Никогда в жизни я не видел такой ужасной и шокирующей картины, чтобы вынимали и переносили человеческие останки. Столетние, двухсотлетние могилы сербский народ из Сараево переносит на другую территорию. Это и есть тот демократический миропорядок, который ведёт к благополучию? Это результат расширения НАТО?

Существуют многочисленные примеры крайне предвзятого поведения представителей международных организаций в этой войне. Карл Бильдт[92] вместе с экспертами по международным отношениям и представителями ИФОР участвует в разводе мусульманских полицейских на Вогошче и Илияше, устанавливая власть. В его присутствии срывают сербские флаги, и он это не осуждает. А с другой стороны, безопасность возвращения сербского населения в Мрконич-Град и Шипово никто из международных функционеров не обеспечивает и не контролирует.

Представители УВКБ заключают договоры с Алией Изетбеговичем об остеклении зданий в Сараево, французский контингент ИФОР с помощью вертолетов ремонтирует мусульманам высоковольтные линии электропередач, строит им мосты. Однако никому из них не приходит в голову построить мосты, например, на Дрине, разрушенные при бомбардировке сербской территории. В то же время, каждый день сотни транспортных средств ИФОР сопровождают мусульман из Сараево в Горажде через Соколац и Рогатицу, а генералы ИФОР отказывают нам в просьбе открыть и обеспечить передвижение сербского населения из Вышеграда через Горажде в Србине и Чайниче и обратно.

Много случаев, когда СВС распространяет пропагандистские материалы среди наших детей, организовывает охоту на президента Караджича и генерала Младича, контролирует передвижение населения на «контрольно-пропускных пунктах», проводит анкетирование жителей — на что не имеет права.

Сейчас выдумывают байки про массовые захоронения мусульман и с невероятным рвением пытаются их найти. Правда, безуспешно, потому что их просто не существует. В этом, к сожалению, особо отличаются американцы, а турки были бы рады, используя силу, привезти мусульман на своих машинах и танках в сербские города, особенно в Добой и Теслич.

Гаагский суд — это не суд истины, а суд политики! Это политический фарс, а не суд. Будь это справедливый суд, он бы сначала судил тех, кто объявил и начал эту войну: хорватов и мусульман.

Мы только в конце прошлого года ввели военное положение, сначала на части, а потом и на всей территории Республики.

Как получается, что суд предназначается только для сербских политиков и генералов? Как будто мы воевали с инопланетянами! А места для Туджмана, Алии и их генералов нет? Почему не выдвинуто обвинений сильным мира сего, которые заварили эту войну? А что с генералами, которые бомбили сербское гражданское население, сербские позиции и наш народ, убивали беспомощных?

Наконец, этот суд узаконил терроризм. Суд легализовал похищение мусульманами генерала Джукича, полковника Крсмановича и солдат. Затем ИФОР доставляет их в Гаагу, объявляет свидетелями, где они будут содержаться в тюрьме, пока не дадут нужные показания. Такого поведения и содержания свидетелей в тюрьме в истории ещё не было.

Гаагский суд создан для того, чтобы были забыты Хиросима и Нагасаки, Освенцим, Дахау и Ясеновац, Вьетнам, Камбоджа, Фолклендские острова и Персидский залив. Для того, чтобы из сербов сделать козлов отпущения на этой планете до следующей жестокой войны, которую задумают те же, кто срежиссировал и эту войну.

По их меркам надо судить меня, наше политическое руководство и сербский народ, а не тех, кто бомбил наших детей. Это — слепое международное право. Возможно, этот суд создан для того, чтобы обеспечить кому-то победу на предстоящих выборах в одном из этих «садов» демократии на Западе. Чтобы они гуляли и учили наш народ демократии, а генерала сербской армии Джукича и других во главе с Младичем отправили в Гаагу, судили и распяли как Симпсона на потеху публике на ближайшие год-два, пока сильные мира сего не придумают что-нибудь поинтереснее для своих зрителей.

