— Ты влюбилась в него, не так ли? — С горечью констатировал братишка. Спустя почти минуту, так и не дождавшись ответа от меня, сам себе ответил на поставленный вопрос. — Влюбилась…

— Я не знаю, — всё же удалось сказать это спокойно и равнодушно, хотя что-то внутри просто требовала проорать на всё здание, что я влюбилась в этого чёртового Волкова! — Ты же знаешь, я не ищу простых путей. Мне вечно приходиться продираться сквозь такие преграды, что лучше бы мне не уметь что-то чувствовать.

— О да, — грустно рассмеялся Ваня. — Прости ещё раз за тот вечер. Такого больше не будет, я обещаю. Правда. Я никогда не смогу сознательно причинить тебе боль.

— В этом я ни капли не сомневаюсь, — непроизвольно улыбнулась, купаясь в той теплоте и любви, что пронизывала его слова. Ещё одним качеством моего брата, которая я порой ненавидела, а порой и обожала до безумия, была предельная честность в отношениях и с родственниками. — Встретимся завтра? Я обещала маме навестить их и притараканить цветок один. Ты как? Готов встретиться с кошмаром всех старших детей нашего клана?

— Это с мелкой что ли? — Перед глазами возникла нахально прищурившаяся физиономия Ивана. Тихо прыснув, прикусила нижнюю губу, сдерживая рвущийся наружу смех. — Кончено готов. Я зайду за тобой?

— Конечно, — пальцы Алексея больно впились в мои плечи, заставив меня недовольно дёрнуться, однако, сдвинуться с места не получилось. По понятной причине, конечно же. — До завтра, Ванюш. Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, — нежно произнёс он и добавил. — Если он не дурак, и если ты его действительно любишь, то я буду верить, что у вас всё будет хорошо, сестричка.

Он отключился, а я видела, не решаясь положить трубку, словно утопающий цепляясь за теплоту слов, произнесённых им. И старательно отгоняя свои мысли о том, что он мог ко мне испытывать кроме братской любви, а ещё о том, что же я всё-таки испытываю к Алексею. Нет, мне определённо надо серьёзно поговорить с Ваней! Наедине и без возможности быть подслушанными. Завтра это и сделаю, пока будем добираться до моих родителей.

— Могу я узнать, с кем ты говорила? — Вкрадчиво поинтересовался у меня Волков, о котором я, надо признаться, удачно успела забыть. Причём, если бы он не пода голоса, даже и не вспомнила бы.

— Какая тебе разница? — Прищурилась, ударив его по рукам. И так, по ходу, останутся синяки, а он как будто издеваясь, сжимает всё сильнее. К тому же, от него просто веяло какой-то агрессивностью, вызывающей ответную волну и заставляющей меня защищаться. Даже если я не знала, от чего пытаюсь себя уберечь и зачем, собственно, это, ведь прекрасно понимаю, что ничего он мне не сделает.

— Значит, какая мне разница? — С ноткой угрозы в голосе, переспросил Алексей. Разжав свои пальцы, он уверенно направился к двери приёмной, после чего запер её на замок, вытащив ключ из заднего кармана джинс. Мне оставалось только удивлённо наблюдать за его действиями.

Заперев нас, он вернулся ко мне, взял мою вяло сопротивляющуюся тушку за руку (ну да, могла бы и отбиться, но извечное женское любопытство крайне эффективно рушит все планы) и потащил в свой кабинет, попутно что-то шипы себе под нос. Вот только разобрать у меня при всём желании не получалось. Остаётся надеяться, что позже мне озвучат эту речь в более громкой форме.

Алексей в кабинете не остановился до тех пор, пока не добрался до своего стола. Вещи с него полетели на пол, в том числе и дорогая подставка под ручки. Однако, всё это я отметила лишь каким-то краем сознания, потому что в следующий миг меня усадили на стол и завладели всем моим вниманием, впившись требовательным поцелуем в губы. Здравые мысли, как впрочем и все остальные, тут же позорно дезертировали, оставив меня один на один с собственными чувствами, в которых разобраться не получится. Даже если очень захочу. Особенно, когда чьи-то руки весьма бесстыдно гуляют по моему телу, попутно едва ли не расстёгивая мои джинсы.

