Первые послевоенные учителя прощали опоздания и пропуски ученикам, которые часто должны были помогать родителям, как правило, живущим в большой бедности, в сельских работах. Называется школа «Лютица Богдан».
В 1948 году в первый класс этой школы пошел Ратко Младич вместе с 288 учениками, которые распределялись по четырём классам. Об условиях, в которых работала школа, можно прочитать в одном из годовых отчетов того времени. Там говорится о необходимости построить туалет для учеников, покрасить окна и двери, приобрести школьные парты, кафедры и книжные шкафы; отмечается, что топить нечем, питание для учителей плохое: в марте получали по разнарядке только сахар и муку, мясо и варёные овощи нерегулярно, а в апреле вообще ничего не получили. И работа школьной кухни тоже нерегулярна. За военные годы набралось много детей, не ходивших в школу, поэтому в первый класс приняли 50 учеников, среди которых были родившиеся в 1934 и 1935 гг.!
Школьный год закончился 26 июня 1949 г.
В своих воспоминаниях (2008) о школе «Лютица Богдан» её директор, Митар Сладое, пишет следующее:
«Слава школы отмечалась в день св. Саввы. Всё время своего существования школа была и оставалась центром культурной и спортивной жизни общины. За партами этой школы учили первые буквы и получали воспитание известные деятели культуры и просвещения, патриоты: академик Петар Мандич, первый президент Академии наук Республики Сербской, непревзойдённые поэты Райко Петров Ного и Джорджо Сладое и легендарный командующий Армией Республики Сербской генерал Ратко Младич».
Жизнь Ратко Младича делится на периоды в соответствии с военными временами: годы Второй мировой войны, период до войны 1990-х гг., военные годы и послевоенные.
Во время последней войны он все тяготы делил со своими соратниками. После этой войны те, которые проиграли её народу Республики Сербской, её армии и её командующему, в отместку повели особую войну против генерала, который уже стал легендой. Я сразу поняла, что в этой особой войне соратники Младича одаривают его своей неизменной преданностью. А он их — своим небывалым в истории самопожертвованием.
Несколько прекрасных дней провела я в Калиновике и в Божановичах, расспрашивая об истории, обычаях и красотах этого края, а в первую очередь о неизвестных эпизодах из жизни Ратко Младича. Я наслаждалась, слушая рассказы местных жителей. Многое там напомнило мне дух моего родного края. Здесь и природе, и людям свойственна была сила девственной чистоты и первозданной красоты! Среди герцеговинских скал, за холмом над Калиновиком, у подножия скалистой Трескавицы заворожило меня родное село Ратко — Божановичи, сложенное из маленьких зелёных возделанных участков. Таковы и люди: с обликом и чертами характера горцев, со сдержанным благородным сердцем! Ближе к Богу — Божановичи!
Рассказы о Ратко похожи на народные сказания о героях — юнаках.
Тем не менее всё, что мной здесь записано — правда. Мне кажется, что ничто так не говорит о характере Ратко, как воспоминания о его раннем детстве, оставленные внукам его матерью.
Известно, что Ратко был очень привязан к матери и вёл себя как старший, как хозяин, словно заменяя собой отца и дядьёв, которые погибли, оставив на Стану все заботы о семье. Он занимался и хозяйством, за счёт которого они жили, и овцами. Особенно любил одного ягненка.
Как-то на рассвете Ратко проснулся от беспокойного блеяния овец. Вскочил и выбежал из дома, схватрв свой чабанский посох. Его охватил гнев, когда он увидел, что волк тащит именно его любимого ягненка.
Мальчик бросился на волка, вырвал ягнёнка, а хищника обратил в бегство одним лишь посохом и криком!
Жители Калиновика уверяют, что нет никакого преувеличения в рассказах о военных талантах Ратко, особенно о его храбрости. Вынужденный воевать, Ратко мечтал о мире и предвкушал, как он будет жить в мирное время. Чем тяжелее было на войне, тем больше он всеми своими силами, способностями, и прежде всего знаниями, боролся за мир! В бою обычно командовал: «За мной!», веря, что только идя вперёд завоюет со своим народом свободное будущее. Его земляки-калиновчане уверены, что в той вере его поддерживала и высота его родного места. «Куда бы ты ни поехал из Калиновика, ты поедешь вниз», — пишет в стихах местный поэт Загорски.
До войны в долине Гвозно у подножия Трескавицы находилось Опытное хозяйство сельскохозяйственного факультета Сараевского университета. Сюда на практику приезжали студенты, и по всем тогдашним показателям Гвозно могло бы иметь европейское будущее. Ратко Лалович вспоминал: «Мы, как только уроки закончатся, всё время проводили на Гвозно! Не сомневаюсь, что Ратко, как и собирался, в мирное время создал бы там что-то ещё лучшее!»
