И не надо говорить мне про чудеса. Они если и случаются, то точно не со мной. И не в присутствии в моей жизни таких людей, как Влад или Анька.

Ещё не стоит забывать о том, что было в моём прошлом. Маленький мальчик, оставшийся сиротой из-за меня, никуда не денется.

Опустив голову, опёрлась локтями об колени, сцепив пальцы в замок на затылке. Иногда кажется, что всё наладилось. Что всё будет хорошо.

Только такие опасные заблуждения никуда не ведут. Разве что к пониманию, какой ты, в сущности никчёмный человек, раз пытаешься надеяться на лучшее в этом сумасшедшем доме, под названием Земля.

Послышались шаги, и моих сцепленных пальцев коснулась чья-то рука. Вздрогнув, подняла голову и вопросительно посмотрела на подошедшую хозяйку.

— Я сделала чай. И несколько бутербродов. Что-то мне подсказывает, что ты от них не откажешься, — она улыбнулась, сразу, без вопросов перейдя на «ты» и демонстрируя своё дружелюбие.

Мой вопросительный взгляд, видимо, оказался весьма красноречивым, потому что она вздохнула и развела руками:

— Ну не могу я смотреть на тебя, такую бледную и трясущуюся. Пойдём, перекусишь. А то, такое ощущение, что ты сейчас в голодный обморок свалишься. Меня, кстати, Ника зовут. Ничего, что тут так сразу на «ты», а?

— Юля, — поднявшись с пуфика, чуть улыбнулась. — И ничего страшного. На «вы» я чувствую себя старой и дряхлой.

— Аналогично, — рассмеялась Ника, взяв меня за руку и утягивая на кухню. — Идём скорее, а то остынет.

Организм по-прежнему казался наполненным свинцовой слабостью, но тошнота перестала подкатывать к горлу, так что уговорить меня на перекус не составило никакого труда.

Кухня оказалась небольшой, но уютной и светлой. С лёгкими, жёлтого цвета, шторами. Белая тюль едва доставала до подоконника, слегка колышась от ветра, дувшего в открытое окно. Сама мебель, выполненная под светлое дерево, с красным отливом, смотрелась очень изысканно и к месту. Белый холодильник, отливающий полированным металлом, микроволновка и электрочайник дополняли обстановку.

Усадив меня на угловой диванчик, Ника поставила на стол две большие смешные кружки в виде котов, со вкусно пахнущим чаем, и тарелку с бутербродами. Сыр, ветчина и это всё в компании огурца и помидора. Рот моментально наполнился слюной, заставив непроизвольно поёжиться.

— Ешь, — Ника устроилась напротив меня и вытащила тонкую сигарету из пачки, лежавшей на столе. Поднеся зажигалку к её кончику, замерла на мгновение и вопросительно посмотрела в мою сторону.

Отрицательно мотнув головой, показывая, что не возражаю, взяла бутерброд и стала есть, пытаясь хотя бы таким способом заглушить мрачные размышления.

В ожидании Сергея мы просидели так где-то час. Ника не лезла с расспросами. Предпочитая сидеть и что-то читать с экрана нетбука. Как я поняла, она просматривала какую-то документацию, изредка высказывая свои предположения по соотношению умственных способностей и зарплаты некоторых работников. На меня она при этом не обращала ровным счётом никакого внимания, предоставив возможность спокойно пить чай и поглощать бутерброды.

Лично меня такое поведение хозяйки квартиры вполне устраивало. Редко когда можно встретить подобную тактичность, особенно у нас в России.

Звонок в дверь вывел нас обеих из состояния задумчивости. Ника вопросительно на меня посмотрела и, дождавшись утвердительного кивка, пошла открывать, оставив меня на кухне. Вместе со всеми далеко не радужными мыслями.

Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, закрыла глаза, погружаясь в свои мысли.

Итак, что же у нас есть? А у нас есть весьма неприятное понимание, что бездействовать не имеет больше смысла. Скажем так, за какие-то несколько дней, в течение которых все самые худшие опасения умудрились реализоваться, стоять и смотреть, как всё вокруг рушиться, уже нет ни сил, ни возможности.

Хмыкнула. А ведь хотела, что бы он понял… Увидел, что я не всегда могу быть сильной. Скорее даже совсем не могу, лишь притворяясь и играя предложенные роли. Да только, видимо, Алексей может разглядеть лишь то, что касается его самого.

