Полковник Главного Штаба рассказывает нам о том, как всё прошло в Трново:

— После обхода армейских позиций, занимаемых войсками около городка, где я находился в охране генерала Младича, мы увидели, что наши части исключительно хорошо расставлены. На всех важных высотах вокруг Трново были наши люди. Вдруг «главный» прыгнул в машину и велел нам ехать с ним. Один танк оказался впереди, и мы двинулись вслед за ним по трновским серпантинам в направлении городка. Перед мостом на въезде в Трново мы заметили трёх бегущих мусульман. Генерал Младич выскочил из машины и погнался за ними. В тот момент нас догнала милицейская машина. Не зная, что это за машина, я выхватил пистолет и направил его на подъезжающий «гольф». Когда машина остановилась, заскрипев тормозами, из неё вышел человек с поднятыми руками. На вопрос, куда едет, он сказал — за кроссовками. На вопрос, как зовут, ответил, что зовут его Асим. Тогда я понял, — говорит полковник, — что мусульмане не ожидали нас в Трново и были просто ошарашены нашим появлением.

Асим Зулич, может быть, когда-то и доберётся до своих кроссовок, но его войска больше не вернутся в Трново. Разносится весть, что сербская армия освободила гору Гребак, и что неприятельские части разбиты.

Солнечный луч пробивается сквозь облака и освещает дома без крыш. Ни у одного сербского дома здесь нет крыши, зато на стенах видны знаки ненависти, исписанные зелёной краской. Православный дом Божий лежит в развалинах. Какой-то сербский боец останавливает машину перед входом в церковный двор, входит в разрушенный храм, крестится и зажигает свечу. Опять начинается дождь. Укрываемся в отеле «Трескавица». Повсюду следы панического бегства мусульманской армии. Фойе отеля забито провизией, одеждой и обувью. Здесь мы ясно видим, насколько ложными были рассказы мировых СМИ о том, что мусульманам нечего есть и они умирают с голоду. И в Трново голубые каски отличались щедростью. Банки из-под различных консервов, от тушёнки до фруктовых салатов, пестреют на трновских свалках.

Пока мы ищем гвардейскую бригаду, грохот орудий всё больше удаляется от Трново, это значит, что сербская армия с каждым часом продвигается всё дальше. Последние дневные лучи освещают склоны Яхорины, с которых мы наблюдали начало этой крупной операции. Тот, кому эта акция обязана своим успехом, вероятно, сейчас находится на этих открытых всем ветрам вершинах. Генералу Манойло Миловановичу уж точно и этой ночью не удастся поспать. Он ведёт пальцем по карте от Трново куда-то в сторону Игмана. Около одного из разрушенных домов встречаем Снежану Саватич, девушку-добровольца из гвардейской бригады. Она ведёт нас к бойцам 1-й гвардейской моторизованной бригады и их командиру полковнику Миленко Лазичу. Невозмутимый полковник Лазич вошёл в Трново с генералом Младичем. Похоже, этого человека ничто не может вывести из себя. Вспоминаем, что таким он был в начале операции, таков же и сейчас, когда рассказывает нам, как было освобождено Трново.

Ночевали мы у гвардейцев. Ранним утром они двинулись к селу Турови. Прощаемся с полковником Лазичем и капитаном Мишановичем, который сейчас, когда мы пишем эти строки, ранен взрывом гранаты. Ушла и женская рота гвардии, среди них энергичная Боба и ещё две красивые девушки, имён которых мы не знаем. Гвардия всегда идёт первой, говорят они. Сегодня идут на Игман.

Около полудня солнце озаряет удивительно красивые вершины Трескавицы. Мусульмане не смогли отстоять Турови. Войска отдыхают в селе, но «летучий генерал» Младич приказывает выступать. Слышна команда, которую сербские воины с нетерпением ждут с самого начала войны: «За мной!» Путь лежит через Дуймович и Дейчич. Бои всё ожесточённее. Младич, облачённый в бронежилет и каску, командует отрядом. Где-то тут, через лес, наступают и герцеговинцы со сво ими генералами Грубачем и Спремо. Герои с Рогоя и Гребака воссоединили Герцеговину и Романию. Асфальтированная дорога от Трнова к Калиновику теперь свободна.