Ратко Младич в течение всего военного времени убеждал народ и армию обеспечивать себя источниками пропитания. Поэтому, когда у него кто-то гостил, он не только водил его на передовую или посещал бойцов на позициях, но и с особой гордостью показывал военные фермы.
«Один раз, когда на фронте было затишье, мы всю ночь обходили фермы. Все они были в безукоризненном порядке, как опытные хозяйства. Свинарник, например, был огорожен стальной оградой. Были огорожены и пастбища для овец и коров… Остатки еды больше не выбрасывались и не отдавались всяким бродягам. А потом он мне показал и ту подземную резиденцию, построенную во время Тито. Поражала монументальная входная дверь весом в 36 тонн, которая из-за буйной растительности была абсолютно незаметной», — вспоминает Ратко Лалович. Он особенно сожалеет, что не успели внедрить некоторые полезные изобретения для армии и народа Республики Сербской (устройства для минирования и разминирования), разработка которых была поручена ему, как специалисту, Главным штабом Младича.
«Когда калиновчане, друзья или просто жители, во время войны приносили Ратко в подарок продукты, он их себе никогда не брал. Единственное, от чего он не отказывался, это шиповник из Калиновика. Поэтому мы с радостью привозили шиповник ему в Црна-Риеку, а он, конечно, делился потом с близкими, которым приходилось выслушивать целые оды лечебным свойствам чая из шиповника», — рассказывал Лалович.
Несколько вечеров я внимательно слушала рассказы членов их семейства о Калиновике, а также воспоминания об их детских и военных годах.
Чтобы я лучше поняла, что значит для Ратко Младича Калиновик, почти все начинали с того, что в Калиновике перед войной процент людей с высшим образованием от числа жителей был одним из самых высоких в Европе! Примерно так же дело обстояло и в ближайших герцеговинских муниципалитетах: Гацко, Невесине, Требине. Калиновичская гимназия была образцом выдающегося качества образования. Калиновик издавна был военным укреплением. Даже Гитлер, служивший в армии в Билече, приезжал в калиновичскую крепость на учения в качестве капрала.
В начале XX в. армия откупила большую часть территории Калиновика, и его жители в большинстве своём переселились в Сараево и далее. Три огромные военные крепости построены здесь в период австро-венгерской власти. А поскольку здесь была такая мощная военная база, то в Калиновик переселялись из Герцеговины и Черногории торговцы, ломовые извозчики и все, кто нужен в каждом офицерском городе. В период Королевства Югославии город был весь в цветах. В центре располагался большой красивый парк с фонтаном. А в воскресные и праздничные дни на променад выходили дамы в длинных красивых платьях, в перчатках, в разноцветных изящных шляпках.
В течение всей Второй мировой войны Калиновик находился под оккупацией итальянцев. Они, судя по всему, были «хорошими оккупантами», не были так жестоки, как усташи, например. И даже были добры к народу. Между тем партизанский командир Хамович сжёг Калиновик как опорный пункт четников. Может быть, и из-за этого Тито так никогда и не побывал в Калиновике. Так же как и Радован Караджич. Вот Воислав Шешель — бывал.
Тяжела была послевоенная жизнь в этих краях.
— У нас не было и куска хлеба из муки, только из смеси ржи и желудей, вернее, серёжек от желудей. Больше всего употребляли в пищу щавель. До 1950-х годов мы вообще не видели белого хлеба! Тогда и фруктов нельзя было купить, во-первых, никто не продавал, во-вторых, у нас и денег на это не было. Зато мы не оставляли ни одной зрелой груши или сливы на ветке! Только в 1950-х гг. сюда начали доходить южные фрукты. Большой радостью для нас стали помидоры. Купим по две штуки, немного посолим и с хлебом едим всласть! Другим деликатесом того времени был хлеб, намазанный смальцем, его посолишь или посыплешь сахаром, немного подогреешь! — рассказывал нам Милан Вишневац до поздней ночи. — Но все-таки, возможно, самым тяжёлым было отсутствие одежды. Хуже всего были суконные штаны, особенно заплатки на них. Не дай Бог, если не удержишься на ограде и упадешь в ручей! Тогда это сукно так намокнет, что едва выберешься, потому что оно набухнет, отяжелеет, прилипнет к телу! Носили мы холщовые рубашки без пуговиц. До 1950-х годов мы пасли скот вместе с девочками, в длинных рубашках, и ни у кого из нас не было штанов!
