На нововведенной границе между сербскими и боснийскими сербами нас ожидали близкие соратники генерала, товарищи по борьбе и спутники — Райко и Младжо. Гости — югославский принц Сергей Карагеоргиевич, промышленники Фабрицио Джуджаро, Джан Николино Нардучи, Бруно Барбиери, Лано Джанкарло, Милорад Драшкович — все из Милана и журналисты Джорджо Лазарини из еженедельника «Но и» (один из сотрудников Берлускони), Рензо Чанфанели из ежедневника «Коррьере делла Сера» и уже известный наш друг, фоторепортер Джеймс Савойя.

Мы проезжаем по красивым местам Республики Сербской. С Райко и Младжо завязывается доверительный и дружеский разговор, как будто мы давным-давно друзья. Расспрашиваем их, как живут, что их заботит, как им их «шеф». Уже знаю, что все бойцы зовут так просто своего командующего, как и он их! Они мне доверительно рассказывают, что испытывают недостаток во всем, живут в нищете, и я понимаю, что народ живет лучше, чем его армия. Они рассказывают мне, что питаются однообразно и по-сиротски, но не должны жаловаться, и не дай Бог, если об этом узнает шеф. Но у них действительно нет необходимой одежды, даже у генерала одна парадная и одна походная форма. В самом штабе нет необходимой техники: ни радио, ни фотоаппарата, ни магнитофона, не говоря уж о телевизоре и видео…

Командующий Главным штабом Армии Республики Сербской ждал нас за столом прямо среди роскошной природы. Перед ним развернуты карты, которые он свернул, заметив наш приезд. Прямо над нами пролетали самолёты «миролюбивых» сил НАТО. Рядом стояли на карауле вооруженные крепкие юноши, бойцы и соратники любимого «шефа» — генерала Младича. Бдительно посматривают вокруг, а также и на нас. После приветствий и представления они немного отодвигаются, но заинтересованно слушают.

Я снова увидела, как итальянцы, известные и богатые люди, опытные журналисты, пользующиеся мировой известностью, под воздействием слов и поведения Младича преображались в очарованных гостей и всё больше становились его сторонниками. Генерал смотрел им прямо в глаза, говорил с резкими переходами от грубых укоров до любезных комплиментов. На него не действуют ни звания, ни власть. Все для него равны. Он уверен, что получает силу от своего народа и этому народу должен её отдавать. Верит в свою правоту и своё предназначение. По-своему остроумен. Очень часто в разговоре с журналистами использует исторические детали.

После интервью во время обеда, когда солдаты приготовили для дорогих гостей рыбу и даже блинчики, генерал посмотрел на принца и поинтересовался, женат ли он. Нет, Сергей Карагеоргиевич не женат, но говорит, что с радостью женился бы на сербке. Младич спрашивает его, говорит ли он по-сербски? Нет, не говорит. «О, тогда не можете! На сербке не можете жениться, пока не выучите сербский язык, да к тому же — в окопе!». Все смеются, принцу немного неприятно, и он стыдливо соглашается: «Хорошо, хорошо, можно, можно!»

Но принц Карагеоргиевич приехал в Республику Сербскую не как принц-турист. Вместе с другими друзьями сербского народа он собрал большую гуманитарную помощь, но пожаловался генералу Младичу, что не смог получить разрешение от Комитета по санкциям привезти этот конвой с лекарствами, продуктами и одеждой в Республику Сербскую. Немного лекарств они смогли провезти как ручную кладь, и когда он хотел передать эти лекарства генералу, тот предложил отвезти их в больницу Главного штаба Армии Республики Сербской на Соколаце: «Там передайте всё это управляющему больницей доктору Томиславу Таушану, а я вас благодарю за дар и помощь. Там вы сможете увидеть раненых сербских воинов, а также пострадавших мирных жителей».

Весь ход разговора генерала Младича с гостями я записала так:

Журналист редакции «Корьере делла Сера» Рензо Чанфанели представляется генералу и говорит, что уже видел его в прошлом году на Яхорине:

Журналист Р. Ч.: Вы были очень заняты и не имели времени для встреч. Я хотел бы знать, что вы думаете о ходе военных операций сейчас?

