Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Журналист: Мир особенно обеспокоен вопросом Сараева. Какова ситуация а Сараево и вокруг него?

P.M.: Эту ситуацию лучше всего описал несколько дней назад один мой собеседник, сказав, что «в городе нет ни власти, ни закона». Он имел в виду ту часть Сараево, которую контролируют мусульманские силы. Там ситуация очень драматична. Мы не держим Сараево в блокаде. Мы держим свои территории в черте Сараево и вокруг него, защищаем свои дома, свои жизни. Всё сербское, что оказалось сейчас в руках мусульман, в 90 % случаев сожжено или уничтожено, или население подверглось таким издевательствам, что это будет просто позором для человечества. По информации, которой мы располагаем, сербская семья в Сараево в месяц получает одну стограммовую банку мясных консервов. Т. е. от всей гуманитарной помощи, поступающей на аэродром или другим путем, через нашу часть Сараева и предназначенной всему населению, около 90 %, если не больше, идет мусульманам, и лишь чисто символически что-то перепадает сербам. Так что сербы там находятся в отчаянном положении.

Между тем ситуация и в Сараево, и в БиГ могла бы разрешиться очень быстро, если бы хорватские силы были выведены и если бы Алия Изетбегович отозвал свое решение и отменил обнародованный приказ о провозглашении войны на территории бывшей БиГ и об уничтожении сербского народа. Потому что выход — в переговорах и обсуждении. Мы всегда были на это готовы, и остаемся при намерении именно так разрешить конфликт. Считаю, что нам достаточно крови и страданий и с одной, и с другой стороны.

Прежде всего я в своей жизни всегда опирался на надежных людей, и когда меня спрашивают, что мы предпринимаем, чтобы наши офицеры, младшие офицеры и призывники вернулись, отвечаю, что мы предпринимали соответствующие меры. Но, к сожалению, есть часть военнообязанных, которые незаконно бежали в разные части света, большинство уехало на восток от Дрины, видимо, считая, что там им будет легче и лучше.

Они таким образом обременили и СРЮ, Сербию и Черногорию, а особенно отяготили совесть своей родни, оставшейся на тех страшных территориях. В конце концов, они не ослабили оборону, потому что дезертиры не могут ослабить оборону своим отсутствием, наоборот, они ее укрепляют. И даже лучше, что они бежали из своих родных мест, а не остались, если у них такой низкий уровень патриотизма. Тем не менее мы открыты нашим людям, и я бы воспользовался этой возможностью, чтобы и сейчас сказать им, что и сейчас ещё не поздно встать в наши ряды! Мы готовы каждого человека, не только серба, рожденного на территории Республики Сербской, но и любого благонамеренного человека, понимающего, что на нас напали и что нам грозит истребление, принять в наши ряды, чтобы воевать плечом к плечу. Потому что нападению подверглись не только мы, сербы, на территории бывшей БиГ, но и весь свободолюбивый мир! И непонятно, как в той самой Европе, которая считала себя высоко цивилизованным, демократическим, высокоразвитым человеческим сообществом, на континенте, являющимся центром мира, кто-то может начать такую жестокую войну!

Журналист: Существуют ли какие-то расчеты относительно возвращения некоторых освобожденных территорий, занятых сербской армией?

P.M.: Прежде всего нам это хорватско-мусульманская пропаганда постоянно твердит, что мы — агрессоры, что мы заняли то или другое. Это неправда. Сербский народ — коренный народ, создавший конституцию, самый древний народ на этих территориях, и всё это когда-то было сербским. Нам не нужно ни одно мусульманское или хорватское село, ни один их дом, нам вообще ничего чужого не нужно, мы довольны тем, что имеем. И если говорить о потерях в этой войне на территории бывшей БиГ, то больше всего потерял сербский народ, как в Сараево, так и в других городах, в которые веками вкладывал свой труд и пот и превратил отсталые турецкие селения в современные развитые города. Однако, к сожалению, те сербские территории, которые были преимущественно или исключительно заселены сербским населением, как раз отставали в развитии в последние десятилетия. Скажем, от Книна до Баня-Луки сейчас нет ни одного военного объекта, ни одного ценного завода. Точно так же от Билечи до Биелины нет ни одного гарнизона, ни одного серьезного промышленного объекта. Значит, инвестировали главным образом в мусульманских и хорватских городах с одной единственной целью — раньше или позже разбить Югославию, и всё произошедшее с нами — не случайно. И эта война…

