Нить все плыла и плыла вниз, образуя черные петли на фоне серо-белого неба. Необычайно тонкая, она то исчезала из виду, то появлялась снова. Как узнать ее длину? Как сосчитать снежинки в метели?

Внезапно Луис понял, что это.

– С возвращением, – вздрогнув, проговорил он.

Нить, соединявшая теневые квадраты. Она все это время следовала за ними.

Мечтая о завтраке, Луис поднялся на пять лестничных пролетов.

Он искал банкетный зал, но вместо него нашел кухню, естественно не рассчитывая, что она будет работать.

Мысли, уже возникавшие у него раньше, подтвердились. Неотъемлемую принадлежность любого автократа составляли слуги, и здесь они наверняка когда-то были. Для столь огромной кухни требовалось два десятка поваров со своей собственной прислугой, чтобы носить готовую еду в банкетный зал, возвращать грязную посуду, мыть, убирать, бегать по делам…

В корзинах, где когда-то хранились свежие фрукты и овощи, теперь не осталось ничего, кроме пыли, плодовых косточек, высохшей кожуры и плесени. В леднике, где когда-то висели мясные туши, было пусто и тепло. Нашелся и до сих пор работающий холодильник. Часть еды на его полках, возможно, даже была съедобна, но Луис предпочел не рисковать.

Ни одной консервной банки ему не попалось.

Вода из кранов не шла.

За исключением холодильника, в кухне не оказалось устройства сложнее дверной петли. На печах отсутствовали индикаторы температуры или таймеры, не обнаружилось ничего похожего на тостер. Над плитой болтались веревки с узловатыми наростами грязи. Сушеные приправы? Никаких бутылочек?

Прежде чем уйти, Луис еще раз огляделся и только теперь понял.

Изначально это помещение не было кухней.

Но что тут в таком случае находилось? Кладовая? Стереозал? Скорее всего, последнее. Одна стена была полностью пуста, и покрывавший ее слой краски выглядел свежее остальных, а на полу виднелись следы от когда-то стоявших здесь кресел и диванов.

Что ж, ясно. Это был зал для развлечений. А потом, возможно, встроенный в стену стереовизор сломался, но никто не знал, как его отремонтировать. Позже та же судьба постигла и кухонный автомат.

И тогда большой стереозал переделали в кухню, на которой приходилось управляться вручную. Надо полагать, подобные кухни получили в те времена широкое распространение. Сырые, необработанные продукты доставляли на них с помощью летающих грузовиков.

А когда летающие грузовики начали один за другим выходить из строя…

Луис покинул кухню.

Наконец он нашел банкетный зал и единственный во всем замке заслуживающий доверия источник пищи – автомат в своем скутере, из которого привычно извлек брикет.

Он уже заканчивал завтрак, когда вошел Говорящий.

Кзин страшно проголодался. Он направился прямо к своему скутеру, получил из автомата три влажных темно-красных брикета и в три щелчка зубов разделался с каждым. Лишь после этого он повернулся и взглянул на Луиса.

Говорящий больше не выглядел призрачно-белым. В течение ночи целебное действие пены закончилось, и она отвалилась, обнажив блестящую розовую здоровую кожу – если именно такой цвет имела здоровая кожа кзина, – с несколькими серыми шрамами и густой сетью фиолетовых прожилок.

– Идем со мной, – распорядился Говорящий. – Я нашел зал карт.

Зал карт находился на самом верху замка, что соответствовало его значимости. Луис тяжело дышал, пытаясь нагнать кзина, который не бежал, но шел быстрее, чем мог идти человек.

Когда Луис добрался до верхней площадки, Говорящий уже толкнул двустворчатые двери. В щель Луис увидел горизонтальную черную полосу шириной в восемь футов, в трех футах над полом. Он поискал взглядом такую же голубую полосу, перемежающуюся синими полуночными прямоугольниками, – и нашел.

Вот оно!

Луис остановился в дверях, жадно впитывая подробности. Миниатюрный Мир-Кольцо занимал почти все помещение, имевшее форму круга примерно ста двадцати футов в поперечнике. В центре круглой карты находился прямоугольный экран на тяжелой подставке. Сейчас он был направлен в сторону от двери, но мог поворачиваться.

