В хорошем кафе тебе недостаточно будет попросить официанта принести кофе с молоком. Он тут же начнет расспрашивать, какую именно разновидность требует дорогой посетитель. Простейшая вещь — кофе с молоком. Чего тут мудрить? Ан нет, существует масса способов приготавливать этот напиток, причем способов, освященных веками и национальной традицией.

Кофе по-венски. Именно в Вене впервые стали пить кофе с молоком — это произошло лет четыреста назад. Венский кофе состоит наполовину из кофе, наполовину из взбитого молока. Туда полагается класть много сахара. В классическом варианте кофе по-венски полагается подавать в металлическом стаканчике.

Американский кофе. Известно, что американцы совершенно не умеют варить кофе. Их так задразнили по этому поводу всякие богемные европейские народы, что американцы взбунтовались и решили, что их плохой кофе станет отныне крутым национальным напитком. Решение оказалось гениальным, и отныне в любой выпендрежной кофейне на Монмартре или в Риме ты можешь заказать «кофе американа» — большую чашку слабого водянистого кофе с подогретым молоком, подаваемым отдельно в молочнике.

Кафе-гляссе. Французское изобретение итальянских мороженщиков — очень вредное для зубной эмали. В горячий черный кофе кладется сливочное мороженое, которое можно успеть съесть ложечкой, пока оно не растаяло. Кафе-гляссе подается без сахара в высоком стакане.

Капучино. Капучино по-итальянски означает «капуцинишко» — монашек. Существует красивая легенда, что именно в капуцинских монастырях аббаты изобрели этот напиток, но на самом деле это название придумали не монахи, а владельцы кофеен: коричневый кофе с белой шапочкой взбитого молока сверху напоминал о коричневой рясе и белом капюшоне монаха-капуцина. Сверху сбитое в пену молоко посыпается щепоткой какао. Капучино положено взбивать именно с молоком, капучино со сливками — нонсенс.

Кафе латте. В отличие от капучино, кафе латте делают из большого количества взбитого горячего молока и малого количества кофе. Кафе латте имеет бежевый цвет и подается не в чашке, а в высоком стакане.

Слова — самый сильный наркотик, используемый человечеством. /Редьярд Киплинг/

Написав третье письмо любимой девушке, замечаешь, что фантазия иссякла. И о чем писать — не имеешь ни малейшего представления. Уж не говорю о том, что ты, как и большинство парней, манерой разговора больше похож на сапожника, нежели на парня ее мечты. Надо срочно исправляться, пока она еще не убежала от тебя. Впрочем, почему только она? Любого человека можно поразить своим красноречием и великолепным знанием изречений великих мира сего. А уж как это использовать — тебе решать. Буду очень рад, если твоя девушка услышит (или увидит в романтическом письме) хотя бы некоторые из них в твоем великолепнейшем исполнении. Надеюсь, что классификация по темам поможет тебе сказать вовремя, «в тему», а не сесть в лужу, что ты обычно делаешь.

...было во время дождя: катились навстречу друг другу по телеграфной проволоке две капли. Они бы встретились и одной большой каплей упали на землю, но какая-то птица, пролетая, задела проволоку, и капли упали на землю до встречи друг с другом. Вот и все о каплях, и их судьба для нас исчезает в сырой земле. Но по себе мы, люди, знаем, что нарушенное движение двух навстречу друг другу и там, в этой темной земле, продолжается. И так много волнующих книг написано о возможности встречи двух стремящихся одно к другому существ, что довольно бегущих по проволоке двух дождевых капель, чтобы заняться новой возможностью встреч в судьбе человеческой...

* * *

Не пролившийся из облака дождь не знает еще разделения воды на чистую и грязную. Только падающие в реки и лужи капли становятся чистой или грязной водой. Так и любовь, когда упадет, делит все на доброе и злое и меряет все аршином долга.

