Генерал-майор Груйо Борич, командир 2-го Краинского корпуса:

— На бойцов отрицательно влияло частое прекращение огня, подписание перемирий, бездействие властей на муниципальном уровне, неспособность остановить военных спекулянтов и дезертиров, которых в СРЮ имеется около 1600, изъятие из картотек в военкоматах карточек некоторых призывников и офицеров запаса, распространение криминала при участии и содействии военнослужащих, проявления недисциплинированности в частях и невозможность передислокации частей в другой регион (что характерно для Дрварской бригады), появление паравоенных и параполитических образований, нерегулярная выплата зарплаты и нерешённые вопросы статуса офицеров, прибывших из Словении, Хорватии и Македонии.

Печально, что нашим офицерам даже после двух лет участия в войне приходится доказывать, что они не предатели.

Генерал-подполковник Момир Талич, командир 1-го Краинского корпуса:

— Первый Краинский корпус с 1 апреля воюет уже третий год. Мы начинали в Западной Славонии, где, имея в своём составе 1650 бойцов бывшей ЮНА и спасли тот сербский край, а теперь выросли в очень сильную боевую единицу. Из крупных населённых пунктов мы освободили Дервенту, Модрич, Яйце, Влашич и плоскогорье Влашич, Козарац, Котор-Варош, Сански-Мост, а также более 300 других.

Во всём этом важную роль сыграло тыловое обеспечение, благодаря которому ни одна операция не была отменена вследствие недостатка материальных или технических средств.

Мы организовали в Баня-Луке Учебный центр для подготовки офицеров и солдат, который прекрасно работает. Хорошо было бы начать и обучение женщин.

Помимо государственного гимна, гимном 1-го Краинского корпуса остаётся: «Никто нас не победит».

Ратко Аджич, Министр внутренних дел:

— Когда речь идёт о грабежах, воровстве и спекуляции, можно вкратце сказать, что мы не очень хорошо с этим справляемся. Я бы мародёрство разделил на три основных вида. Первый — так называемое мелкое воровство, когда боец забирает телевизор, видео, газовую плиту или что-то другое, что не имеет большой материальной ценности, но сам факт очень негативно воздействует на людей честных и порядочных. Так что такое воровство необходимо энергично пресекать.

Вторая категория — преступники. Они всегда были преступниками. Их только могила исправит. Они прекрасно приспособились к этой войне, потому что знали, к чему надо стремиться, они прекрасно организованы и добились успеха. В большинстве своём это группы, которые в рамках АРС или МВД представлялись спецгруппами, а чаще всего не желали находиться под чьим-либо военным командованием. Они были хорошо одеты и прекрасно выглядели, но мало кто из них понюхал пороху. Они наносят ущерб и разлагающе влияют на наших честных бойцов и на сотрудников МВД.

Третья категория — это люди, работающие в государственных органах, а особенно на производстве, уде мы как государство не сумели эти производственные ресурсы хорошо защитить и контролировать манипуляции и управление ими. Я должен сказать, что большинство всех товаров оформляется какими-то документами, но уже другой вопрос, насколько это серьёзные документы, кто их выписывает и как манипулируют этими товарами. Но сейчас это будет делом государственных органов — провести расследование, привлечь этих людей к ответственности, чтобы они получили по заслугам и от народа, и от закона.

На мой вопрос, что за человек Ратко Младич, я получила ответ и от тех фронтовых генералов Армии Республики Сербской, с которыми удалось встретиться, тех, которые всю войну, с 12 мая 1992 г. до последнего дня, до полной смены военного командного состава АРС, были рядом с генералом Ратко Младичем. Так, как они поклялись друг другу, когда впервые собрались в Црна-Риеке.

Кто-то погиб, кто-то умер своей смертью, кто-то находится в заточении в Гааге, кто-то нарушил свою клятву.

Погиб генерал Йово Марич, помощник командующего военной авиацией и противовоздушной обороной. В гаагских застенках скончались генералы Джордже Джукич, помощник командующего генеральным штабом АРС по тылу, и Момир Талич, командующий 1-м корпусом АРС. Осуждены на тюремное заключение генерал Радислав Крстич, Драгомир Милошевич, Станислав Галич.

