Миф о непорочном зачатии Христа, созданный мужчиной, наиболее ярко выражает мужскую идею отношения к матери. Его мать (т. е. мать любого мужчины) должна быть не только целомудренна, но ему желательно, чтобы, имея его, своего сына, она была бы при этом девственной, тогда ей можно поклоняться.
Такое отношение мужчины к своей матери, вызванное психофизическими свойствами мужского индивида, связано с младенческими годами, когда мать для ребенка являлась всем. Ее лицо было для него, как солнце, освещающее его улыбкой, и, будто солнце же, ослепляло его и загораживало от него весь мир. В матери заключена идея вечности, которую всю жизнь стремится постигнуть мужчина. Великая уверенность рода — ничто другое — таится в молчании этих существ, перед которыми минутами мужчина чувствует себя ничтожным. В такие минуты мир и спокойствие охватывают все его существо, глубокая и великая тоска умолкает в нем, и на мгновение может показаться, что женщина связала его с глубочайшими тайнами мира, Тогда он становится ребенком. Но все это только на мгновение, ибо мать — охранительница рода — плавает у берегов своего рода, не в силах вырваться из его притяжения, мужчина же плавает далеко в открытом море. Он не желает раствориться, как мать, в бесконечности рода, он вырывается из него и возвышается над ним. Так мужчина движет прогресс.
Величие материнства — чисто мужская идея. Мать растит тело ребенка, но не душу. Душу ребенка может растить отец, духовный наставник, учитель, книга, он сам. Мать вкладывает в сознание ребенка обычаи его рода, предания, практически то, чего человечество достигло уже раннее.
* * *
Коснемся такой глубоко присущей женщинам черты, как сводничество. Говорить о сводничестве среди мужчин вообще не представляется возможным, т.к, мужчины этим не занимаются (к сватовству сводничество не имеет никакого отношения). Почему именно на сводничестве мы должны сосредоточить наш интерес? Да потому, что, поняв, зачем женщина сводничает, мы приблизимся к глубочайшему постижению природы женщины.
Сводничество — это покровительство в сведении двух людей, которые в состоянии вступить в половые отношения между собой в форме брака или иначе. Это стремление создать известные отношения между двумя людьми проявляется в женщине с самого раннего детства: уже маленькая девочка охотно оказывает посреднические услуги поклонникам своих старших сестер. Эта склонность к сводничеству не покидает женщину весь период времени между половым созреванием и свадьбой, хотя в наивысшей степени она проявляется тогда, когда женщина как отдельный индивидуум уже обеспечила себя замужеством. Страсть к сводничеству у старух, которым уже не приходится заботиться о собственном половом удовлетворении, настолько хорошо известна всем, что старую женщину вообще называют типичной сводницей (не всегда справедливо).
Сводницы стараются заставить вступит в брак не только женщин, но и мужчин. Многие матери проявляют особенную настойчивость и изобретательность в стремлении поженить своих сыновей и при этом совершенно не считаются с их индивидуальными особенностями: им просто хочется видеть своих сыновей женатыми. Мы считаем, что сильнейшим побудительным мотивом к сводничеству служит отвращение к холостой жизни мужчины.
Никак не из логических и только отчасти из материальных соображений возникают те бесконечные старания, которые женщина проявляет, чтобы выдать замуж своих дочерей: она повинуется какому-то инстинктивному, скрытому в ее природе влечению. Большинство женщин на упрек в сводничестве ответят, что на них лежит обязанность заранее подумать о будущности их дорогих детей.
Мать выдает свою собственную дочь замуж так же, как помогает устраивать брак какой-нибудь посторонней девушки, когда эта задача уже решена в ее семье; как тут, так и там — сводничество, и первое ничем не отличается от второго. Мы утверждаем, что нет ни одной матери, которой было бы неприятно, когда какой-нибудь посторонний мужчина добивается обладания ее дочерью и соблазняет ее, даже если делает это с низкими намерениями и недостойными целями. Настоящий же мужчина с отвращением относится к сводничеству и даже в том случае, когда дело касается вопроса о будущем его дочери, отношение свое не меняет, хотя он и хотел бы видеть ее хорошо пристроенной. Да и зачем ему, если его жена с таким удовольствием сама рвется в бой, послушная своей природе.