И тут мы узнаём, что командующий сараевско-романийским корпусом генерал Галич проехал на своей машине дорогой от Трново до Крупаца. Мусульманское «Радио Сараево» в панике сообщает, что «четники» движутся к Сараево! Наконец-то хоть одно правдивое сообщение после такого количества лжи.

На эту дорогу уже выходят сапёры, чтобы проверить, нет ли мин. У небольшой ГЭС, Богатичи, убирают камни, сброшенные мусульманами на дорогу. Для сапёров с их техникой это легкая задача. Во время трновской операции им приходилось выполнять намного более сложную работу. Поэтому мы ищем капитана Аврамовича и его парней.

Едем на грузовике, на котором написано «Бригада Эсад Бублин — Армия БиГ». Лилии нарисованы не золотом, а только белой краской. Машина досталась нам без боя, брошенная где-то в лесах около Трнова. Её экипаж бежал.

Капитан Аврамович производит впечатление человека старше своих лет. Его люди пробили самый тяжелый участок дороги, связавшего Пале с Трновом, через бездорожье Црни-врха. День клонится к концу, и капитан Аврамович выезжает на внедорожнике. Мы поедем в Пале не по свободной асфальтовой дороге через Крупац и Лукавицу, а только через «тайгу» Црни-врха. Все эти дни неустанно лил дождь, и густая красноватая грязь грозится засосать всё, что движется на колесах. На входе в густой лес на нас спускаются сумерки. Тут мы всё-таки увязли. «Нива», несмотря на свою мощность, никак не может выбраться. Работа сапёров явно не для слабонервных людей. Аврамович спокойно констатирует, что через пять минут появится его бульдозер и протащит нас через самый тяжёлый участок дороги. И действительно, из темноты появляется, словно огромный пыхтящий зверь, могучая машина. Она довозит нас до участка дороги, вымощенной щебнем. Здесь мы ждём, потому что в гору идёт большая колонна машин. Тяжёлые грузовики не могут одолеть крутой подъем и грязь. Тогда подходят бульдозеры и с невероятной точностью и силой в полной темноте вытаскивают тяжёлые фуры на дорогу. «Гвоздики» (самоходки), принадлежащие 1-й гвардейской бригаде АРС, справляются сами. Сидящие на них молодые сербские гвардейцы распевают песни, как будто едут на свадьбу. Кажется, что в эту ночь сербы со всего мира собрались в этом лесу.

Едем к Пале. Сегодня мы оставили Трново, как сердце, связанное артериями с Герцеговиной и Романией. Сербские беженцы, вернувшиеся с войском, нашли под порогами своих домов старых домовых духов, защитников очага. Этой ночью они, вероятно, разговаривают с ними.

Генерал-подполковник Ратко Младич дал интервью Янису Рубатису, журналисту крупного греческого телеканала «ТВ Скай». Журнал «Наша армия» опубликовал 27 декабря 1993 г. наиболее интересные отрывки из него:

— Сейчас вы воюете против своих бывших коллег, потому что очень большое число офицеров бывшей ЮНА находятся на стороне противника. Что вы ощущаете, воюя против бывших коллег, и даже возможно и друзей?

— Существует много видов войн и воинов, но самые трагичные — гражданские войны, имеющие примеси религиозных и национальных. Мы вынуждены вести самую страшную войну, которую даже представить себе не могли… Виноваты в этом не сербы, не сербский народ, не сербская армия. Эту войну нам навязали, и мы были вынуждены воевать, чтобы защитить своё население, свою землю от тех, кто, словно чьи-то марионетки, вторглись в нашу жизнь.

Трагедия нашего народа в том, что мы погибали на своей земле, защищая её, а затем, пережив страшный исторический период, остались без своего государства, территориально разделенными. У сербского народа нет своей компактной территории.

И вы, греки, за своё существование на краю Балкан, в прошлом заплатили огромными жертвами…

— Поскольку вы большой знаток исторических событий и современной обстановки в Греции, должен просить у вас совета по отдельным проблемам, ожидаемым в связи с частью Греции, где проживает относительно большое число мусульман, поведение которых в последнее время становится более экстремистским.