Генерал Младич: Лучше всего вам было бы раздобыть газету мусульманской армии «Лилян», а я вам дам копию интервью господина Расима Делича, и когда вы это прочитаете, вам станет всё ясно относительно их нападения и их целей. Они двинулись в направлении этой нашей территории. Несколько последних дней они вели весьма интенсивные бои как раз здесь, по направлению к Зворнику и на этом самом месте, где мы сейчас находимся.

Журналист Р.Ч.: В коридоре весьма спокойно. Я проезжал там уже несколько раз.

Генерал Младич: Они и коридор серьезно атаковали на этих днях, но понесли большие потери. Коридор — их постоянная мишень. Активизировались в направлении Србобрана, Тулбета и Влашича. Немного ослабили боевые действия в направлении Бугойно, нарушают перемирие в зонах, находящихся под защитой, особенно в Сараево. Какова ситуация сейчас в Брчко? Провокации каждый день, но незначительные. Брчко — также постоянная цель их артиллерии, орудий большого калибра. Хорваты нападают из Орашья, хорваты и мусульмане вместе — с южной стороны с территорий, находящихся под защитой ООН.

Журналист Р. Ч.: Вы ранее принимали генерала Де Лора. Он также возвращается. Вы ему сказали, что в ваши планы входит фактическое расширение коридора. Это правда или преувеличение?

Генерал Младич: Мы в районе коридора ничего не предпринимаем с 28 июня 1992 г., желая, чтобы этот вопрос был решен мирным путем, как это было обещано мировым сообществом и его посредниками. Я думаю, что для сербов было бы больше пользы, если бы мы не доверяли мировому сообществу и его организациям, а действовали бы по своему разуму. Оно нас останавливало, спасая этим мусульман и вооружая хорватов. Одновременно поддерживало их резолюциями о блокаде сербского народа, а международные миротворческие силы преобразовало в силы поддержки армий Алии и Туджмана, как и политику вообще. Мировое сообщество поставляет им вооружение, продовольствие, одежду, лекарства, разведывательные данные, специалистов всех профилей и ведет эвакуацию людей от раненых до детей и гражданских лиц.

Журналист Р.Ч.: Делали ли это СООНО?

Генерал Младич: Это делают все организации международного сообщества с той только разницей, что одни называются СООНО, другие УВКБ,[19] третьи Международный Красный крест, и все они, за некоторым исключением, действуют против интересов сербского народа. Сербам не дают доступа к средствам массовой информации Запада, и я решил встретиться с вами здесь, на природе, в месте, откуда руковожу военными операциями, потому что надеюсь, что если вы не осмелитесь описать меня таким, каким видите, то хотя бы опишете природу вокруг нас. А в том, что я прав, можете убедиться, посетив некоторые больницы в Италии, в которых лечатся мусульманские и хорватские солдаты, которые убивали наш народ. Наших солдат там нет. Поэтому я благодарен одному единственному итальянскому врачу за то, что он помог одному единственному нашему раненому сербу — 11-летнему Деяну из Трнова, потерявшему обе ноги, — получить протезы.

Журналист Р. Ч.: У нас нет никаких предубеждений, и поэтому мы здесь.

Генерал Младич: Я предполагаю, что это именно так, поскольку вы работаете в крупных печатных органах и поэтому должны быть профессионалами. Я хотел лишь вас предупредить о том, что вы не должны иметь из-за меня каких-либо неприятностей.

Журналист Р. Ч.: Я был в Сараево и видел, как снарядом была ранена медсестра. Я думаю, что этот снаряд был выпущен со стороны сербской армии. Но на войне всё может быть. Я думаю, что сербы произвели этот выстрел…

Генерал Младич: Это был не сербский снаряд, вы бы не брали сейчас у меня интервью, если бы это был сербский снаряд. Мы хорошо стреляем… Вероятно, это был мусульманский снаряд, потому что они знали о вашем присутствии, о присутствии журналистов. Я тоже мог бы так сделать, чтобы сейчас вокруг нас падали снаряды из минометов, чтобы продемонстрировать, как нас обстреливают мусульманские войска. Они не смеют стрелять туда, где я нахожусь, а ведь знают, что я здесь. Потому что мы защищаем свою землю.