Меня бы совесть замучила, если бы я воевал на чужой земле и в чужой стране, если б я был оккупантом чужого народа. Всю эту войну я защищал свой народ на своей, сербской земле.

В чём я абсолютно уверен, это в том, что никто — ни один солдат, ни одно подразделение — не получали разрешения на действия, противоречащие нормам международного военного права.

Народ боролся честно, порядочно и мужественно. Мы воевали, соблюдая положения международного военного права. Многие спекулируют на событиях в Сребренице, Жепе, Горажде, Сараево, французских летчиках и т. д. Мы к мусульманскому населению относились так, как подобает цивилизованным людям, и перевезли их на своих автобусах в присутствии представителей международных сил. В каждом автобусе были офицеры и солдаты CÖOHO, они же давали топливо для транспортировки мусульман. (Сейчас генералы Смит, Уокер[93] и другие сербам горючего не дают, чтобы исстрадавшееся сербское население, не желающее оставаться в хорватско-мусульманской федерации, не могло с имуществом покинуть Сараево.)

Мы защищались от мусульманских террористических орд Алии Изетбеговича! Мы мусульман из Сребреницы и Жепы эвакуировали через нашу территорию в центральную Боснию в присутствии солдат СООНО. Вы спросите, почему мы так поступили, и в одном, и в другом случае? Потому что сербский народ — гордый народ, и потому, что я прежде всего человек, а только потом — офицер и генерал. В этой войне я ни одной секунды, а тем более ни дня не воевал против гражданского населения, ни хорватского, ни мусульманского. Одним словом — я сражался с ордами мусульманских террористов во главе с Алией Изетбеговичем и ордами хорватских фашистов под руководством Франьо Туджмана, которые хуже самых худших фашистов времён Второй мировой войны.

Пусть уяснят одно — я дорого стою, в этой войне меня защищает моя честь, моё достоинство и личная жертва, и в этой войне меня защищает мой народ. Я не намерен играть в прятки с натовцами по бывшей Боснии и Герцеговине. ЦРУ создаёт целые команды, чтобы следить, куда я иду и что делаю. Они мне постоянно угрожают и хотят меня арестовать. Для них было бы лучше скрепить мир рукопожатием, а не создавать проблемы и трудности.

Западные генералы могут меня игнорировать сколько угодно — и генерал Смит, и генерал Уокер, и генерал Джулван.[94] Они — представители крупнейших армий мира, но от них бежит сербский народ. Бежит ко мне, Ратко Младичу, которого они хотят распять на кресте. Бежит, потому что мне верит. Хотя они пришли как сила, которая будет гарантировать мир, сербский народ из Коница, Сараево и других сербских территорий от них бежит.

Меня спрашивают, как долго я буду возглавлять армию. Наверное, столько, сколько будет нужно народу. Я не сторонник того, чтобы люди и авторитеты были законсервированы во времени, будь то мир или война. Я считаю, что надо дать шанс молодым.

Я отказался стать советником Президента Республики и был снят с должности командующего Главным штабом. У иностранных разведслужб длинные руки в здешней политике, но не они меня назначали на эту должность и не им меня отстранять. Наконец, для меня важнее всего мнение моих соратников и армии, которой я командую, — что я им всё ещё нужен, что ещё могу быть им полезен, если не делом, то хорошим советом.

8 ноября 1996 г.

Дейтонское соглашение породило в Республике Сербской губительные разногласия и привело к роковому расколу между гражданскими властями и Главным штабом АРС. Особо отягчающим фактором стало обвинение в военных преступлениях, выдвинутое американскими «богами войны» против ведущих представителей Республики Сербской посредством незаконно созданного Трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за военные преступления на территории бывшей Югославии (МТБЮ).[95] Вчерашние сербские лидеры, командиры, участники переговоров были схвачены на основании обвинительного заключения, сразу же получившего статус приговора.