* * *

А дождь будет падать и падать на пустой город, размывать тротуары, просачиваться через гнилые крыши, пока не смоет все и не растворит город в первобытной земле. А потом взойдет новый посев... /Братья Стругацкие «Белые лебеди»/

* * *

Перевернутое Море... Пустыня среди стольких людей... капли холодного дождя, обжигающего кожу... Но тот родной и такой далекий берег зовет... как таинственный мираж перед глазами... Закрываю глаза... шум прибоя... пена у ног... соль на губах... Все такое знакомое, такое родное и бесконечно дорогое... где-то там... где Мы...

За окном трамвая все тот же маршрут... те же деревья... те же люди, спешащие кто куда... И никому нет дела... холодные отчужденные лица-маски... И лишь изредка, встречаясь с кем-то глазами, я вижу в них понимание — и легкую улыбку в ответ... Становится так радостно и тепло от этого короткого взгляда (не)знакомого человека, и мы на миг улетаем с ним в наш мир... Нет, мы не одиноки! Надо просто научиться видеть эти капли света в каждом... Ведь они есть! Мы — не пыль. Мы — волшебство!..

Все тот же дождь вместо волн... все тот же голос, объявляющий остановку... все те же двери... все тот же людской поток, растворяющийся в ширине улицы и исчезающий навсегда... Я стою один... прислушиваюсь... И где-то в вышине тихий голос небесной пташки дарит мне свою волшебную песню... Но из-за грохота несущихся мимо машин я на миг теряю ее... и больше не могу найти... Странно... но она есть. Это самое главное. Даже здесь. Надо только уметь услышать...

* * *

Облака были белей лебединого пуха, белей морской пены и молока — храбрые кони с глазами, что драгоценные камни, с теплым дыханием и золотистыми гривами. А потом пылали, летя во все стороны, огненные снопы молний, катился меж небесами веселый, ликующий гром и целовали Землю струи доброго ливня! И всюду, куда били молнии, расцветали невиданные цветы, возгоралась новая жизнь. Тягуче текли минуты только миллиарды звезд удивленно смотрят на нас. Звезды — живые глаза душ, еще не родившиеся в земных телах или, наоборот, уже вознесшихся обратно.

* * *

Стояла ясная, прохладная, звездная ночь, но дымчатые клочья тумана всползали на холмы из низменных луговин и от глубинных ручейков, — всползали и оседали. /Д.Толкиен «Властелин Колец — Хранители»/

* * *

Дни незаметно уходили в прошлое, и на смену осени подступала зима. Ветерок, подувающий с Мглистых гор, постепенно наливался знобящим холодом, сухо шуршала облетающая листва, и выцветала серебристая синева неба. В белесом блеске полной луны чуть заметно мерцали ночами звезды, но на юге, почти что у самой земли, до рассвета сверкала багровая звезда, и лунный блеск не мог ее пригасить — она заглядывала в комнату Фродо, словно кровавый, всевидящий глаз. /Д.Толкиен «Властелин Колец — Хранители»/

* * *

На восточном краю неба красный солнечный диск показался над волнистым покровом тумана. Деревья в червонно-золотом осеннем убранстве, казалось, уплывали в туманное море. /Д.Толкиен «Властелин Колец — Хранители»/

Ты женщина, — цветок, источник и звезда, Таинственна, нежна, прекрасна и горда. Ты пламя очага, тепло семьи и дома, Ты свет, что на земле не гаснет никогда!

Я люблю женщин! Люблю изумрудные озера их глаз... губы... Люблю как они улыбаются, зевают, едят... Их кожа такая мягкая! От ушей до пальчиков ног — сплошной бархат... Женская кожа будит в мужчине Магеллана, вдохновляет его руки на дивные открытия... Их животики сводят меня с ума!.. Мало того, что это едва ли не единственная часть женского тела, которую легко увидеть обнаженной, живот намекает на иные прелести... такие близкие... но недостижимые... В женщине все сексуально-притягательно... Треугольник между ее ног словно стрелка-указатель «Туда! Стремись туда!» А проследив взглядом грациозный изгиб талии, неизбежно находишь глазами золотистые сферы, увенчанные сосками... Божественное совершенство проявляется в мелочах. Сосок — величайший шедевр создателя! /Фильм «100 девчонок и одна в лифте»/