— Они нас об этом не спрашивали. Я уже сам требовал от СООНО, чтобы эти полеты проводились исключительно днём и по точно обговоренным воздушным коридорам. Нет необходимости им летать маршрутом Франкфурт-Анкона-Сребреница. У них нет причин использовать Анкону как большую базу НАТО, если только они не используют её радары для подмены самолётов, которые, скажем, могут вылететь с базы «Кеннеди» во Франкфурте.

Как я уже говорил, результаты этого обмана уже ощущаются на фронте в отношении вооружений и боеприпасов, используемых противником.

— Довольны ли вы международной помощью и той помощью, которую оказывает Республике Сербской СР Югославия?

— Что касается международной гуманитарной помощи, как я уже говорил, я не доволен. Потому что американцы говорили, что будут посылать помощь всем народам бывшей БиГ, а посылают её исключительно мусульманам и отчасти хорватам. Я был бы рад, если бы и русские начали сбрасывать с воздуха помощь, скажем, сербам. Если у братьев русских нет продуктов, пусть сбрасывают пустые пакеты, важно, чтобы сербы видели, что про них не забыли. Мы не просим и не ждём, чтобы кто-то нам посылал военную помощь, но всякие гуманитарные посылки с продовольствием, лекарствами и одеждой охотно примем.

Что касается помощи народа СР Югославии Республике Сербской, я бы хотел выразить своё восхищение той великой жертвой, которую они ради нас приносят. Мы прекрасно знаем, что СРЮ сейчас в блокаде, народ не имеет работы и живёт в нищете, но тем не менее они знают, что нам ещё тяжелее, и помогают нам. Весь мир помогает мусульманам и хорватам, и мы их не блокируем, а когда нам помогает СР Югославия, против неё вводят санкции и блокаду.

— А вы довольны результатом мобилизации, а особенно откликом на неё офицеров, родом из бывшей БиГ, которые в данный момент находятся в СРЮ?

— Не все эти офицеры вернулись из СРЮ и присоединились к своему народу. Сейчас остаётся последняя возможность понять, постичь серьёзность момента и прийти, чтобы вести свой народ. Пусть считают это общим призывом. Я не буду звать никого лично. Потому что и меня никто персонально не звал. Я сам отозвался, как в своё время в Книне, так и сейчас на территории Республики Сербской, и пытаюсь сделать всё, что могу. А если чего не смог, народ не должен меня упрекать, потому что я не в состоянии сделать то, что выше моих сил. Вот так пусть размышляют и те, которых здесь пока нет. Потому что на защиту народа и отечества идут не с украшенной баклагой, как на свадьбу, а по внутреннему ощущению чести и патриотизма, а для офицера это долг и обязанность!

Журналисты назвали ночь с 17 на 18 апреля 1993 г. самой критической ночью в войне, которая велась на просторах бывшей БиГ. Такой она тогда и могла показаться» ибо не было ещё других, позднее. Под заголовком «Время принятия решения на сараевском аэродроме» корреспонденты белградской газеты «Политика» буквально задокументировали всё, что происходило и что предшествовало «случаю Сребреницы», который также является основным пунктом обвинения Ратко Младича и Радована Караджича. А всё происходило вот так.

Пале, 18 апреля 1993 г.

После трёх неудачных попыток на сараевском аэродроме встретились делегации Армии Республики Сербской и мусульманской армии, чтобы под покровительством СООНО попытаться договориться о мирном решении в Боснии и Герцеговине, а в данный момент по самому напряжённому вопросу — вопросу о Сребренице.

Журналисты, собравшиеся на аэродроме, ждали исхода встречи, а в воздухе между тем носились вести о неслыханной компании против сербского народа, развернувшейся в мировой прессе.

Встреча началась около 13 часов. Делегацию армии Республики Сербской возглавлял командующий Главного штаба генерал-подполковник Ратко Младич, а мусульманскую делегацию — Сефер Халилович. Мусульмане опоздали больше, чем на час, но это осталось за кадром. Уже в самом начале встречи командующий силами ООН в бывшей Югославии генерал Уолгрен столкнулся с трудностями, так как мусульманская делегация отказалась от непосредственных переговоров, пришлось вести переговоры по-отдельности.

