День только что стал очень напряжённым, для всех присутствующих, исключая меня. В моей жизни спокойствия нет уже неделю с лишним, так что особой разницы я не почувствовала, продолжая изображать влюблённую дурочку и уговаривая саму себя не тянуться за вилкой и ножом и не устраивать обед каннибала в этом милом кафе.

Из гипермаркета мы выбрались лишь около пяти часов вечера. Как выяснилось, если мы вдвоём с Женей составляли довольно существенную угрозу психологическому здоровью продавцов и консультантов, то мы, да ещё и с Красновым, вообще по праву могли назвать себя оружием массового уничтожения. Особенно, после того, как где-то в течение часа изображали счастливых и довольных жизнью людей. Если верить всем тем взглядам, что упорно пытались прожечь нам спину, в качестве покупателей, особенно вместе, тут лучше не появляться.

Усадив Женю в такси и пообещав обязательно позвонить ей утром, сама устроилась на соседнем с водителем сиденье машины Макса. Какой марки, рассмотреть не успела, да и не особо горела желанием. Едет, это главное, остальное всего лишь дешёвые понты.

Ехать в молчании, уже вошло в старую, проверенную и очень хорошую традицию. Обсуждать что-то не было никакого желания, к тому же, что-то подсказывало, что весь разговор может свестись к банальному разговору про Волкова и про его непроходимый кретинизм, включающийся очень не вовремя, но с завидной регулярностью. А мне не хочется не то, что говорить, думать о нём и о том, что он наговорил. Максим, то ли понимая моё состояние, то ли чувствуя, что лучше сейчас ни о чём не спрашивать, спокойно вёз меня в направлении моего любимого и такого дорогого для сердца дому.

Незаметно для самой себя, задремала, устав за день не столько физически, сколько морально. Последней мыслью было то, что февраль в этом году выдался очень… Богатый на всякого рода случайности.

И, как показал практика, в машине я научилась довольно неплохо высыпаться за время поездки. Тоже плюс, если подумать.

Максим.

Его сложно было назвать человеком сентиментальным или любящим всякие нежности. Краснов вообще сомневался, до последнего времени, что способен чувствовать что-то хотя бы относительно нормальное в отношении окружающих его людей. Но услышав сегодня просто-таки фееричную по своей глупости речь в исполнении Волкова, задумался над вопросом, а не податься ему в стоматологи? Тем более, что пациент на принудительное удаление некоторого количества зубов уже имеется.

Максим вздохнул и остановился на перекрёстке. Вытащив сигарету, приоткрыл окно и закурил, периодически поглядывая на задремавшую пассажирку. Если бы этот олух только знал, что она сделала для него…

С другой стороны, да какое ему, Максиму, до этого дела? Хочет быть слепым? Его право. А он пока что насладиться обществом Юлии и со спокойной душой поддержит усталую, озлобленную и потрёпанную жизнью девушку. Возможно, даже получится стать ей кем-то большим, чем друг или просто знакомый, но сильно он на это не рассчитывал. Да и не стремился, если честно. Уж кого-кого, а женщин ему в жизни и без этого хватало.

Докурив и выкинув окурок в окно, Краснов поднял стекло и нажал на педаль газа, двигаясь дальше, по улицам вечернего города. Юля мирно дремала, впервые, пожалуй, за весь день расслабившись. Она даже не услышала, как у неё снова зазвонил телефон. Хорошо, что она его положила себе на колени, не пришлось рыться в карманах, за что, потом, можно было огрести по полной.

Взяв небольшую потрёпанную раскладушку, он открыл её и тихо ответил:

— Слушаю.

— Где она? — Этот рык столько раз был им сегодня услышан, что Макс почему-то даже не удивился. И определённо не испугался. Вот ещё! Слишком много чести, для этого долбоёба. Ёжиков будет в лесу пугать своим рычанием.

— Кто? Та сучка, что стелиться под каждого? — Издевательским тоном поинтересовался Максим, выруливая к дому девушки и стараясь не разбудить её раньше времени.