Я недовольно заворчала, пытаясь выбраться из его хватки и прервать затянувшийся поцелуй, но Алексей держал крепко, не давая возможности выбраться или отстраниться. Только ещё больше усилил напор, пытаясь ласкать мой рот языком.

Сдалась и обхватила его руками за талию, прижавшись так крепко, как только позволяла эта поза. Он углубил поцелуй, скользнув ладонями по моей спине у шее и обхватив пальцами затылок, слегка надавливая на него.

Сколько это продолжалась — не имею представления, но вот Алексей отстранился, прервав затянувшуюся ласку, и провёл подушечкой большого пальца по моей щеке. Затем склонился ниже, прижимаясь лбом к моему лбу. Наше сбившееся дыхание наводило на мысли о спринтерах, совершивших забег. Правда, тогда уж очень хреновых спринтеров, если честно.

— Ты выводишь меня из себя, — спустя пару минут, выдал Волков, не делая даже попытки сдвинуться с места. — Ты невыносимая, язвительная зараза, от которой нет никаких сил отказаться. Даже не смотря на то, что сказала Ольга.

— А что она сказала? — Мне было уютно. Поэтому, нисколько не стесняясь, закрыла глаза, наслаждаясь его теплом. Да и стол оказался очень удобным, сидеть на нём не пересидеть.

— Не притворяйся. Ты поняла, что я с тебя спрашиваю.

— Эх, ну вот… Тебе обязательно надо было всё испортить, — глубоко вздохнула, и снова посмотрела на него. Алексей выглядел очень серьёзным, а в глубине серых глаз пряталось какое-то непонятное мне чувство. Вряд ли это неуверенность или ещё что-то подобное. Волков не относиться к тому типу мужчин, кто будет бояться того, что девушка бросит его ради другого. Если не ошибаюсь, очередь на вакантное место будет очень большая.

— Юль, ты снова увиливаешь от ответа, — разжав объятия, он отошёл к окну, засунув руки в карманы джинс. В его позе угадывалось напряжение, вместе с раздражением, естественно. Куда же без него!

Глубоко вздохнув, склонила голову вниз и стала внимательно рассматривать носки своих сапог. Что ему ответить на этот вопрос? Рассказать правду? И как он отреагирует на подобное? Да и нужны ему эти откровения?

— Это не так просто, как кажется, — наконец, заговорила, чувствуя, как на меня наваливается свинцовая усталость. Трудно нормально себя чувствовать, после такого напряжённого дня. К тому же, разговор тоже не особо спокойный. И поцелуи некоторых не способствуют улучшению моего состояния! Только мысли не в том направлении начинают двигаться. — Вообще, вся эта история никогда не должна стать достоянием гласности, даже между родственниками или в моём случае между мной и моим гипотетическим парням. Во всяком случае, не должна была стать. Насколько я поняла, ты не успокоишься, пока всё не выяснишь, а других источников, кроме естественно слухов, не существует. Так что давай расставим точки над буквой «ё».

— Я слушаю, — он, вероятно, всё ещё стоял у окна. Угу, ему легко говорить, а мне? И вообще, почему никто никогда не думал обо мне? Выговорись, выговорись… Тьфу, вот если бы после того, как ты кому-то что-то высказал, тебе действительно становилось легче, я бы болтала без умолку со всеми, кто только сможет попасть ко мне в руки!

Но слова — это всего лишь слова. Набор звуков, которым ты можешь предать любую окраску, на какую только способен. Остался вопрос, что именно ты хочешь сказать своему собеседнику?

— Ну слушай. Раз тебе этого хочется, — хмыкнула и покачала головой. Дурацкая ситуация, но выйти из неё можно только рассказав всё. Можно врать и умалчивать, но я… Я так не умею. В отношениях важно доверие, а если его нет — нет отношений. — Итак, тебя интересует вопрос, спала ли я с мужем моей подруги. Отвечу — да, спала.

— Стерва, — слова ударили как пощёчина. Даже непроизвольно дёрнулась от этого, но не сдвинулась с места, продолжая сидеть и смотреть на пол.

— Наверное, да, — криво улыбнувшись, скорее для себя самой, чем показать ему, спрыгнула со стола и направилась к двери.

Но вопрос, прозвучавший следом, заставил меня остановиться и немного удивлённо посмотреть на Алексея: