Сегодня, господин президент Мицотакис, из-за этого заседания скупщины их нет в этом воздушном пространстве, но они есть в районе Сребреницы. Международное сообщество дало США право провести операцию «Парашют», чтобы мусульманам по воздуху доставлялись продукты питания. Фотографии тех, кому мы позволили эвакуироваться, показывают, что они выглядят намного упитаннее, чем мы. Президент США Клинтон заявил всем средствам массовой информации об этой операции, сказав, что будет оказывать помощь всем народам, живущим здесь. В какой-то момент я сам требовал через офицеров СООНО: пусть иностранные государства хотя бы пустые пакеты сбрасывают сербскому народу, чтобы я мог народу Бирача объяснить невинные жертвы, когда мусульманской рукой было заколото свыше 1350 сербских мирных жителей — женщин, детей, стариков.

Это, господин Мицотакис, село Тегар на самой границе с Сербией. В июне я наблюдал невиданную картину. Я должен рассказать здесь о ней и господину президенту Чосичу, и Милошевичу, и депутатам. Село Тегар горело, потому что мусульмане его разорили и сожгли, а на другом берегу Дрины, в сербском селе, в это время дети играли в футбол. И одни, и другие — это мы, сербы. Оцените: оправданы ли притеснения и блокада этой части сербского народа. Я не согласен ни с одним депутатом, который обрушивается на любого нашего человека, а тем более на наших гостей. Мы никогда не сможем расплатиться ни с сербским, ни с черногорским, ни с вашим народом, особенно с сербами из Сербии и Черногории, черногорцами, потому что они приютили наших обездоленных и обессиленных людей из городов и сёл, захваченных мусульманами и хорватами, потому что они лечили наших раненых, доставляли нам гуманитарную помощь.

Прошу вас, поймите, что на гуманитарную колонну, организованную Сербской православной церковью, которую возглавлял отец Филарет, хотя о ней было заявлено в СООНО, на глазах СООНО напали на аэродроме, на сербской земле, которую мы и уступили для гуманитарной помощи. Четыре водителя были ранены. Я прошу вас понять и то, что мусульман в Цазинской Крайне, Сараево, Сребренице, Жепе и Горажде и в данный момент вооружает «Каритас» и «Мерхамет». Это вооружение, к сожалению, по-прежнему продолжается, так как используются конвои, охраняемые силами СООНО. Такой случай был в Сараево, где в двойном дне контейнера оказались спрятаны боеприпасы. Так выглядит с мая месяца фронт вокруг Сараево; здесь нет нефтяных скважин и не производятся ни арабские, ни немецкие боеприпасы и оружие. Тем не менее огонь, который ведут мусульмане в Сараево, стал плотнее и мощнее, чем тогда, когда мы начинали воевать.

Следующее, на что я должен обратить ваше внимание: в долине реки Неретвы, в верхнем течении реки Врбас и в долине реки Босны от международной общественности скрывают взаимный геноцид внутри коалиции — хорватов над мусульманским населением и наоборот, мусульман над хорватами. Скажу вам и то, что я приказал, и это сделано, спасти всех больных и немощных, и даже раненых, как одной, так и другой стороны. А из района Сребреницы мы дали возможность эвакуировать с помощью УВКБ 12 500 мусульманских женщин, детей и стариков, а также 489 раненых, среди которых было немало и тех, кто совершил преступления в отношении сербского народа и заслуживал быть отданным под суд. Я горжусь тем, что нахожусь в Армии, которая дала врагу возможность, после того, как он отказался лечить своих раненых в наших госпиталях, санитарными вертолетами вывезти их в Тузлу.

Нам, господа, война не нужна. Ни раньше, ни сейчас. Я здесь не для того, чтобы призывать к войне. Война нам навязана, и мы вынуждены были обороняться. С нас войны хватит. Не потому, что мы устали, а потому, что мы увидели много ужасов. Позволю себе ознакомить вас с одним из них. Оказался я в селе Дринячи, когда там проходил конвой УВКБ из Сребреницы — около 10–15 грузовиков, в которых ехали 850 мусульманских женщин и детей. Случилось так, что два милиционера не смогли удержать мать 11-летнего мальчика Слободана Стояновича, которого известная мусульманка Косовка Мула из Власеницы заставила выкопать себе могилу в селе Касаба, а после этого самым зверским образом убила, отрубая ему палец за пальцем, а затем… Что было дальше, не могу даже говорить. Это я вам рассказал, чтобы вы на фактах поняли, что на нас напал самый страшный враг, потому что мы его не ждали. Мы не хотим решить исход войны в Боснии и Герцеговине военным путем. Военное решение может быть катастрофическим, намного хуже той катастрофы, которая до настоящего времени произошла на просторах бывшей Югославии. Мы не желаем вовлекать другие народы в новые несчастья. Мы хотим помочь найти политическое решение мирным путем, политическое решение, которое приемлемо и не ущемляет ни один народ. Эту карту начертили представители Ватикана и те, кто планировал распад Югославии. Для нашего руководства и Главного штаба, как и для меня лично, эти планы не были неожиданностью. Такие планы существуют и в землях, восточнее наших, и поэтому мы не можем их принять. Это пространство — не хорватская земля. Ведь есть карты, которые свидетельствуют о том, что в течение 400 лет сербы здесь платили подати.

