила крепкий, обжигающий напиток и откусила от бутерброда, сделанного на скорую руку. Ситуация вызывала стойкое ощущение дежавю, хотя тогда это было воскресенье, а сегодня суббота. Ну да ладно, хрен редьки не слаще — он длиньше!

В глубине квартиры послышалось какое-то шевеление, затем ругательства в полголоса и шлёпанье босых ног по полу. Волков, потеряв свою персональную игрушку (обнимал так крепко, что у меня наверняка синяки останутся на рёбрах), отправился на е поиски. Судя по звукам, не заглянул только на балкон. А зря. Вдруг я моржеванием занимаюсь и решила понырять с энного этажа в сугроб голяком?

Наконец он пошёл в сторону кухни. Недовольно ворчание становилось всё громче, однако, стоило ему появиться на пороге пищеблока, как всё тут же стихло. Осталось только противное тиканье часов, раздражающее меня уже в течении последних тридцати минут точно. Хотя, может и больше. Сколько так сижу, не имею ни малейшего представления.

Алексей сонно моргнул, потёр лицо и встал в дверном проёме, прислонившись плечом к косяку. Взъерошенный, заспанный, в одних только шортах на голое тело, он выглядел странно милым и безумно домашним. Хотелось подойти и потрепать по волосам, а затем надеть ошейник, прицепить поводок и вывести на прогулку. Забавно, конечно, но почему-то в таком виде, Волков напоминал мне одомашненного хищника, выползшего из объятий Морфея только для того, что бы потребовать с хозяев законный пробег километров цать и завтрак.

— Доброе утро, — улыбнулась, чувствуя, как в душе разливается странная нежность, вместе с мягким теплом, адресованная именно ему. Даже улыбка вышла не кривой и не недовольной, а открытой и жутко счастливой. Отражение в дверце холодильника заставило всерьёз задуматься о наличии тяжёлых форм каких-нибудь психических отклонений. Господи, да я знакома с ним близко всего-то без одного дня неделю!

С другой стороны, претензии я что-то не по адресу направляю. Бог за шесть дней мир создал, а я всего-то влюбилась в бывшего одноклассника. Подумаешь…

— Я думал, ты ушла, — его голос был хриплым, вызывав табун мурашек, промаршировавших по спине и решивших слинять с тела по пальцам рук. Чашка слегка задрожала.

— Хм, а я была в состоянии куда-то идти? — усмехнулась и поставила посуду на стол, не особо доверяя собственным конечностям. Вздохнув, встала и направилась к шкафчику. Вроде как именно мне положено делать завтрак. Или я что-то не понимаю?

— Может, у тебя нашлись срочнее дела, — хмуро ответила Алексей, снова широко зевнув и устроившись на второй табуретке. — Ты опять стащила мою футболку?

— Срочные дела у меня будут только в районе двенадцати часов дня. Сейчас ещё только десять утра, поэтому можно спокойно попить чаю. Тебе сколько сахара? — Хмыкнув, налила заварки и кипятка, после чего встала на цыпочки, пытаясь дотянуться до чайной ложки, которая с какого-то перепугу оказавшейся на верхней полке сушилки. Вторую часть вопроса, ту, что касалась одежды, оставила без своего внимания. Пусть думает, что хочет.

— Три, — фыркнул он, после чего замолчал. Однако его пристальный взгляд несколько напрягал, скользя по моей спине то вниз, то вверх. Аттракцион, блин. Американские горки для зрения.

Мысленно попросив саму себя не распаляться, раньше времени, насыпала требуемое количество сахарного песка в чашку, после чего взяла её в руки и развернулась лицом в Алексею, осторожно двинувшись к нему с драгоценной ношей.

Волков внимательно следил за моими передвижениями, опёршись локтем об стол и положив подбородок на сжатый кулак. Брови иронично вздёрнуты вверх, серые, ещё довольно сонные глаза, насмешливо изучают очертание моей фигуры под свободной светлой футболкой. Просто образец домашнего уюта. И это про него я думала, что он жутко милый с утра? Чур меня!

Поставив перед ним кружку, вернулась к уже облюбованной мной табуретке, снова взяв в руки свою чашку, и отпила ещё немного уже слегка остывшего напитка. Между нами воцарилась благословенная тишина.

Присутствие мужчины на кухне не напрягало. Наоборот, мне всё казалось правильным и таким привычным, что внутри, в душе, снова появлялся предательский страх. Не может быть всё настолько хорошо, не со мною точно.

Мысли плавно текли в направлении обдумывания наших отношений. К чему это может привести, я не знаю. И совершенно не понимаю, чего от этого хочет сам Алексей. Единственным, более или менее, ясным моментом, кажется то, что я ему верю, действительно верю.

Вернее не так. Я ему доверяю. Да, это куда более точная формулировка. Мне кажется, что он сможет защитить меня ото всех бед и опасностей, что наконец-то в жизни появился принц, а не конь с каким-то быдлом на побегушках, вместо всадника. И от этого чувствую себя счастливой и влюблённой идиоткой, смотрящей на мир сквозь розовые очки. Бе.

Усмехнувшись собственным мыслям, украдкой посмотрела на Алексея, молчаливо пьющего чай и старающегося не смотреть на меня. Однако, его взгляд, как и мой, то и дело возвращался к партнёру по площади. Интересное у нас утро получается…

Ага. А отношения у нас вообще такое чудо-чудное, диво-дивное, что подозреваю я, что отправят меня скоро в Черноисточинск, искать счастье в личной жизни на пару с психиатром.