— Какой? — Заметив, что я временно перестала реагировать на мир, Ольга, протянула свои чёрные когти и чувствительно ущипнула меня за руку. За что я не стесняясь отвесила её подзатыльник, не поленившись, ради такого дела, оторвать свой зад от сиденья дивана и наклониться вперёд. Правда меня при этом слегка повело в сторону и бедные косточки мои едва не сбрякали на пол… Но это такие мелочи на фоне всего остального.

— Сядь! А то рухнешь, пьянчуга, — рявкнула Марьина, усадив меня как можно более ровно. — И говори толком, что ты хочешь сказать!

— А что я хочу сказать? — Наигранно удивлённо поинтересовалась, однако под натиском красноречивых взглядов и воплей инстинкта самосохранения, всякое желание продолжать начатую беседу испарилось. К тому же полюбовавшись на их лица вблизи, да ещё в течение довольно большого промежутка времени, я чётко осознала — ненависть во мне всё ещё жива по отношению к ним, но пытаться что-то объяснить или высказать смысла не имеет. И легче жить определённо не станет

Чёрт, кажется, я проиграла спор.

— Не увиливай! — Прошипела Анна. — Что там насчёт меня?

— Да все, в общем-то, банально и просто, — пожала плечами, откинувшись на спинку дивана и выхватив у ошалевшей от подобной наглости Настасьи бокал с каким-то коктейлем. Очень надеюсь, что в нём алкоголя не слишком много, иначе все мои благородные порывы не доводить до банальной женской драки данную ситуацию, пойдут ближайшим лесом на хутор бабочек ловить. — Я прекрасно помню, какими мы были в детстве. Более того, наш класс вполне можно было назвать дружным. Оль, не надо, не надо так на меня смотреть. Я думаю, что и ваш гордый класс под буквой «В», был не менее дружным! А потом третий класс прошёл и наступил черёд средней школы… Вот Анют, ты можешь мне объяснить, куда делись милые мальчики и девочки и почему на их место пришли прожжённые стервы и такие засранцы, что ни божеш мой? Ты же вполне мирно со мной общалась, а потом начала такое вытворять, что твои последующие милые улыбки и приветствия воспринимались мной не иначе, кроме как личное оскорбление. Ты же высмеяла меня перед всеми, громко повествуя о том, что твой парень говорил тебе, что я в него влюблена и страдаю ревностью. Вам мало было подшучивать надо мной, вам подавай моей крови. Так почему такое произошло?

— Ты что за бред несёшь, Соколова? — Хохотнула Ольга, слегка расслабившись и смотря на меня с таким милым моему сердцу снисхождением, что желание побыстрее закончить разговор, стало слабеть.

— Да не бред это, — пожала плечами и опустила голову, рассматривая бокал в своей руке. — Просто пытаюсь понять, что ж послужило причиной тому, что вы, да и я, собственно, стали теми, кем стали. Глупо, верно? Пытаться найти причину, когда уже ничего не изменишь. Как бы ни старался.

— Юль, честно говоря, я всегда считала, что так и должно быть, — неожиданно для всего квартета, да и для себя тоже, тихо проговорила Настя, сложив руки на столе и смотря только на свои сцепленные пальцы. Я бросила на неё заинтересованный взгляд и залпом допила алкоголь, поражаясь, как легко и просто у меня выходит напиваться сегодня. Впору сделать подобные экзекуции постоянными, дабы научиться правильно принимать спиртное внутрь. Только вот не думаю, что буду практиковать подобное. Вечера откровений не мой профиль.

— Почему же? — Вопросительно изогнула бровь, прислушиваюсь к очередной миксовке очередной попсовой группы. Кажется, это знаменитый на всю строну своим припевом ремикс песни Славы — «Одиночество». Странно, но сейчас постоянно повторяющееся слово «сука» не раздражало и не вызывало отторжения. Мда, похоже, я действительно напилась.

— Потому что. Разве тебя не устраивает то, кем ты сейчас являешься? — Марьина кинула на меня насмешливый взгляд.