Сводничество пронизывает сущность женщины более глубоко и серьезно, чем это можно было бы предполагать на основании приведенных выше примеров хочу напомнить, что миллионы женщин сидят перед телевизорами и смотрят «Просто Марию», «Дикую Розу», «Сан-та-Барбару» и прочую дичь, которая интернациональна потому, что все женщины планеты слишком похожи друг на друга и все в душе являются сводницами. Представьте себе картину: полмира сидит перед телеэкранами, дрожит подбородками, цедит слезы в напряженном ожидании, «добудут» ли влюбленные друг друга и как именно они этого достигнут. Это не что иное, как сводничество, желание, чтобы мужчина и женщина во что бы то ни стало сошлись.
Любой женщине (т.к. любая из них — сводница) противнее всего холостое состояние мужчины, поэтому она и старается непременно женить его. Исходя из вышесказанного можно заметить, что в сводничестве заключена сущность женщины, выражающаяся в деятельности в интересах полового акта вооб1це. Женщины несут в себе миссию служения идее физического общения. Сама идея полового акта, столь откровенно проявившаяся в сводничестве, отражается еще, словно в зеркале, в такой женской черте, как кокетство.
* * *
Что такое кокетство? Сущность кокетства заключается в том, что оно рисует мужчине обладание женщиной уже в виде свершившегося акта, чтобы резким контрастом с действительностью (ибо этого обладания еще нет) толкнуть его на совершение акта. Значение кокетства еще в том, что женщина, кокетничая, так удовлетворяет своему желанию подового акта, переживая его разжиганием страсти в мужчине. Таким образом она доставляет себе наслаждение в любое время и с любым мужчиной.
Кокетство, как мы видим, является средством вызвать мужчину на активное половое нападение, усилить или ослабить (по женскому усмотрению) энергию этого нападения, вызывая у мужчины слова, взгляды, которые приятно щекочут женщину. Или же действия, приводящие к так называемому изнасилованию, о котором в мягкой форме женщины иногда мечтают.
Сам факт, что женщина испытывает удовольствие уже потому, что на нее смотрит любой мужчина, не говорит, конечно, о том, что ей все равно, какой мужчина перед ней. Естественно, она ждет лучшего. Но женщина умудряется кокетничать даже наедине с собой, когда, красуясь перед зеркалом, она воображает, что на нее глядят (чем больше мужчин, тем радостнее для ее тщеславия). Она умудряется кокетничать даже перед неодушевленными предметами — деревом, ручьем. Таким образом, кокетничая, женщина испытывает то же самое, что и занимаясь сводничеством, но и то, и другое совершается почти бессознательно.
Мы отрицаем в женщине любовь к истине, но знаем, что есть такие женщины, которые стараются избегать лжи, утверждаем, что им чуждо сознание вины, хотя существуют женщины, способные жестоко упрекать себя даже из-за пустяков, говорим, что женщина бесстыдна, но знаем воистину скромных и стыдливых женщин. Мы твердим, что женщина мало способна к размышлению и самонаблюдению, но знаем, что полно женщин, ведущих дневники (больше чем мужчин), и, так сказать, «самонаблюдающихся». «Что за недобросовестность утверждений?!» — воскликнет читатель.
В этих антиномиях нет внутреннего конфликта. Все это разъяснимо: в основе этих явлений, вызывающих двусмысленное толкование, лежит все та же природа женщины, на которую мы везде указываем. Чтобы понять эти обманчивые противоречия, мы опять вынуждены обратиться к тому, как легко поддаются женщины влиянию других людей иди просто впечатлений. Мы пока еще недостаточно оценили эту чрезвычайную восприимчивость женщины ко всему чужому, степень той легкости, с которой слабый пол перенимает чужие взгляды.