Печально. Но от этого факта никуда не деться.

С моей стороны весьма малодушно решить всё вот так, неожиданно и оборвать резко, без возможности выслушать или сказать что-то для противоположной стороны. И, возможно, я бы даже дождалась Волкова, если бы не визит любезной Анечки. Раздавшийся следом звонок от Влада всего лишь укрепил мою веру в правильность принятого решения.

Хотя, какое оно к чёрту правильное?

Слёзы покатились по щекам. Эмоциональная глухота постепенно проходила, делая восприятие мира острее и более болезненным. Мне ужасно, до боли в груди, хотелось, что бы ничего этого не было. Что бы я всё, что происходит между мной и Алексеем стало жутким сном. И когда я проснусь, всё будет так же, как в самом начале отношений.

Моей щеки коснулись чьи-то пальцы, стирая дорожки от слёз и тихо поглаживая, словно успокаивая.

Затем кто-то опустился передо мной на колени и взял в тёплые ладони, мои дрожащие, холодные руки. Подул на них, поглаживая запястья.

— Привет, Серёж, — тихо произнесла, стараясь себя успокоить и понимая, что получается это мягко говоря хреново.

— У меня есть серьёзное основание, что бы дождаться твоего благоверного и устроить ему разъяснительную беседу в духе старых добрых девяностых, — задумчиво протянул приятный мужской голос, с лёгкими нотками раздражения. Что ж, я его понимаю. Сама себя ненавижу за то, в каком состоянии сейчас нахожусь. У тряпки сейчас и то, наверное, больше силы воли.

— Сомневаюсь, что это поможет, — хмыкнула и открыла глаза, стараясь не щуриться от неожиданно яркого света.

Передо мной на корточках сидел симпатичный брюнет. Короткие, чуть взлохмаченные волосы, карие глаза, нос с горбинкой, волевой подбородок, тонкие губы. Немного пижонские усы и проколотое ухо довершали его образ.

— А я бы, всё-таки, рискнул, — он заправил прядь волос мне за ухо и неодобрительно покачал головой. — Ну ты себя и довела, Юль.

— Серёж, давай без нотаций, а? — вышло даже не устало, а жалобно. И жалко.

— Если бы я считал, что это поможет, то привёл бы Лизу, — вздохнув, Сергей выпрямился и, взяв за руку, заставил подняться меня с табуретки, что бы тут же крепко прижать к своей груди.

Уткнувшись носом в его футболку, тонко всхлипнула, но не разрыдалась. Просто вдруг поняла, что это то, что мне действительно нужно. Что бы кто-то просто обнял меня, погладил по волосам. Не осуждая, не заставляя что-то говорить или объяснять. Ничего не требуя.

Какими бы странными не казались такие отношения, между мной и Комиссаровым нет ничего, кроме дружбы. Просто иногда два совершенно чужих человека относятся друг к другу гораздо нежнее и лучше, чем родственники.

Потёрлась носом о ткань его одежды. Слёзы закончились, снова уступив место зыбкому, болезненному спокойствию. Подняв голову, посмотрела Сергею в глаза и, слабо улыбнувшись, кивнула головой, показывая, что сумела взять себя в руки. Во всяком случае, относительно.

Иронично вскинутые брови показывали, что поверили мне тоже весьма относительно. Но настаивать и что-то выяснять он точно не будет. Не в его характере ломать человека.

— Ну что? Куда сначала? В больницу или за вещами? — из объятий он меня не выпускал, ещё и раскачиваться начал из стороны в сторону, словно маленького ребёнка баюкал.

— В больницу, — вздохнув, сделала шаг назад, показывая, что хочу высвободиться. Сергей тут же отпустил, но в сторону не отошёл. Наоборот, взял меня под руку и повёл в коридор. Ника стояла там, разговаривая с кем-то по телефону.

Заметив нас, она отодвинула трубку в сторону и спросила:

— Всё нормально?

— Да, спасибо тебе за помощь, — благодарно улыбнувшись ей, махнула рукой на прощание и вышла на лестничную клетку вслед за Сергеем.

У дверей квартиры Волкова мы остановились. Судя по взгляду мужчины, он хотел войти вместе со мной. Но лично я была не уверена, что смогу нормально собраться все нужные бумажки и сменить повязку на руках в его присутствии. Конечно, неудобно будет накладывать чистый бинт самостоятельно, но не первый же раз так делаю.