Высоко на стенах располагались десять шаров разной величины, вращавшихся с разной скоростью, но каждый имел характерный голубой цвет с белым инеем облаков, свойственный землеподобной планете. Под каждым шаром находилась карта в коническом сечении.

– Я провел тут всю ночь, – сказал Говорящий, стоя за экраном. – Мне многое нужно тебе показать. Иди сюда.

Луис едва не пригнулся, чтобы пройти под Кольцом, но тут же сообразил, что человек с ястребиными чертами, чье изображение украшало банкетный зал, никогда не стал бы склонять голову, даже в этой святая святых. И Луис уверенно прошел сквозь кольцо, поняв, что это всего лишь голографическая проекция.

Он занял место позади кзина.

Экран окружали приборные панели с массивными серебряными набалдашниками, на каждой из которых была изображена голова какого-то животного. Панели были разукрашены завитками и кривыми.

«Что это? – подумал Луис. – Символ упадка?»

Экран работал, но не давал увеличенного изображения. Картинка на нем напоминала вид на Мир-Кольцо из окрестности теневых квадратов, на мгновение вызвав у Луиса ощущение дежавю.

– Я его уже настраивал, – сказал кзин. – Если я правильно помню…

Он коснулся набалдашника, и изображение увеличилось так быстро, что Луис невольно потянулся к несуществующей ручке управления.

– Хочу показать тебе стену кольца. Гррр… чуть мимо…

Кзин, оскалившись, коснулся другого набалдашника, и картинка сдвинулась. Они смотрели на край Мира-Кольца.

Где находились телескопы, дававшие это изображение? На теневых квадратах?

Перед ними простирались горы высотой в тысячу миль. Говорящий нашел более точные настройки, и картинка продолжала увеличиваться. Луис восхищенно смотрел, как выглядевшие вполне естественно, не считая размеров, горы, внезапно обрываются в черноту космоса, словно срезанные острой, как нож, тенью.

А потом он увидел идущую вдоль горных вершин линию из серебристых точек и тут же понял, что это такое:

– Линейный ускоритель!

– Да, – ответил Говорящий. – В отсутствие телепортационных кабин это единственный реальный способ путешествовать на расстояния Мира-Кольца. Вероятно, это была основная их транспортная система.

– Но она же на высоте в тысячу миль. Лифты?

– Я нашел шахты лифтов вдоль всей стены. Например, здесь.

Серебристая ниточка превратилась в ряд крошечных петель на большом расстоянии друг от друга, каждую из которых скрывала горная вершина, если смотреть с земли. Тонкая, едва заметная трубка вела от одной из петель по склону горы и исчезала в облаках в нижних слоях атмосферы Мира-Кольца.

– Вокруг лифтовых шахт электромагнитные катушки расположены гуще, – сказал Говорящий. – В других местах расстояние между ними составляет до миллиона миль. Предполагаю, что они требуются только для старта, остановки и управления движением. Кабина может разогнаться до свободного падения, промчаться вдоль края с относительной скоростью в семьсот семьдесят миль в секунду, а затем очередная группа катушек остановит ее возле шахты лифта.

– Чтобы добраться до нужного места, может понадобиться до десяти дней. Не считая разгона.

– Это все мелочи. За шестьдесят дней можно добраться до Сереброглазки, самой далекой от Земли человеческой планеты. Вчетверо больше потребуется, чтобы пересечь Известный космос от края до края.

Что верно, то верно – особенно если учесть, что пригодное для жизни пространство Мира-Кольца намного превосходило весь Известный космос. Собственно, именно с таким расчетом оно и строилось.

– Ты заметил какие-либо признаки жизнедеятельности? – спросил Луис. – Кто-нибудь все еще использует тот линейный ускоритель?

– Вопрос лишен смысла. Сейчас покажу.

Картинка сжалась, скользнула в сторону и вновь медленно увеличилась. Была ночь. Над темной землей разошлись темные облака, и…