А война — это такое страшное явление в человеческом обществе, что я бы посоветовал будущим поколениям даже в словаре не иметь этого слова, а уж тем более не воевать, нигде на этой планете.

Однако мы были вынуждены вести войну, потому что приходится защищать свою жизнь, когда на тебя нападают. И вот ещё что я должен сказать: если б не случилась эта война, я бы не знал, и даже поверить не мог бы, что человек человеку может такое сделать…»

Третьего геноцида над сербским народом удалось избежать благодаря суворовским качествам генерала Младича

Разговор с полковником доктором Раде Раичем

Полковник доктор Раде С. И. Раич двадцать лет изучает феномен чести, особенно воинской и офицерской, в его научном, историческом, национальном и профессиональном аспекте, и является единственным доктором наук в этой области. В данном случае я использую отрывки из написанных им работ и из наших многочисленных бесед о воинской чести применительно к делу генерала Младича.

«… Фактически почти нет серба, который был бы равнодушен к делу генерала Ратко Младича. У Ратко Младича, боевого генерала, командующего Армией Сербской Краины, а затем и Армией Республики Сербской, были исключительные заслуги в их формировании и участии в защите сербского народа от повторных погромов и геноцида, но ему приписывались и некоторые ошибки. С точки зрения офицерской чести, привлечение Младича к гаагскому суду немыслимо по нескольким причинам, а именно:

• из-за двойных стандартов Гаагского трибунала и его откровенно политизированной и антисербской позиции;

• из-за весьма спорного вопроса о Сребренице, когда вообще не принимаются во внимание предыдущие страдания сербов в этом районе;

• и особенно из-за занимаемой им должности и из-за опасных последствий, которые имели бы ангажированный суд и приговор для Республики Сербской и сербов, в ней проживающих.

Будь Гаагский трибунал принципиальным и беспристрастным в отношении всех подозреваемых, а также всех сторон, участвовавших в военном конфликте на территории бывшей Югославии, то генерал Ратко Младич, я убеждён, сразу после выдвижения обвинения объявился бы и сам отправился в Гаагу. Дело генерала Ратко Младича имеет особое значение. Иначе говоря, необходимо в полном смысле слова понять, что он был военным командиром Армии PC. Именно генерал Ратко Младич, как начальник Генерального штаба Армии Республики Сербской, является также и главным представителем этой армии — и никто иной. С другой стороны, поскольку армия представляет рыцарскую силу государства и народа, он на этом основании также и главный выразитель рыцарской чести PC. Учитывая, что честь нации в принципе состоит из двух основных типов: рыцарской и гражданской чести, то косвенно он является ещё и олицетворением национальной чести всех сербов в PC.

В принципе, для него должны быть действительными оценки генералов, которые были начальниками штабов, затем министра обороны, премьер-министра и президента. Впрочем, самой важной для него должна была бы быть оценка суда чести генеральского корпуса. Тем не менее хотя ни в Армии Республики Сербской, ни в Армии Сербии нет ни офицерского корпуса, ни офицерского суда чести, он существует у сербов по завету предков. Дух офицерской чести генерал Ратко Младич, выполняя свои функции, должен был ощущать и чтить. Кроме того, важно отметить, что для офицеров в Сербстве — по завету — существует идеал Отечества. Это не характерно ни для одной другой профессии, рода занятий, государственной и общественной службы, ибо их идеалы служебной чести не так возвышенны, как отечественный идеал Отечества офицерской службы.

48
{"b":"209849","o":1}