В Гааге заточены ближайшие соратники Младича, генералы Милан Гверо, Здравко Толимир, Радивое Милетич и полковник Любиша Беара.

Некоторые не отозвались на моё приглашение.

На первый общий разговор 3 января 2009 г. пришли генералы Живомир Нинкович, Мичо Грубор, Бошко Келечевич, Радован Грубач. Беседа длилась несколько часов, а могла бы длиться и несколько дней.

Бошко Келечевич, выступающий на встрече в роли хозяина, внушает мне, что обязательно нужно писать об известном «бунте 1 сентября», произошедшем в Баня-Луке и окрестностях.

(Ратко был на класс старше его и Талича.)

Келечевич подчеркивает, что очень важна речь Ратко с «пуха» перед Банскими дворами в Баня-Луке. Он точно не помнит её содержание, только огромное впечатление, которое она произвела. Нинкович добавляет, что Ратко говорил с балкона, а вышел из его канцелярии.

Келечевич рассказывает:

«С моего командного пункта мы выступили к заблокированной Баня-Луке: «Однокашники, пошли туда!» Я его предупреждаю, что дорога заблокирована, что в блокаде участвуют и бойцы. Напрасно.

В Залужанах нас ждала засада. Живко Билак, командир батальона, идёт к нам и говорит: «Нельзя дальше!» Напрасно я напоминаю, что здесь генерал Младич. Ведь именно поэтому и устроены засады.

Тем не менее направляемся к командованию корпусом. Опять засада, которая не даёт нам пройти. Опять появляется Билак и предупреждает нас: «Здесь слушайте только меня!»

Какой-то пьяный солдат стреляет в воздух прямо поверх наших голов.

Генерал Младич хочет обратиться к восьмидесяти присутствующим бойцам-бунтовщикам. Ему не дают.

Оттуда проходим к Банским дворам… Надо было видеть, что творилось на заседании Верховного штаба после «Сентября»!

Ратко Младич для меня Человек Окопов! Офицер ситуации!

Когда бы он ни приехал в бригаду, после первых кратких рапортов говорил: «Давай в окопы!»

Каждый приезд в часть означал выход на передовую.

Для него было естественным повести людей в атаку во время операции. Например, с Райко Балачем он ходил на Трескавицу, на Джокин-торань, на высоту свыше 2000 метров.

Сообщалось: «Группа генерала в атаке!», — говорит Радован Грубач:

Таким был и генерал Перишич, когда был в Мостаре. А от Ратко я научился, что и генерал в армии — солдат! Вот такая у нас была армия!»

Бошко Келечевич:

«Он умел увлечь в непредсказуемое. Но всегда имел чёткие намерения и цели.

На Влашиче, к примеру. Враг действует из села Пакларево, под Травником. Младич говорит: «Однокашники, орудие сюда, мы должны прорваться!»

А мы знаем, что там сильное сопротивление, и мы против них ничего не можем сделать. Он настаивает. И вот, ещё до того, как доставили пушку, нас обнаружили, и мы едва оттуда выбрались.

К счастью для нашей армии, генерал Милан Зец научил нас рыть окопы. Случалось, что по нам бьют из всех орудий, а мы сидим в окопах и спокойно наблюдаем. Потому что хорошо рассчитано расстояние от нас до сил противника и глубина окопа».

Радован Грубач:

«Он владел ситуацией!

Говорил: Команда там, где командующий.

Пока командующий в зоне ответственности, он — командующий!

У него была удивительная способность всегда владеть ситуацией! И всевозможными техническими средствами для этого».

Бошко Келечевич:

«Он знал, как живёт бригада, а жила она так же, как и муниципалитет, на территории которого она дислоцировалась. И именно потому, что зависела от муниципалитета, армия сама собирала продукты и оружие для тех муниципалитетов, которым нечего было дать армии. Баня-Лука выделялась своей заботой об армии!