После требования о раздельных переговорах делегация Армии Республики Сербской была размещена в совершенно несоответствующем помещении и, по словам генерала Милана Гверо, одного из членов сербской делегации на переговорах, это было сделано намеренно, чтобы сербские офицеры ушли, покинув переговоры. После протеста, заявленного представителям «голубых касок», сербскую делегацию поместили в приличествующее помещение.

Информация о ходе переговоров была скупая. Однако с самого начала стало ясно, что мусульманские представители хотят говорить только о Сребренице, так как оказались в проигрышной позиции, перед полным военным поражением. Понимая мировую реакцию, они требовали полного вывода войск из этого региона, ставя ультиматум за ультиматумом. После восьми часов мучительных переговоров был сделан перерыв. В сделанном заявлении генерал Младич подчеркнул, что мусульманская сторона постоянно выдвигает свои требования, поэтому продолжение переговоров будет необычайно трудным. Но он надеется, что практическое решение будет найдено, тем более, что сербская позиция чёткая, а предложения конкретны.

Совещание продолжилось после перерыва и длилось до трёх часов ночи, а результатом его стало соглашение о демилитаризации Сребреницы. Генерал Ратко Младич, комментируя подписанный документ после окончания переговоров, подчеркнул тот факт, что представители международных организаций, обязавшиеся быть посредниками в деле реализации соглашения, должны будут точно его придерживаться. Что касается сербской стороны, то она до конца честно выполнит соглашение.

Как сказал Младич, сербская сторона настаивала на том, чтобы после сдачи оружия мусульманские солдаты в Сребренице считались военнопленными. Однако, под давлением отдельных политических деятелей, а также по настоянию СООНО, была сделана уступка. Договорились о том, что под контролем военных раненые будут эвакуированы, оружие сдано. По его словам, «военных преступников» ждёт суд. Сербская сторона предложила на совещании уничтожить сданное оружие прямо перед камерами сербского и мусульманского телевидения. Поскольку представители СООНО потребовали, чтобы присутствовал и ряд иностранных телевизионных компаний, делая из этого своеобразный спектакль, то от этой идеи отказались. «Мы точно знаем, сколько у них оружейных стволов, даже и по номерам, — сказал Младич. — Всё должны сдать. СООНО в ответе за каждого вооружённого мужчину и женщину в Сребренице».

О возможной военной интервенции командующий Главного штаба Армии Республики Сербской сказал, что для этого нет никакой причины, так как сербы имеют право жить на этих территориях, но в случае интервенции сербская армия и народ будут защищаться.

На переговорах, состоявшихся 17 апреля 1993 г. в Сараево, генерал-подполковник Младич и генерал Халилович в присутствии генерал-полковника Уолгрена, представителя СООНО, выступавшего в роли посредника, договорились о следующем:

Полное прекращение огня в зоне Сребреницы вступает в силу в 04:59 ч. 18 апреля 1993 г. Прекращаются все боевые действия на занятых позициях противостояния, включая артиллерийскую поддержку и ракеты.

Размещение одной роты СООНО в Сребренице до 11:00 часов 18 апреля. Обе стороны гарантируют этой роте безопасный и беспрепятственный проход из Тузлы в Сребреницу.

Открытие воздушного коридора между Тузлой и Сребреницей через Зворник для эвакуации тяжелораненых и больных. Воздушный коридор открывается в 12:00 ч. 18 апреля 1993 г. и действует 19 апреля 1993 г. в зависимости от метеоусловий до тех пор, пока все имеющиеся тяжелораненые и больные не эвакуируются. Вертолёты будут летать из Тузлы в Сребреницу с приземлением в Зворнике с целью контроля, который не вызовет задержку с эвакуацией. СООНО в присутствии двух врачей с каждой стороны и представителя Международного Красного Креста проведёт идентификацию личности тяжелораненых и больных, которых надо эвакуировать. Все категории тяжелораненых и больных будут без препятствий с обеих сторон эвакуированы воздушным путем. Предполагается, что тяжелораненых и больных насчитывается около 500 человек. Это подтвердит 18 апреля СООНО, сведения об их окончательном количестве будут переданы обеим сторонам.