— Да как ты…

— Как я что? — Перебив товарища, он вышел из машины и прислонился к двери с той стороны. — Как я смею повторять твои же слова? Волков, я думал ты умнее. Оказывается, ошибался, что, впрочем не особо-то и страшно, учитывая, что не я нагрубил девушке и не я заставил её выскочить из квартиры так, как будто за ней стая волков неслась, — в голосе Краснова слышалась неприкрытая издёвка, сменившаяся в скором времени холодным пренебрежением. Если уж бить, так во всю силу, а Алексей, что было точно известно Максиму, ненавидел, когда им пренебрегали и считали, что дружбы или ещё чего не существует уже. О нет, Волков предпочитал лично рвать отношения и первым. Наверное, именно поэтому он так бесится. — Советую тебе подумать, над тем что ты натворил. Но если в твою голову так и не забредёт шальная мысль о том, что большинство, я бы даже сказал все твои обвинения несправедливы, я лично поздравлю Юлю с тем, что она правильно сделала, уйдя от тебя. Усёк? А теперь положи трубку и не звони ей пока что. Счастливо оставаться.

Отключившись, он глубоко вздохнул и хмыкнул. Впервые в своей жизни Максим выступал в роли наставника и не в чём-нибудь, а именно в любовных делах. Эх, если бы ещё удавалось с одного удара вправлять мозги таким как Волков… Мечты-мечты. Наивняк недетский, как сказал бы его младший братец.

Усмехнувшись, Краснов обошёл машину и открыл дверцу, намереваясь разбудить пассажирку и довести её до дома. Всё-таки, он теперь вроде как за неё ответственный… Ну, во всяком случае, сегодня он её опекал.

Хотя так и не понял, на кой чёрте ему это надо было.

— Знаешь, что я хочу? — Медленно, растягивая слова, поинтересовалась Павлова, откинувшись на спинку кожаного дивана и неторопливо потягивая какой-то коктейль, заказанный ею наугад.

— Без понятия, — лениво отозвалась, продолжая с некоторой долей интереса следить за развитием событий на сцене.

— Хочу сыграть в ролевую игру. В Красную Шапочку, к примеру, — Женька тяжело вздохнула и опёрлась локтём об подлокотник, подперев подбородок кулаком. — Вот представь. Наряжаюсь я в костям Красной Шапочки. Только более… Современного варианта.

— Грудь на вылет, корсет в затяг, юбка отсутствует? — Хихикнула, с трудом, но всё-таки сумев увернуться от полетевшей в меня детали мужского туалета. Что-то стрпитизёры пошли больно меткие. Пересесть что ли?

— Тьфу на тебя, — беззлобно откликнулась Женя, послав крутившемуся у шеста мальчику воздушный поцелуй и влюблено похлопав ресничками. В голове всплыли строчки из песни Братьев Гримм: «Хлопай ресницами и взлетай..». — Хотя такой наряд подойдёт для ролёвки, вот только более… Кхм, ну ыт поняла меня.

— Я пытаюсь. Так нафига тебе костюм Шапки? — Отпив сок, который сегодня был у меня просто-таки самым основным блюдом на этом чёртовом девичники, вопросительно изогнула бровь, снова посмотрев на сцену и скривившись. Я не ханжа и стриптиз, хороший и профессионально исполненный, очень даже уважаю и смотрю с удовольствием. Но вот ЭТО на него никак не тянет. И как, скажите мне, Ленка умудряется находить такие места? Это ж не клуб, это бордель.

С другой стороны, если верить Волкову я в таких заведениях вообще практически поселилась. Так что мои праведные возмущения по поводу вульгарной обстановки, слишком смазливого и чересчур кривляющегося танцора, а так же наличия слишком большого количества алкоголя даже в простом соке (забродил он у них, что ли?), абсолютно бессмысленны.

— Ну вот представь. Я в костюме Шапки. С двустволкой, взрывчаткой и ядом на кармане и в корзинке. Ленка в роли Волка. Она типа за мной гонится, а я отстреливаюсь, закидываю гранатами и коктейлями Молотова, после чего травлю медленно и методично… — Вдохновенно начала расписывать все прелести такой интерпретации знаменитой сказки (я мысленно посочувствовала Шарлю Перо) Женя, но остановилась, явно не зная, чем закончить столь великую эпопею по умерщвлению несчастного Серого.