— Нет, — хмыкнула и склонила голову набок. — И я не буду, наверное, объяснять почему. Просто порой я смотрю на свою младшую сестру и понимаю, что, господи, мне почти четверть века, а я и понятия не имею, что такое нормально и весело проводить время, что у меня на уме только книги, любимая музыка, фильмы и препирательства с подругами. Мелкая соплюшка тринадцати лет учит меня жить, заявляя, что меня надо выставлять в музее на показ, как редкий экземпляр доисторического динозавра. Да, у меня были парни. Да я умею вести себя в обществе, устраивать вечеринки, говорить на светские темы, флиртовать с парнями и прочее-прочее-прочее… Но я чётко понимаю, что если бы не вы, и эта грёбанная школа, я могла бы быть совсем другим, более счастливым человеком., — горько усмехнувшись, медленно поднялась из-за их столика, понимая, что девчонки ещё долго будут коситься на меня как на полную идиотку, коей я, по всей видимости, и являюсь. Медленно обвела чуть насмешливым взглядом своих одноклассниц, почему-то совсем не удивившись презрению, мелькнувшему в глазах Аньки и Ольги. А вот Настя меня шокировала, в её взгляде читалось понимание. Но помочь оно мне ничем не могло. Поэтому мило улыбнувшись, я отсалютовала им пустым бокалом, стараясь говорить как можно более непринуждённо. — Можете забыть этот разговор. Вообще-то, всё это был глупый спор, который я проиграла. Ну что ж, не всё коту масленица. Честно говоря, мне вас жаль. Я ненавидела и ненавижу всех своих одноклассников, но мне вас всё-таки жаль. А знаете почему?

— Почему? — Сквозь зубы процедила Ольга, явно желая отделаться от меня как можно быстрее. Ничего, девочка, потерпи. Ещё минута и я пьяной походкой выйду за водкой… Жаль, что не скроюсь с глаз под машиной БЕЛаз.

— Потому что в отличие от меня, вы так и не смогли отойти от своих «школьных» приоритетов в жизни. Решили, что так вам будет легче, — вздохнув, развернулась и пошла снова к бару, бросив напоследок этим «мегерам». — Желаю вам когда-нибудь подавиться своим ядом. Может быть, тогда до вас дойдёт, что иногда нужно думать не только сволочным характером и желанием уязвить ближних.

Бармен встретил меня как родную, улыбаясь столь приветливо, что начали ныть зубы, словно кто-то дал пожевать слишком много сладкого.

— Что-то желаете? — Любезно спросил парень. Мой затуманенный хмелем разум отметил, что смотрит этот индивид на меня чересчур пристально, как будто я ему должна кучу денег. Причём, сумма явно в долларах исчисляется, как минимум.

— Мартини с соком, — пожала плечами, решив, что хуже уже точно не будет. Привлечь к себе внимание нежелательных персон у меня всё равно получилось.

Забравшись на высокий стул, в который раз наполовину разлеглась на гладкой горизонтальной поверхности, рассматривая окружающую обстановку и стараясь выкинуть из головы все имеющиеся мысли, дабы не мешали наслаждаться.

Поставив передо мной бокал с напитком, бармен вежливо кивнул головой и скрылся на другом конце стойки, обслуживать подошедших клиентов. Ну а мне, если честно, хотелось тишины и покоя…

Странные желания для девушки, сидящей в ночном клубе.

В голове крутились разные мысли, большинство из которых, правда, сходилось к тому, что обладательницы столь хорошенькой головки (ну ладно, я ж не трезвая, могу себе немного польстить), было бы весьма неплохо проветриться, а ещё лучше — вернуться домой, к любимому дивану и не менее обожаемому коту. Однако, уходить одной не хотелось. Хотя…

Глубоко вздохнув, взяла в руки стакан и выпила, стараясь сильно не морщиться. Впрочем, после уже принятого на грудь, коктейль казался приятным напитком, не смотря на всю горечь самого мартини.

Платье неприлично задралось вверх, стоило встать ногами на перекладину на стуле, но это было проигнорировано мозгом, в отличие от мужчин, сидящих рядом. Один из них, худосочный русоволосый молодой человек, на вид явно лет восемнадцати, не больше, спрыгнул со своего стула и сел рядом со мной, никого не стесняясь, устроив руку на моём оголённом подолом платья колене. И пальцы стали медленно, но верно пробираться выше.

Скосив взгляд на незваного гостя, холодно улыбнулась и отвернулась в другую сторону, созерцая какую-то парочку, вовсю занятую собой и так самозабвенно целующуюся, что мне стало даже завидно. Совсем чуть-чуть.