В бывшем Босански-Броде я видел ещё один из ужасов этой войны. Во время освобождения города в спортивном зале я увидел более 2000 комплектов детской, женской и мужской одежды — их владельцев больше не было в живых. Из всех журналистов только один японский корреспондент это сфотографировал, но нигде его фото не было опубликовано. В Босански-Броде в 1991 г. проживало 4140 мусульман, 11 844 сербов и 3609 югославов, которые, как правило, в большинстве своём были сербами. Если известно, что хорватов было 13 923 человека, то ясно, что сербов было больше. Больше всего их было в Дервенте, Модриче и Шамаце. Вот в Орашье большинство составляли хорваты, и мы не требуем, чтобы оно было нашим. Это сербская земля и тут не может быть никакого коридора. Коридор был бы, если бы мы шли через Орашье, потому что это их земля. Нам чужого не надо, но и своего мы не отдадим.

Господа, это пространство в Герцеговине, в долине Неретвы, заняли не мусульмане и хорваты из Боснии. Это пространство захватили вооружённые силы Хорватии после отхода воинских частей ЮНА на территорию СР Югославии, а предварительно они сосредоточивались на территории Конавле, которая находилась под защитой сил ООН. Здесь 38 сербских сёл полностью стёрты с лица земли, как и Пребиловцы, где захоронены кости наших мучеников Второй мировой войны. Хорватия объединила хорватский народ в Междугорье, провозглашая, что на одной из вершин явилась Богородица. На том месте десятилетиями собирались священники из Ватикана и со всего мира, как и усташеские эмигранты, отцы которых совершили злодеяния, истребив сербский народ на этой территории и в западной Герцеговине. На той горе, где появилась Богородица, видно девять ям, в которые сбрасывали сербов, и в каждом было не меньше тысячи наших страдальцев. Мы ничего не могли об этом узнать, так как свидетели были сброшены в эти рвы, и это несчастье нашего народа, ибо войны уносили от нас тех, кто младшим поколениям мог бы поведать о своём осознании войны. Поэтому нашей целью не является разгром хорватов и мусульман. Наша цель — сохранить свой народ, не позволить, чтобы его снова бросали во рвы. Впрочем, и СООНО на пространстве бывшей БиГ не может защитить себя без сотрудничества с руководством Республики Сербской.

Господа депутаты, Америка — великая держава, мы не можем ей грозить пальцем, а НАТО ещё большая сила, ей мы ещё меньше можем угрожать, но могу вас заверить, что и они не могут нам тыкать пальцем в глаз.

Господин президент, господа, мы отдали аэродром Сараево, нашу территорию, я оттуда вывел наши бригады. Тонны гуманитарной помощи поступают каждый день, но у нас нет данных, получают ли её сербские заложники, а их в Сараево насчитывается от 70 000 до 100 000 человек. А каково положение в других городах, находящихся под контролем хорватов, об этом мы знаем ещё меньше. Не соглашусь с теми, кто говорил: «Вы — победители». Мы не желаем быть победителями, и наша цель — не победа над мусульманами и хорватами, наша цель — спасти свой народ, заблокированный в Сараево, Тузле, Зенице, Мостаре, вплоть до Загреба. В Загребе сербы — не люди. Они там объект для отстрела. В Томиславграде, т. е. в селе Рашчаны, сербы вначале были окружены, а затем ограблены и убиты. В селах Горни-Губер и Дони-Губер под Ливно, в самом Ливно и в селе Засинье проживало более 4000 сербов. Немногим удалось спастись, бежав на нашу территорию. Никто не спрашивает, есть ли у них пища, вода, свет. Я только удивляюсь тому, что господин Босильчич и господа депутаты с Илиджи меня не критиковали, а ведь они имеют на то право. Ни один сербский раненый с Илиджи, с того часа как мы передали аэродром СООНСЗ, не вызволен оттуда, не спасён, ибо для оказания квалифицированной медицинской помощи мы должны были везти его 13 часов. Не было у нас столько крови, чтобы они могли выдержать такой тяжёлый путь. Ни одного нашего раненого СООНО не вызволили, а в конфликте коалиции СООНО выполняли роль перевозчиков то для Алии, то для Туджмана и Бобана. А тот генерал Стюарт, англичанин, хвастается, как со своим батальоном выносил из-под огня убитых и раненых. Когда он вынес убитого или раненого серба? Нет, господа, никогда! И мы от них этого не требуем. У них нет на то мандата. Был у них мандат защищать сербский народ в розовых[67] зонах. Не защитили его. Не было мандата идти любой ценой в Сребреницу. Пошли. Пустили мы их не потому, что боялись международной интервенции, наш народ не боится никакой интервенции, против нас здесь ведётся тотальная война, ибо у врагов нет милости ни к слабым, ни к детям. Если кого-нибудь схватят, то изрежут на куски самым жестоким образом. СООНО отсюда вывезли тысячи мусульман, а сербы по-прежнему остаются в заточении и не могут рассчитывать на их помощь. В центральной Боснии оказывают медицинскую помощь и одной, и другой стороне (и мусульманам, и хорватам. — Прим. переводчика). Как тогда мы скажем нашему народу, что СООНО будет защищать его на этой территории? Поверьте, что здесь нет ни одного здравомыслящего человека, который способен в это поверить. План Вэнса — Оуэна предусматривает прогрессивную демилитаризацию на этих территориях, но предполагается сначала разоружить сербскую армию, по тому же принципу, как была разоружена армия Республики Сербской Краины. А я Вас прошу поинтересоваться, или я вас сам проинформирую в ваше свободное время о том, каковы были ужасные последствия этого. На Масленичком мосту, на аэродроме Земуник или в треугольнике рек Крка и Чикола. Я вас благодарю за внимание. Я рассказал вам об этом не для того, чтобы повлиять на ваше решение. Армия Республики Сербской и наш народ знают, что наши депутаты сделают всё, чтобы защитить свой народ».